Ходатайства, заявления и жалобы - Эльза Мурадьян

Заключительные выводы

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 1 постановления от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» призывает суды к особой осторожности и тщательному исследованию доказательств при рассмотрении уголовных дел «об убийстве, являющемся особо тяжким преступлением, за совершение которого возможно назначение самого строгого наказания». В данном случае доказательства не подкрепляют показания потерпевшего Е. В. Наплекова о виновности Б. Д. Бокарева, допускают разноречивые толкования и, в конечном счете, указывают на виновность Б. Д. Бокарева предположительно, без необходимой в подобных случаях достоверности. Направление уголовного дела для производства дополнительного расследования для поиска доказательств виновности Б. Д. Бокарева, хотя бы и со ссылкой на просьбу стороны защиты, в ситуации, когда об этом не ходатайствует сторона обвинения, было бы фактически проявлением обвинительного уклона суда, идущим вразрез с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации.

Обвинительный приговор не может основываться на предположениях (ч. 2 ст. 309 УПК РСФСР) и в силу презумпции невиновности «Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого» (ст. 49 Конституции Российской Федерации). Поскольку Судебная коллегия, оценив собранные доказательства в совокупности, не нашла веских объективных подтверждений показаниям Е. В. Наплекова относительно причастности Б. Д. Бокарева к приписанным ему преступлениям и, по мнению судей, дополнительное расследование дела не может по прошествии полугода со дня происшествия выявить такие доказательства, судьи находят справедливым подсудимого Б. Д. Бокарева в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105; ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, оправдать на основании п. 3 ст. 309 УПК РСФСР, так как не доказано участие подсудимого в совершении преступления.

В настоящий момент к подсудимому Б. Д. Бокареву применяется мера пресечения в виде заключения под стражу. Согласно рапорту оперуполномоченного уголовного розыска ОВД «Метрогородок»

Берковского, Б. Д. Бокарев был задержан им 10 января 2000 г. в 23 часа 30 минут и доставлен в указанный орган внутренних дел (л.д. 51); протокол задержания Б. Д. Бокарева был оформлен ночью 11 января 2000 г. (л.д. 52). Б. Д. Бокарев был заключен под стражу на основании постановления следователя от 13 января 2000 г., в тот же день санкционированного прокурором (л.д. 63).

Судебная коллегия, оправдав Б. Д. Бокарева, не видит оснований для сохранения в его отношении меры пресечения и, руководствуясь положениями ст. 101, 260, 319 УПК РСФСР, считает необходимым применяемую к подсудимому меру пресечения отменить и освободить его из‑под стражи немедленно, в зале судебного заседания.

Вещественным доказательством по настоящему уголовному делу был признан постановлением следователя от 7 марта 2000 г. «нож, изъятый с лестничного марша в ходе осмотра места происшествия».

Судебная коллегия приходит к выводу, что данный нож следует уничтожить как вещь, не представляющую никакой ценности и не могущую быть использованной в соответствии с п. 3 ст. 86 УПК РСФСР.

Поскольку подсудимый Б. Д. Бокарев оправдан, судебные издержки должны быть приняты в соответствии с ч. 4 ст. 107 УПК РСФСР на счет государства.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 300–303, 306, 309, 312, 319 Уголовно‑процессуального кодекса РСФСР, Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда приговорила:

Бориса Дмитриевича БОКАРЕВА в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105; ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, оправдать на основании п. 3 ст. 309 УПК РСФСР, поскольку не доказано участие подсудимого в совершении данных преступлений.

Меру пресечения в отношении оправданного Б. Д. Бокарева в виде заключения под стражу отменить. Освободить оправданного Б. Д. Бокарева из‑под стражи немедленно в зале судебного заседания.

Вещественное доказательство по уголовному делу – нож – уничтожить.

Судебные издержки принять на счет государства.

Приговор может быть обжалован и опротестован в течение 7 суток со дня его провозглашения в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации через Московский городской суд или непосредственно.

Председательствующий судья С. А. Пашин

Народные заседатели Н. С. Скрябина

3. Г. Козлова

Об авторе

Эльза Мироновна Мурадьян

Кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Института государства и права РАН, преподает дисциплины: Гражданский процесс, Арбитражный процесс, Судебное право в Международном университете в Москве.

