Армагеддон завтра (учебник для желающих выжить) - Дмитрий Калюжный

Во-первых, у торговцев существенно увеличится оборот. А во-вторых, у них уменьшатся затраты на хранение товара. Иначе говоря, они теряют один-два процента с выручки из-за оплаты демерреджа, но выигрывают гораздо больше. Им становится выгодным жить не с цены, как это у нас обычно бывает, а с оборота, а оборот у них будет фантастический, потому что к концу месяца народ станет ломиться в магазины, как на Западе на распродажах перед большими праздниками. Скупать будут всё, что только можно, что под руку попадётся. Чтобы не спеклись у них деньги, чтобы не платить даже эти два процента – чисто психологический момент. Или будут сдавать их в банк, а банк станет предлагать всем подряд потребительский кредит.

Предположим, двенадцать человек хотят купить себе мотоциклы. Каждому из них нужно копить на свою мечту целый год. Теперь они ежемесячно несут деньги в банк, чтобы только они не потеряли свою стоимость за этот длинный год. И банк даёт одному из них все эти собранные деньги, чтобы он купил себе этот мотоцикл прямо сегодня. Что получается? А) Мотоциклетному заводу не надо ждать целый год, чтобы эти парни купили его продукцию. Б) Магазин ускоряет оборот. В) Банк не выбирает, кому бы дать кредит под процент, да ещё и с залогом, а уговаривает кого угодно: возьми, и без процента. В) Наконец, люди получают вожделенный мотоцикл не через год, а раньше.

Сельское хозяйство. Это отрасль имеет длительные циклы производства. В природе рост не может происходить теми же темпами, как рост капитала, поэтому сельское хозяйство особо страдает от процентов и инфляции. Банковский процент для сельского хозяйства – это смерть, вот почему практически во всём мире сельское хозяйство дотируется. И от введения горячих бонов оно выиграет больше всех. Беспроцентные кредиты в совокупности с некоторыми реформами позволят, наконец, провести масштабный переход от высокоиндустриализованного сельскохозяйственного производства к экологически оправданному возделыванию земли. Станет возможным новый образ жизни, сближение города и деревни, работы и досуга, физического и умственного труда, «высоких» и «низких» технологий.

Крупные перемены от внедрения бонов произойдут в экологической сфере. Сегодня у нас выбор только между экологической и экономической катастрофами. И пока любая инвестиция будет измеряться по доходам от процентов на рынке денег, привлечь капиталовложения в экологию не удастся в необходимых широких масштабах, ибо сегодня получение кредита для инвестиций в охрану окружающей среды связано только с экономическими потерями. Энергосберегающие технологии дают практически нулевую рентабельность; эти проекты не могут конкурировать со всеми остальными и, как правило, на них банки не дают кредитов, хотя именно в России – оттого, что у нас сильная зависимость от энергоресурсов, – они очень нужны.

Если же проценты ликвидировать, капиталовложения в сфере экологии и энергосбережения будут окупать себя сами.

Вкладываться в эти отрасли станет выгодным!

В области культуры, вследствие новой денежной системы, количественный рост очень скоро перейдёт в качественный. Если бы люди могли выбирать между простым накоплением денег со стабильной стоимостью и вложением их в предметы длительного пользования: мебель, дом, технику, изделия художественных промыслов и т. д., – они, возможно, чаще делали бы выбор в пользу обустройства своего быта. Люди быстро купят себе холодильники, пылесосы и стиральные машины, и у них ещё будут оставаться деньги. Куда их девать?

Покупать произведения искусства, книги и прочее подобное.

Чем больше спрос на предметы длительного пользования и произведения искусства, тем больше их выпускают. Таким образом, может произойти полное изменение отношения к культурным ценностям. Искусство и культура станут экономически конкурентоспособны!

Искусство станет рентабельным!

Да, это несколько футуристическая картина. Если так будет, то хорошо, но такая задача на первом этапе даже и не ставится. А вот какая задача перед нами стоит, и именно на первом этапе (если взяться за такой проект прямо сейчас), так это взаимоотношения с богатыми. Главный вопрос: допустят ли те, кто извлекает выгоду от существующей денежной системы и имеет в своих руках рычаги власти, такое её реформирование, от которого они потеряют возможность получать доходы без всякого трудового участия?

