Академия любви и ненависти (СИ) - Коняева Иринья

- В этой руне хвостик смотрит не туда, а в обратном направлении! - восклицает Майра, бегающая с открытым талмудом от одного начертанного знака к другому. - Читаю: руна направления. Девочки, портал ведёт куда-то не туда! - истерично кричит она, хотя северные ведьмы традиционно считаются холодными, жестокими и бесчувственными. Врут.

Одна из тайн нашего севера — ведьмы. Они тоже свои. Именно потому мне удалось обменять свободу на блины, а Кори — и того больше, она почти с ними подружилась. С северянами ведьмы имели дело, тогда как остальные для них почти не существовали. И семейство Фиорди для ведьм значило ничуть не меньше, чем для всех остальных северян, пусть и с поправкой на их удалённость и нелюдимость.

- Туда, - произношу, надеясь, что меня поймут. В боевом режиме я действую и говорю слишком быстро.

- Портал действует в обратном направлении, - догадывается Бозтон и направляется к зеркалу.

Только со мной ему не сравниться в скорости. Он лишь делает шаг, а я уже вступаю в зеркальный круг. И оказываюсь ровно позади напряжённой Корделии.

Храм бога-защитника Файоса, столица Катор Корделия ди Фиорди

Иногда в жизни всё происходит настолько не по плану, что впору впасть в уныние. Однако мне подобное не грозит - не с моим характером. Фиорди гнутся, но не ломаются — это знание я впитала с молоком матери.

Если в столице девушек учили трепетно относиться к этикету и выполнять в точности каждый его завет, на севере учили стойкости, силе и тому, что куда достойнее выйти замуж за врага с высоко поднятой головой, втереться в доверие, выведать все тайны, передать сведения близким, чем сразу совершить ритуальное самоубийство, но сохранить воспетую в стихах часть женской физиологии.

Север пережил неоднократные нашествия варваров и сложно было найти семью, женщин которых не насиловали. Вне зависимости от социального положения и возраста. Никому это не нравилось, но мало кто делал из этого трагедию всей своей жизни. Так что в наших краях к «чистоте тела» относились немного по-другому. И рождённых от варваров детей воспитывали наравне со своими, так же их любили и баловали, ведь они ни в чём не виноваты.

По сравнению с ними я всего лишь выхожу замуж за нелюбимого человека!

Переживу ненавистный брак. Нежеланный. Неожиданный. Неприятный. Буду стойкой и сильной, как мои предки. Не позволю себе слабости: запретила себе плакать и выказывать эмоции, запретила думать о родных и близких. Имя темноглазого лорда не произносила даже про себя.

Когда за мной пришли всё те же женщины, только на этот раз укутанные сверху до низу в цветные ткани, ожидала их словно королева. По сути, скоро я ею и стану. Другое дело — появится ли у меня хоть капля власти.

Выбью.

Выгрызу.

Но так просто не сдамся.

По храму шла, плавно покачивая бёдрами, чтобы отвлечь всех от моего лица, которое напоминало каменную маску — так и не смогла заставить себя улыбнуться. Лицо едва не судорогами шло при малейшей попытке, так что выбрала из двух зол меньшее.

У нас в Арраторе в храм входили двое — жених и невеста. В царстве варваров единение пары не было таинством. Огромный, наполненный гостями белоснежный, ничем не украшенный каменный зал, благоухал непривычными моему носу эфирными маслами, и во время торжественной речи местного священника, призывающего меня во всём подчиняться мужу, склоняться пред его волей, почитать её как наивысшую, божественную, я пыталась не чихнуть, потому добрую половину слов пропустила мимо ушей. Но и того, что услышала, хватило для отступления.

Зал ахнул, когда я сделала два шага назад и развернулась лицом к жениху, а не к священнику, как здесь полагалось.

Глаза предводителя варваров тут же налились кровью. Ноздри его раздувались, как у породистой лошади, преодолевшей огромное расстояние, разве что пар не шёл. Хотя нет. Шёл. В храме было мягко говоря прохладно — под куполом наливались серо-сизыми тучами открытые окна, оттуда же летел самый натуральный снег.