Автор более 100 публикаций, в том числе: «Право на судебную защиту»; «Истина как проблема судебного права»; «Нотариальные и судебные процедуры»; «Судебное право»; «Оптимальное судопроизводство по гражданским делам» (соавтор – В. Г. Тихиня).

[1] Требования относятся к структуре, содержанию обращения, к его процессуальной форме.

[2] Здесь надо отдать должное инициативе Кубанского гос. ун‑та и персонально к.ю.н., доц., зав. каф. гражданского процесса и трудовго права Г. Д. Улетовой:. за последние годы изданы труды классиков, в том числе: Е. А. Нефедьева, Е. В. Васьковского, М. А. Гурвича, Р. Ф. Каллистратовой, А. Ф. Клейнмана. Своих издателей ждут труды С. Н. Абрамова, М. Г. Авдюкова, С. В. Курылева…

[3] Позитивный – это судья, который настроен сам и настраивает процесс на возможный консенсус, взаимопонимание, конструктивный подход к обращениям, обсуждениям и решениям.

[4] Решение не в пользу истца тоже не обязательно свидетельство неосновательности его позиции.

[5] В этом и проявляется свобода обращения, что право субъекта требовать защиты в судебном порядке в гражданском правосудии не имеет жесткой привязки к нормам материального закона.

[6] См. также ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». 2002. Ст. 198, 199.

[7] Исключения предусмотрены в законе – п. 2 ст. 452, ст. 797 ГК РФ, а также могут быть введены договором сторон.

[8] Сутяжник – лицо с особым пристрастием к судебным тяжбам. Сутяжничать, по С. И. Ожегову, заниматься тяжбами с корыстной целью, стремясь получить что‑нибудь любыми, даже недостойными способами (добавим от себя: и недостойными средствами). Вместе с тем неправильно и недопустимо называть сутяжником того, кто добивается защиты права, действует правомерно, не смиряясь с несправедливостью или инертностью состоявшихся опрометчивых решений.

[9] Но иной хронически уставший судья упорно выискивает и, наконец, со вздохом облегчения находит в инициативном исковом или неисковом заявлении малейшую погрешность, «зацепку», чтобы только не принять бумаги и не начинать новое судебное дело.

[10] Ставить на этом точку было бы нечестно по отношению к суду. Его задачи многообразны, соответственно круг обращений к суду настолько широк, что трудно дать их.

[11] Здесь однако важно не путать две вещи, внешне как бы совпадающие – в сознании человека, не понимающего, чем отличается отказ от права на обращение вообще и такие отказы в отношении конкретизированного объекта. Правомерным является, например, отказ истца от конкретного иска. (Конкретный – такой иск, который предъявлен определенным лицом к другому конкретно определенному лицу с определенным материально‑правовым требованием да еще с указанием фактического, правового основания, а если иск имущественный, то с указанием также цены иска.) Отказ от иска может иметь фактическое основание, которое истец сформулирует в заявлении. Но может быть, им будет направлено в адрес суда заявление об отказе, без приведения мотивов. Каковы последствия такого отказа – данный вопрос находится за пределами предмета нашего рассмотрения.

Отказ от иска может быть условием двустороннего соглашения – мировой сделки (мирового соглашения). Отказ от иска может быть вызван беспредметностью иска, которой ранее истец не понимал, заблуждаясь относительно факта нарушения его права. Наконец, возможно, что ответчик выполнил требование истца, и отпала необходимость в продолжении начатого по его иску судебного процесса.

Но нельзя отказаться от права быть защищенным судом, институтом государственной власти.

[12] Практика показывает, что обжалование процессуального судебного акта путем включения аргументов и просьбы в жалобу на итоговый судебный акт имеет сугубо производное значение и работает только при удовлетворении жалобы на решение. Если жалоба на итоговый акт удовлетворена, то в этом случае может быть положительный результат и по обжалованному – в рамках «общей» жалобы другому – процессуальному – вопросу. В противном случае жалоба на процессуальный акт практически обречена быть безрезультатной, а это означает ее непроверяемость. Вот почему необходимо вводить дополнительные – в закон – способы проверки текущих актов по ходу процесса.