Евреи в древности и в Средние века - Александр Ильич Тюменев

Несмотря на общее враждебное отношение к ростовщикам-евреям, потребность в их услугах все еще была велика. Вот почему и в тех случаях, когда преследование их оканчивалось их изгнанием или, что также имело место во многих городах, полным истреблением местных еврейских общин, уже спустя всего несколько лет после изгнания или истребления евреев, те же города, как мы видели, бывали вынуждены вновь обращаться к императору с ходатайством о разрешении привлекать евреев. Однако отношение к евреям начинает меняться еще в течение четырнадцатого столетия и со стороны городских советов. Уже со второй половины этого столетия начинается образование крупных состояний в немецких городах, вместе с чем непосредственная нужда в еврейских капиталах ощущается все слабее. Из людей, выполняющих необходимую эконо­мическую роль, евреи и в глазах городских советов превращаются прежде всего в объект эксплуатации и в средство пополнения городской кассы. Мы говорили уже выше о состоявшемся в 1385 году между императором и швабскими городами соглашении, согласно которому часть долгов евреям была прощена, остальная же более значительная часть переведена на имя соответствующих городов с правом продажи заложенного евреям недвижимого и движимого имущества. Евреи «оцениваются» в это время прежде всего в целях обложения, а нередко и самого откровенного ограбления. Случаи этого рода становятся все более и более частыми. Так, в 1375 году жители Аугсбурга «захватили всех своих евреев и бросили их в темницу, оценив их (то есть обложив налогом. — А.Т.) в 10 000 флоринов», в 1381 году евреи должны были уплатить городу 5000 флоринов, в 1384 году при таких же обстоятельствах евреи Аугсбурга были подвергнуты новому обложению. Такому же обложению подвергнуты были евреи в Нюрнберге и Ульме, в первом городе на 13 тысяч флоринов, во втором еврей Екель и его два сына должны были уплатить огромную сумму в 150 000 флоринов.

Во Франции во второй половине четырнадцатого столетия незадолго до изгнания евреи точно так же сделались предметом усиленной эксплуатации, а так как они в свою очередь старались возместить взыскиваемые с них суммы повышением процентов с должников, то естественно, что ненависть к ним со стороны широких кругов населения достигла крайних пределов. Движение, вспыхнувшее в Париже в 1380 году, направлялось одинаково и против евреев, и против королевских сборщиков податей и финансовых чиновников. Разграбив казначейство, толпа устремилась в еврейский квартал с требованием изгнания этих «вредных ростовщиков, разрушивших благосостояние многих семейств». Еврейские дома были разграблены, векселя порваны, залоги захвачены и возвращены их собственникам. Спустя два года, во время так называемого восстания молотобойцев, движение повторилось с новой силой, причем на этот раз оно не ограничилось одним Парижем, но распространи лось и на другие города. С этого времени агитация против евреев не прекращалась, пока, наконец, они не были изгнаны в 1394 году из Франции окончательно. Роль евреев в экономической жизни была кончена, и в пятнадцатом, равно как и в течение следующих двух столетий, во Франции не существовало более ни одной еврейской общины.

И в Германии точно так же, как мы уже видели, с конца четырнадцатого столетия евреи, в связи с ростом туземного капиталистического класса, все более и более начинают утрачивать значение для общей экономической жизни страны, оттесняемые растущим туземным капиталистическим классом, и вместе в этим все более превращаются в объект эксплуатации сверху. В то же время, как уже сказано, растет и враждебное отношение к евреям со стороны народной массы. Не встречая, как ранее, поддержки со стороны городских верхов, не заинтересованных уже более в их существовании, евреи в то же время все чаще начинают страдать от нападений со стороны низов городского населения. Свидетельством изменившегося отношения к евреям являются и все учащающиеся к концу пятнадцатого столетия выпады, и нападки на них в немецкой литературе, имеющие в виду прежде всего их занятие ссудными операциями и ростовщичеством.

Экономическая роль евреев в жизни средневековой Германии, как ранее в жизни Франции и Англии, таким образом, была окончена.

Со времени всеобщего гонения на евреев в годы черной смерти в течение всей второй половины четырнадцатого и пятнадцатого столетия преследования против евреев вспыхивали то в том, то в другом городе почти ежегодно. Уже с двадцатых годов пятнадцатого столетия начинается систематическое изгнание евреев из различных отдельных городов и местностей Германии. В 1420 году евреи изгнаны были за ростовщичество из Вены и вообще из Австрии, в 1424 году — из Фрейбурга и Цюриха, в 1426 году из Кельна, в 1432 году из Саксонии, в 1435 году из Шпейера и вторично из Цюриха, в 1438 году из Майнца, в 1439 году из Аугсбурга, в 1446 году арестованы в Констанце и соседних городах, в 1450 году изгнаны из Баварии, в 1453 году из Вюрцбурга, в 1454 году из Брюина и Ольмюца, в 1457 году из Швейдлица, в 1458 году из Эрфурта, в 1467 году из Нейсса, в 1470 году из Майнцского архиепископства, в 1476 году из Гейльбронна, в 1488 году из Вюрцбурга вторично, в 1490 году из Женевы, в 1491 году из Тургау и Глатца, в 1492 году из Мекленбурга и Померании, в 1493 году из Магдебурга, в том же 1483 году из Штирии, Каринтии, Крайны, в 1498 году из Зальцбурга, Вюртемберга и Нюрнберга, в 1499 году из Ульма и, наконец, 1519 году из Регенсбурга, где положение евреев долее всего оставалось благоприятным. Очень показательным для изменившегося отношения к евреям представляется то обстоятельство, что изгнание евреев в большинстве случаев происходило не только не против воли городских советов, но по их инициативе и по их настоянию.

Из всего изложенного легко можно видеть, насколько тесной и непосредственной представлялась связь между отношением к евреям со стороны окружающего населения и их общественным положением, с одной стороны, и между тем значением, какое имели они в общей экономической жизни — с другой. Чем более евреи утрачивали всякое значение не только в области товарной, но и в области денежной торговли, тем более из людей, выполнявших полезные экономические функции, превращались они в нежелательных конкурентов для местных национальных торговых и капиталистических кругов, тем более излишними и чуждыми становились они и вообще для всего окружавшего их христианского общества, тем все более широкие круги и классы населения порывали с ними и отвертывались от них. Но чем отчужденнее, с другой стороны, чувствовали себя евреи, чем более враждебное отношение