Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга I - Иоанн Златоуст

3. А с фарисеями Христос поступает иначе; им напоминает Он об общей немощи, показывает, что и они сами немощны, потому что не знают Писания и, пренебрегая прочими добродетелями, все свое служение Богу ограничивают одними жертвами. На это-то преимущественно указывая, Спаситель в кратких словах заключает то, что говорили все пророки. Научитеся, говорит Он, что есть, милости хощу, а не жертвы. Этими словами Он вразумляет их, что не Он поступает несправедливо, но они; как бы так говорил: за что вы обвиняете Меня? За то ли, что я исправляю грешников? Но в таком случае вы обвиняете в том же и Отца Моего. Итак, словами: шедше научитеся, что есть, милости хощу, а не жертвы, Он выражает ту же самую мысль, которая заключается и в других словах Его: Отец Мой доселе делает и Аз делаю (Ин. 5, 17). Как Отец, говорит Он, хочет этого, так и Я. Видишь ли, как Он одно представляет излишним, а другое необходимым? Он не сказал: милости хочу и жертвы, но – милости хощу, а не жертвы: одно одобрил, а другое отверг, и тем показал, что обращение с грешниками, за которое Его обвиняли, не только не воспрещено, но еще предписано законом и даже предпочитается жертвам; и в доказательство этого приводит самое место из Ветхого Завета, в котором предписывается делать то же, что делал Иисус. Итак, опровергши фарисеев и общими доказательствами и свидетельством Писания, Он присовокупляет далее: не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние. Эти слова Спаситель сказал в посмеяние фарисеев, подобно тому, как сказано: се Адам бысть яко един от нас (Быт. 3, 22); и в другом месте: аще взалчу, не реку тебе (Пс. 49, 12). Ачто на земле не было ни одного праведного, о том ясно свидетельствует Павел, говоря: ecu бо согрешиша, и лишени суть славы Божией (Рим. 3, 23). С другой стороны, слова Христовы служили утешением и для призванных, – Он как бы так говорил: Я не только не гнушаюсь грешников, но для них одних и пришел. А чтобы не сделать их беспечными, для этого, сказав: не приидох призвати праведники, но грешники, не остановился на этих словах, но присовокупил: на покаяние, – то есть Я пришел не для того, чтобы грешники остались грешниками, но чтобы они переменились и сделались лучшими.

Итак, когда Христос совершенно заградил уста фарисеев доказательствами, заимствованными как из Писания, так и из обыкновенного порядка вещей, и они ничего не могли сказать Ему вопреки, – потому что, обвиняя Его, сами оказались виновными и противниками ветхозаветного закона, – то, оставив Его, они опять начинают обвинять учеников. Евангелист Лука говорит, что их обвиняли фарисеи (см.: Лк. 5, 17), а Матфей приписывает это ученикам Иоанновым. Но вероятно, что и те и другие обвиняли учеников Христовых. Можно думать, что фарисеи, не зная, что им делать, взяли с собою и учеников Иоанновых, как после брали иродиан. Действительно, ученики Иоанновы всегда завидовали Христу и противоречили Ему, и тогда только смирились, когда Иоанн ввержен был в темницу; тогда они пришли возвестить об этом Иисусу, но после опять возвратились к прежней зависти. Что ж они говорят? Почто мы и фарисеи постимся много, ученицы же Твои не постятся? (Мф. 9, 14). Вот та болезнь, которую Христос, предвидя могущее произойти от нее зло, врачевал прежде, говоря: егда постишися, помажи главу твою, и лице твое умый (Мф. 6, 17). Однако Он не укоряет учеников Иоанна и не называет их тщеславными и кичливыми, но со всею кротостью отвечает им, говоря: не могут сынове брачнии поститися, елико время с ними есть жених (Мф. 9, 15). Когда Христос защищал других, именно мытарей, то для утешения сокрушенного духа их сильно обличал поносителей; а когда укоряли Его и учеников Его, Он отвечает со всею кротостью. Смысл же слов, сказанных учениками Иоанна, следующий: пусть Ты, как врач, поступаешь так; но для чего ученики Твои, оставя пост, участвуют в таких трапезах? И чтобы более придать силы обвинению, выставляют в пример, во-первых, себя, затем фарисеев, желая чрез сравнение увеличить вину учеников Иисуса. И мы, и фарисеи, говорят они, постимся много. Действительно, и те и другие постились, первые – научившись от Иоанна, вторые – из закона, как и фарисей говорил: пощуся два краты в субботу (Лк. 18, 12). Что ж отвечает Иисус? Еда могут сынове брачнии постится, елико время с ними есть жених? Прежде Он наименовал Себя Врачом, а теперь называет Женихом, открывая этими наименованиями неизреченные тайны. Он мог бы сильнее обличить их такими словами: вы не имеете права постановлять законы касательно поста! Какая польза в посте, когда душа исполнена лукавства, когда обвиняете других, когда осуждаете их, сами имея бревна в глазах своих, и все делаете для того, чтобы показать себя? Прежде всего должно изгонять тщеславие и исполнять все добродетели, как-то: любовь, кротость, братолюбие. Но Христос не говорит ничего такого, а со всею кротостью отвечает им: не могут сынове бранный поститися, елико время с ними есть жених, – напоминая им чрез то слова Иоанна: имеяй невесту жених есть; а друг женихов, стоя и послушая его, радостию радуется за глас женихов (Ин. 3, 29). Смысл же слов Христовых следующий: настоящее время есть время радости и веселья; итак, не делай его временем печали. А пост действительно имеет в себе нечто печальное, не по своему свойству, но потому, что ученики еще слабы, хотя, напротив, для желающих любомудрствовать, он составляет приятное и вожделенное занятие. Как здравие тела доставляет великую радость, так и благосостояние души приносит еще большее удовольствие. Таким образом Спаситель приспособлял Свой ответ к их мыслям. Так и Исайя, говоря о посте, называет его смирением души (см.: Ис. 58, 3), равно как и Моисей (Чис. 30, 14).