- Вы берёте жену или рабыню? - требовательно спросила я у повелителя. - Добровольно пойду замуж лишь равной вам по положению, правам и обязанностям. Или связывайте нас против моей воли. Кровью, а не божественной властью. На меньшее не согласна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В ушах зазвенело от напряжения и воцарившейся тишины, но я стояла неприступно и гордо, прямо глядя в бешеные глаза повелителя, прекрасно осознавая, какого рода оскорбление нанесла ему своими словами. Моя маленькая, но невероятно жестокая женская месть. Не идти ведь под венец совсем уж покорной овечкой. Не моё это, ну не моё. Никогда себе не прощу.

Ну давай же, большой и сильный варвар, выбирай. Хорошо подумай, что хуже — если ты потащишь маленькую беззащитную девушку силой к стоящему позади жреца алтарю и тем самым покажешь, что не можешь справиться с собственной женщиной. Или признаешь моё право и тем прогнёшься под обстоятельства. Голосую за первый вариант. Хотя ни одно из решений тебя не украсит и ты прекрасно это осознаёшь.

- Какую руку будете резать, ваше величество, правую или левую? - спросила, протягивая запястья. - Не думаю, что вам подходит цивилизованный вариант договориться с будущей женой. Вы за тысячу лет в нашем мире не научились ладить с другими народами, вряд ли обучены обращению с леди. Действуйте! - натуральным образом приказала я повелителю.

Вот теперь улыбка так и норовила проявиться на моём лице, но я держалась строго, хоть и говорила ехидно, выводя варвара из себя. Эмоциональный противник — слабый противник. Чем больше ошибок он допустит, тем больше я проявлю себя. Убить меня сейчас он не посмеет — моё заявление про цветок аэнири слышали многие и наверняка рассказали остальным. Убить дерзкую девчонку сейчас — всё равно, что убить надежду вернуться домой. Но стерпеть подобное оскорбление...

Варвар молчал.

Священник отступил к алтарю и прижался в явной попытке не сойти с ума и получить подобие успокоения. Нервный какой.

Гости затаили дыхание и до сих пор не дышали в ожидании решения своего повелителя.

Я же мысленно уже пережила собственную смерть от его руки, выжила и теперь пребывала на волне адреналина, бесстрашно доводя его до белого каления.

- Если у вас брачный браслет, желательно резать ту руку, на которую его надевают, чтобы прикрыть «красоту», - продолжила я стойко, хотя от правителя исходили такие волны яростной злости, что хотелось провалиться глубоко под землю и там переждать взрыв. Кажется, я сильно перегнула палку. Пожалуй, нужно подсказать ему приемлемый для меня вариант: - Или мы можем отправиться в мир Древа прямо сейчас, попробовать забрать цветок аятоса и, пока в вас бурлит столько энергии, восстановить ваш родной мир. А свадьбу вполне можно отложить — до урегулирования всех моментов, - мило закончила я и даже улыбнулась. Надеюсь, улыбка не напоминала оскал голодного анкилота.

Повелитель варваров сузил глаза и расслабил сжатые прежде в тонкую линию губы.

- Итак, решение принято, - возвестила я окружающих тоном организатора торжеств. -Падающим в обмороки от вида крови рекомендую закрыть глаза.

Мой противник ухмыльнулся. Кажется, ему доставляет удовольствие моя непокорность.

- Ретивой кобылице не страшна упряжь, она боится лишь наездника, - произнёс он, растягивая гласные как светский лев на балу. Только вот с его словами никак не вязалось привычное движение мужской руки — жених доставал кинжал из специальных ножен.

- Мне не доставляет удовольствие сравнение с парнокопытным, но раз вам это нравится, пожалуй, продолжу: плоха та лошадь, что не сбросит наездника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шокированный поворотом дел священнослужитель потряс головой, прекратил обниматься с алтарным камнем и вернулся на своё место, откуда и воззвал нас к здравомыслию, однако на него никто и не думал обращать внимание. Ледяной варвар схватил меня за руку и потащил к месту силы, пропитанном чужой кровью.

- То есть браслет у вас надевают на левую руку, - сделала я вывод демонстративно холодно и спокойно, хотя не испытывала ни одну из перечисленных эмоций.