На первый взгляд ответ должен быть отрицательным. Есть инструкция Центробанка; она региональных денег не предусматривает, и закрыт вопрос. Если любой банк региона примет в виде рублей наши боны (а мы на то и напираем, что это – одно и то же в разных формах), то у такого банка лицензию отнимут немедленно! Вопрос надо решать с юристами, с законодателями, с президентом, но Центробанк никогда ничего такого не сделает, ничего решать не станет. Он не будет менять законодательство.

Богатые, имеющие влияние на Центробанк, законодательство и президента, не будут рубить сук, на котором сидят. Ну, а если этот сук растёт на больном дереве? Если объяснить этим людям, что есть здоровое, альтернативное дерево, и что, оставаясь на старом дереве, они рискуют потерять всё, включая самою жизнь, а на новом дереве их положение, хоть и не столь комфортное, будет более стабильным?..

Возможно, многие поймут. И всё равно ничего не получится.

Наши богатые, на олигархическом и на государственном уровне, чётко сплетены. Пусть даже кто-то один поддержит идею. Найдётся десять других, которые постараются её утопить. Они, поняв, что «отрицательные деньги» нельзя превратить в инструмент накопления, применят против этой идеи все возможные способы, в том числе лживую прессу. Любой журналист придумает тысячу аргументов «против», высмеет её, и вся задумка развалится.

Поэтому, конечно, надо разъяснить богатым механизм функционирования процентной системы, показывая практическую альтернативу. Но делать это следует, не рассчитывая на чудеса (что они выберут стабильность, а не ещё больше денег), а отслеживая ситуацию в стране и мире. Процентная финансовая система неустойчива по определению. Она обязательно скатится в коллапс. Это не случайности какие-то, не происки Сороса и не происки международного терроризма, а закономерные вещи. Доллар уже на грани, и в ближайшее время будет либо жуткая инфляция по доллару, либо он просто рухнет. Может быть, функции мировой валюты подхватит евро или английский фунт стерлингов, не исключён такой вариант. И в ходе перерастания кризиса в катастрофу богатые будут менять своё мнение, свою точку зрения на разные вещи.

Если олигарх, имеющий несколько вагонов долларов, поймёт, что – всё, завтра он этими долларами может идти печку топить, да и то не советуют, от них дым какой-то ядовитый, – то он, конечно, вложит их в предприятия и землю. И сам попросит: внедряйте скорее свои боны, а то никто работать не хочет, я прибыли не получаю…

Российские богатеи, они тоже разные. Есть идиоты, мечтающие провести свою старость в Америке (помните, мы говорили, что Америку пожалеть надо?). Есть такие, которые собираются жить в России, и они, конечно же, могут согласиться на более стабильные условия, в том числе на беспроцентную валюту. В общем, всё зависит от развития событий. Если они опоздают с решением, то их согласие на что бы то ни было вообще не понадобится. Выбор у них, на деле, небогатый: в Америке, в России или на осине. Мы потому и оставили разговор о богатых на конец главы: в критический момент проблемы будут решаться без оглядки, богатый ты, бедный, умный или идиот…

Мировая валюта как «корзина товаров»

Какими оригинальными ни были бы местные, региональные и национальные деньги в будущем, обязательно понадобятся некие общие деньги. Бернар Лиетар выдвинул идею мировой базисной валюты, и дал ей название терра. В своей книге он написал, что терра не должна быть привязана к какому-то государству, а главной её целью станет обеспечение стабильных и надёжных международных контрактов и торговли. Мы ему ответили, что во времена не очень давние подобной цели служил «переводной рубль», применявшийся в расчётах между странами – членами СЭВ: безналичный, беспроцентный, одинаково выгодный всем экономическим партнёрам. С ним не было проблем: ни кризисов, ни обвалов, ни скандалов, – в отличие от золота и доллара. По этой причине о нём мало кто знает.

Думается нам, что идеи новой международной валюты представляют пока только теоретический интерес. Учёные, вроде нас с Лиетаром, могут эти идеи выдвигать, обсуждать, объясняя друг другу, как с ними воспрянет человечество. Однако ни СЭВа, ни «переводного рубля» больше нет, и точно также не будет никакой терры; не нужна она эпохе ТНК. И всё же мы рассмотрим лиетаровскую идею, потому что минует однажды эта эпоха, и наступят новые времена, когда немногочисленному человечеству понадобятся любые идеи.