4. Впрочем, не этим только Спаситель заграждает уста учеников Иоанновых, но и другим способом, когда говорит: приидут дние, егда отымется от них жених, и тогда постятся. Этими словами Господь показывает, что это было не ради угождения чрева, но некоторого дивного смотрения; отвечая на слова противников, Он вместе с тем начинает предсказывать и о Своем страдании, заранее приучая учеников Своих помышлять о происшествиях по видимому скорбных. Если бы Спаситель сказал об этом им самим, это было бы длф них тяжко и прискорбно, – потому что и впоследствии речь о страдании приводила их в смущение. Но когда это говорилось другим, то для учеников слышать было менее тягостно. Атак как и страдание Иоанна, как я думаю, надмевало учеников его, то настоящими словами Спаситель низлагает и это их высокомерие. Но о Воскресении Своем Он не говорит еще ничего, потому что не пришло время. Умереть Ему, как человеку, каким обыкновенно почитали Его, было естественно, но воскреснуть – это выше естества. Далее, Спаситель и здесь поступает так же, как поступил прежде. Как прежде тем, которые старались обвинить Его за то, что Он ест с грешниками, доказал противное, то есть что Его поступок не только не заслуживает обвинения, а напротив, еще достоин похвалы, – так и теперь хотевшим обличать Его в том, что не умеет наставлять учеников Своих, показывает, что говорить так свойственно тем, которые без всякой причины поносят других и не умеют обращаться с своими последователями. Никтоже бо, говорит Он, приставляет приставления плата небелена ризе ветсе (Мф. 9, 16). Спаситель опять подтверждает слова Свои общими доказательствами. Смысл слов Его таков: ученики еще не утвердились и требуют большего снисхождения; они еще не обновились духом; а при таком их состоянии не должно налагать на них тяжких заповедей. Говоря это, Он дал ученикам Своим закон и правило, чтоб и они, когда будут принимать в число учеников своих всехживущих во вселенной, обращались с ними с великою кротостью. Ниже вливают вина нова в мехи ветхи (ст. 17). Видишь ли, как эти примеры, – одежды и мехов, – сходны с употребленными и в Ветхом Завете? Так Иеремия называет народ чреслеником, и упоминает о вине и мехах (Иер. 13, 12). От этих вещей Спаситель заимствует примеры потому, что речь была о чревоугодии и трапезе. Евангелист Лука прибавляет еще, что и новое раздирается, если приложить его к старому. Видишь ли, что отсюда не только не происходит никакой пользы, а только еще больший вред? Говоря о настоящем, Христос вместе предвещает и будущее, – именно то, что ученики Его впоследствии времени обновятся; но доколе этого не будет, дотоле не должно возлагать на них никаких строгих и тяжких заповедей. Кто прежде надлежащего времени, говорит Христос, предлагает людям высокое учение, тот и в свое время уже не найдет их способными следовать ему, навсегда сделав их бесполезными. Это зависит не от вина и не от мехов, в которые оно вливается, но от неблаговременной поспешности вливающих. Употребив эти сравнения, Спаситель открыл нам и причину того, почему Он, беседуя с учениками Своими, часто употреблял о Себе скромные выражения. Сообразуясь с их немощью, Он много говорил такого, что было гораздо ниже Его достоинства. Об этом свидетельствует и евангелист Иоанн, приводя слова Христовы: много имам глаголати вам, но не можете носити ныне (Ин. 16, 12). Чтобы они не думали, что Он только то и может сказать им, что сказал, но представляли бы, что Он может сказать много и другого, гораздо важнейшего, – для этого Христос указал на их слабость, обещая сказать и остальное, когда они будут крепки. То же самое Спаситель выражает и здесь, говоря: приидут дние, егда отымется от них жених, и тогда постятся. Поэтому и мы в самом начале не должны от всех требовать всего, но только того, что возможно, и тогда скорее достигнем и остального. Если ты спешишь и стараешься скорее окончить дело, то по тому самому и не должен спешить, что стараешься скорее окончить его. Если слова мои кажутся тебе загадочными, то познай это из самого свойства вещей, и тогда легко увидишь всю силу их. Не смущайся, если кто неблаговременно будет обвинять тебя, – и здесь ведь фарисеи обвиняли и поносили учеников.