Прутский Декамерон - Алекс Савчук

– Подлец! – шепчет она мне почти ласково. – Извини, конечно, за выражение, но ты пошляк и блядун! Хоть я и не имею на тебя никаких прав, хочу сказать, что совести у тебя нет совершенно, и несчастна будет та женщина, что полюбит тебя.

– Успокойся… Тома! (я вдруг вспомнил девушку, ее имя и даже, кажется, некоторые детали той ночи, что мы провели вместе). – Ведь нам с тобой это не грозит: любовь… верность… права друг на друга… – Мои глаза подобрели, и я закончил почти ласково: – Но вину свою я готов искупить. Причем сегодня же вечером.

Тома встала, не допив свой коктейль, небрежно выронила из ладони на стойку трояк, повернулась и уже на ходу бросила:

– Я еще подумаю, достоин ли ты этого. – И, тряхнув волосами, гордой походкой пошла к выходу, а я еще целую минуту стоял, словно оглушенный, и глядел ей вслед, пока меня не вывело из этого состояния появление моего друга Кондрата, который появился в баре войдя через внутреннюю дверь, со стороны ресторана. Он негромко кашлянул, желая привлечь мое внимание, я обернулся: Кондрат стоял у стойки, на его усталом лице блуждала обычная ухмылочка, в руках он держал обрезки каких-то досок и инструменты, уложенные в большой прозрачный целлофановый мешок, к одежде и даже к волосам его прилипли мелкие стружки.

– Здорово, брат-Кондрат, – радостно приветствовал я товарища, мне всегда было приятно видеть его. – Как идет строительство? У меня, веришь, даже минутки не было забежать, тебя проведать.

– Привет, – ответил он устало. – Верю, верю, видно, что ты здесь не скучаешь. – И он обвел взглядом полный зал.

– Я налью тебе большой стакан соку? – спросил я утвердительно, и он, кивнув, сказал: «Налей, если сможешь, два».

Мой товарищ в эти дни был занят нелегким, но очень нужным делом: вот уже вторую неделю, с тех пор, как в ресторане затеяли ремонт, а заодно и обустройство маленького банкетного зала на первом этаже ресторана, он с усердием и любовью отделывал этот самый банкетный зал – причем по собственному желанию и совершенно бескорыстно, то есть работая бесплатно. Я, похвастаю, тоже внес свою лепту в строительство банкетного зала: с неделю тому назад, когда рабочие вместе со строительным мастером придя в ресторан после выходных, с умным видом рассматривали стену кабинета толщиной в полкирпича, выложенную ими накануне, я стал их стыдить за то, что она выглядит ненадежно, словно картонная, а чуть позже, на спор с мастером, в течение 10 минут разбил руками и ногами всю кладку размером 4 на 2 с половиной метра, а свой выигрыш – ведро вина – отдал строителям, с условием, что они на этот раз выложат стену толщиной в кирпич, а вино выпьют после окончания работы.

Кондрат попросил два стакана с соком, так как явился в бар не один – из-за его широкой спины выглядывал «ассистент» – это был тщедушно сложенный, смазливый хлыщ, который появился в нашем кругу совсем недавно и словно кусок смолы к ботинку очень плотно прилепился к Кондрату. История моего знакомства с ним интересна и достойна короткого описания, потому что поучительна для других фраеров вроде него.

Недели две тому назад, в один из субботних вечеров, в баре отдыхала компания молоденьких женщин, приехавших, как выяснилось из разговора с ними, из Кишинева на сезонную работу на местный консервный завод, для чего они оставили свою основную, очевидно не очень нужную работу в Академии наук Молдавии. Пока дамочки пробовали и нахваливали мои «фирменные» коктейли, я с интересом к ним приглядывался и в итоге сделал вывод, что они довольно привлекательны и стал было подумывать как договориться с ними о продолжении вечера, начав с того, что принес за их столик бутылку шампанского. Девушки поблагодарили, осыпав меня многообещающими взглядами и улыбками, однако тотчас же после того, как я вернулся за стойку, к ним за столик подсел этот самый, тогда еще незнакомый мне хлыщ, ничем, в общем, не примечательный, но зато смазливый внешне, и стал с дамочками как со старыми знакомыми шутить и заигрывать.

В связи с этим у меня появилось неприятное ощущение, словно почва уходит из-под ног – так непривычна мне была ситуация, когда вот-вот «телок», на которых я уже, как говорится, положил глаз, из-под самого моего носа уведут. Мои шансы падали с каждой минутой: этот бес, надо признать, болтун был отменный и в короткий отрезок времени наплел девушкам столько всяких-разных небылиц, что я уже всерьез стал подумывать, как от него, неожиданного конкурента, без шума и драки избавиться. Как раз к этому времени он сам перешел все дозволенные границы и стал во всеуслышание говорить неслыханные вещи, как то:

– Да что это, девушки, за бар? – Он картинно-брезгливо огляделся по сторонам. – Так себе, забегаловка. Вот я в Кишиневе, помнится, красиво отдыхал во всех центровых барах, меня там везде встречали как своего, потому что я и сам бармен – три года в Интуристе проработал. – Тут парень сделал паузу, наблюдая за девушками в надежде угадать какой эффект среди присутствующих он произвел. И произвел же, сволочь, это было видно по лицам дамочек.

И тут во мне взыграла профессиональная гордость и даже злость. Я уже замечал этого парнишку несколько раз у себя в баре и ресторане прежде – он никогда со мной не заговаривал, а ведь как коллега, если уж верить его словам, он мог подойти хотя бы чтобы просто поговорить, пообщаться. Что-то тут было не так, мальчик явно перевирал, тем более что и кишиневских барменов я почти всех знаю в лицо – приходилось с ними по делам встречаться, приходилось и выпивать сообща, и хлыща этого я среди них почему-то не замечал. Когда паренек совсем уже разошелся в своих фантазиях, я не стерпел.

– Подойди-ка сюда, уважаемый коллега, – подозвал я его.

Он нехотя встал из-за столика и подошел. Девушки за столиком навострив ушки обернулись к нам, и я сказал:

– Так ты, говоришь, барменом работал?

– Да, в интуристе, – не сморгнув, соврал он настолько уверенно, что чуть было не поколебал мои сомнения. И тогда он спросил: – Хочешь, чтобы я тебе посоветовал какой-нибудь коктейль?

– Нет, я попрошу тебя кое о чем другом, – сказал я, от злости едва не скрипнув зубами. – А вас, девочки, попрошу подойти, засвидетельствовать, так сказать.

Девушки замялись, стали перешептываться, затем одна из них, видимо самая бойкая, все же встала, подошла, и я пригласил ее вместе с этим парнем-выскочкой пройти со мной в подсобку.

– Слушай, как тебя там?.. – спросил я его, когда мы оказались внутри подсобки.

– Виктор, – ответил он.

– Теперь послушай, Виктор, если ты нам сейчас продемонстрируешь свой профессионализм, с меня извинения и ящик шампанского, если же проиграешь, – в этом месте я сделал паузу, – ты сюда, в бар, больше ни ногой. Договорились?