Ахиллес, или Мир Аль-Азифа - Руслан Бурбуля

На третьи сутки после возвращения Ахиллеса, они таки попытались атаковать импровизированный лагерь под одиноким деревцом.

Под покровом ночи, две сотни разукрашенных воина, вознамерились издали забросать их лагерь бамбуковыми дротиками. О приближении огромной людской массы заблаговременно предупредил один из сидских наездников. Каждый из сидцев ежедневно по очереди нес стажу. Узнав об приближении целого войска, херувим заблаговременно выступил на встречу этому огромному скопищу человеческой массы. По рассказу Мии, на эту битву стоило бы посмотреть. Один единственный херувим успел искромсать до пятидесяти индов, перед тем как те в ужасе скрылись в спасительном мраке ночи. Правда после этой битвы вокруг постоянно шастали стаи степных шакалов и плезов, изредка вступая в схватку между своими стаями, за обладание столь обильной мертвечины.

Наконец на четырнадцатый день своего вынужденного пребывания в положении лежа, ахейцу впервые удалось самостоятельно подняться и пройтись под кронами прибрежной ивы. Он заметно исхудал. Сказывалось вынужденное голодание. Голову немного мутило. Он откашлялся и уже пожалуй в сотый раз уставился на противоположный берег. Несмотря на то, что прошло уже четырнадцать дней, горизонт был все еще затянут черной завесой от тлеющих остатков того, что раньше казалось непроходимой чащобой. Сзади послышалось царапанье острых когтей тула. Повернувшись, глаза ахейца встретились в изумрудным взглядом сидской принцессы. Она ловко соскочила со спины своего ездового ящера и улыбнувшись подошла к тому, ради которого теперь была готова пожертвовать даже своей жизнью.

Когда голубоглазый воин скрылся в лесной чащобе в намерении узнать о судьбе защитницы, Мия вдруг четко осознала, что влюблена в незнакомца по уши. Она не могла сомкнуть глаз и успокоиться почти сутки. И вот, когда наконец при помощи магии крылатого льва, удалось отыскать бессознательное тело Ахиллеса, который к ее удовольствию вернулся в одиночестве! причем его возвращение было ознаменовано самым страшным явлением, которое когда-либо удавалось лицезреть принцессе, она поняла — это судьба.

— Вижу воин, что ты наконец встал на ноги. Это воистину радостное событие. В последние дни мне и моим воинам, все тяжелее добывать пищу. Эти места покинула вся травоядная дичь. — принцесса подошла к ахейцу и с интересом принялась рассматривать его лицо.

— Животные знают, что такое огонь, не хуже разумных. Запах гари разноситься ветром на многие и многие тысячи стадий. Поэтому миграция травоядных и изменила направление. — ахеец посмотрел в глаза девушки и не опуская взора продолжил. — Спасибо, что осталась верна своему слову.

— Это лишнее. Тебе незачем меня благодарить. — после непродолжительного молчания она поинтересовалась. — Арест мне поведал, что господин вознамерился вернуть меня моему народу… Правда ли это?

— Угу. — взор Ахилла снова устремился в сторону противоположного берега.

— Мне жаль господин Сайру. Как бы там ни было, она была отличным боевым товарищем.

— Нда-уж. Надеюсь ее душа отомщена и теперь может спокойно пребывать в Извечной Неге.

— Как она… Умерла?

— Защитница Эу-Тай перед смертью открылась мне в том, что тело Сайры предали огню. — лицо ахейца искривилось.

— Так значит этот пожар не твоих рук дело? — удивилась принцесса.

— Моих, моих.

Оба присели на жесткую траву. Мия посмотрела на своего тула и обняв руками колени поинтересовалась.

— Когда мы отправимся в путь?

— Думаю, что завтра по утру и тронемся. Эх жалко доспехов. Хорошо еще, что меч не потерял по ходу своего бега.

— Ничего! Как только доберемся до развитых людских поселений, я закажу для тебя любое оружие.

— На какие это средства? — поинтересовался ахеец.

— Не забывай, что я принцесса. Царственной персоне, под ее слово, любой аргосец или хун ссудит все необходимое.

— Это хорошо.

С сзади послышался шорох. По поведению тула, ахеец понял, что к ним со спины подкрадывается херувим. Ящеры уже давно поняли, что крылатого льва, ни коим образом не стоит причислять к потенциальной пище, а по сему смирились с его присутствием. Но тем не менее они все никак не могли привыкнуть к провокационным образам, посылаемых в их сознание шаловливым херувимом, который почему-то всегда с удовольствием провоцировал этих опасных животных.

— Вижу Ахиллес, ты снова обретаешь форму, раз воркуешь с принцессой словно горный хунский голубь. — вторглись мысли Ареста в сознание обоих людей.

— Где шастал? — задала вопрос принцесса.

— Где, где… Обследовал окрестности. Надо же найти безопасный путь, по которому нам предстоит продолжить свое дальнейшее путешествие.

— И что нашел? — лениво поинтересовался Ахиллес.

— Конечно! Охотник я или нет?

— Ну и…

— В двух, дневных переходах от нас, на берегу Сириуса разбиты минские шатры. Мне кажется это наши знакомые по какой-то причине не могут… Как это говориться у них!?…. Сняться с якоря — Вот!

Пророчество Дэви.

Иллар был очень раздражителен. Древнего боялись даже потревожить жестом не говоря уже о обращении к нему. Все знали, что в таком расположении духа как сейчас, к старейшине лучше не лезть. Двадцать вудских лучника сейчас полукольцом, оберегали покой своего создателя. Впереди, простирались Извечные топи. Место где обитают бестелесные Дэви. Их отряд выдвинулись из Эу-Тай ранним утром. Старейшины приняли решение послать одного из равных к Дэви, для того, что бы получить новое пророчество.

Все без исключения самцы были огорчены этим фактом, так как конечно же всем хотелось самолично лицезреть казнь заносчивой Защитницы клана алой лилии. И на тебе. Получен приказ, практически всем родовым воинам дома Эу-Тай, следовать за одним из мудрых в сторону этих поганых извечных топей.

Иллар был обеспокоен. Пятые сутки он тщетно пытался связаться с сознанием своих родственников. Оба старейшины не выходили на ментальный контакт. Первое время Иллар думал, что все это происки богов. Быть может они вмешиваются в астральный план трех мудрых, забавляясь беспомощностью последних. А когда над Илларом, кто-то издевался, пусть даже косвенным образом, он впадал в ярость. В таком состоянии ему так и хотелось видоизмениться в свою истинную форму тела и начать рвать и метать. Но этого делать нельзя. Ведь вокруг него, сейчас находятся его же дети. Порождение его сущности. Нужно держать себя в руках. Он с усмешкой уставился на свои человеческие руки. Такими руками удобно получать наслаждения, но ни как не кромсать в клочья своих врагов.