Кельтские мифы - Коллектив авторов

Фении же места себе не находили, глядя, как тяжело приходится Ойсину.

– Вставай, Фергус Сладкогубый, – сказал наконец Финн, – восхвали моего сына и подбодри его.

Фергус подошел к самому морю и сказал так:

– Храбро бьешься ты, Ойсин, и все чужеземцы смотрят на тебя, и все ирландские фении. Покажи же себя, ибо не было еще случая, чтобы, поглядев на тебя, не отдала тебе свою любовь дочь короля или жена героя.

Ойсин приободрился, пробудилась в нем ярость, обхватил он своего врага, уложил его лицом вверх на морское дно и не дал ему подняться, пока жизнь не покинула его. А потом он вытащил его тело на берег, отрубил ему голову и принес ее фениям.

Великая печаль и великая ярость завладели Доларом Дурбой, старшим из сыновей Гарба, который оставался на корабле, и он поклялся великой клятвой, что отомстит за братьев.

– Я один буду каждый день сходить на берег, – сказал он верховному королю, – и убивать по сто воинов, пока не убью всех до одного воинов Ирландии. А если подвернется мне под руку кто из твоих воинов, то и его я тоже убью.

Наутро Финн спросил, кто пойдет сражаться.

– Я пойду, – ответил ему Дубхан, сын Донна.

– Нет, – возразил Финн. – Пусть пойдет кто-нибудь другой.

Однако Дубхан не послушался его и пошел на берег, и с ним сто воинов. А там его уже ждал Долар Дурба, который заявил, что сразится один со всеми. Громко смеялись над ним воины Дубхана, пока Долар Дурба не бросился на них и не убил их. Сам же он остался целым и невредимым, и даже ни одной царапины не было на его теле.

Расправившись с фениями, Долар Дурба взял палочку и мяч, подкинул мяч и поймал его в воздухе палкой, а потом еще раз подкинул и еще раз поймал, и ни разу мяч не коснулся земли, а потом ударил по мячу правой ногой, так что он взлетел высоко в небо, а потом левой ногой, и много раз бросал его из конца в конец берега, и бегал за ним, ни разу не дав мячу коснуться земли.

Долго Долар Дурба расхаживал по берегу, похваляясь победой и насмехаясь над мужами Ирландии, а на другой день он вновь вызвал ирландцев на бой и вновь убил сто воинов, и так продолжалось много дней.

8. Сын короля Улада

Слухи о великой битве достигли Улада, и сын короля, которому исполнилось всего двенадцать лет, но который был самым пригожим юношей в Ирландии, сказал отцу:

– Позволь мне пойти на помощь Финну, сыну Кумхала, и его воинам.

– Ты мал летами и слаб, и слишком нежные у тебя еще кости, чтобы тебе сражаться наравне с мужами.

Однако юноша не отставал от отца, и пришлось королю запереть своего сына и приставить к нему двенадцать сторожей, его названых братьев.

Рассердился тогда юноша и сказал своим названым братьям так:

– Мой отец в юности прославил свое имя великими подвигами. Так почему он мешает своему сыну сделать то же самое? Помогите мне, и я до конца дней буду вам другом.

Так он говорил с ними и просил их, пока они не согласились вместе с ним бежать к Финну и фениям. Дождавшись, когда король заснет, они отправились в дом, где хранилось оружие, и каждый взял себе щит и меч, и шлем, и два копья, и двух гончих щенков. Потом они покинули Улад, прошли Коннахт, Кайлл-ан-Хосанма, что значит «защитные леса», названные так в честь всех избранных королей и мудрых бардов, а потом через Киарайге вышли к Белому Берегу.

На Белом Берегу они оказались как раз, когда Долар Дурба похвалялся своими победами перед мужами Ирландии. Ойсин уже поднялся со своего места, чтобы идти и биться с ним, потому что ему было легче умереть, чем сносить избиение фениев. Все воины, и мудрецы, и музыканты, и барды заплакали, не зная, как остановить его.

В это время сын короля Улада подошел к Финну и почтительно приветствовал его, и Финн спросил, кто он и откуда.

– Я – сын короля Улада и пришел сюда с моими двенадцатью назваными братьями, чтобы сражаться с чужеземцами.

– Добро пожаловать, – ответил ему Финн.

Тут вновь послышалась неумеренная похвальба Долара Дурбы.

– Кто это? – спросил сын короля Улада.

– Чужеземец, который вызывает на бой сто фениев.

После этих слов Финна двенадцать названых братьев сына короля Улада, не говоря ни слова, спустились на берег.

– Ты еще мал, и тебе не справиться со взрослым мужем, – сказал Конан сыну короля Улада.

– До сегодняшнего дня мне не приходилось встречаться с фениями, но я знаю тебя, Конан Маол, и знаю, что ты ни разу еще не сказал никому доброго слова. Посмотри, испугаюсь ли я чужеземца, потому что я собираюсь биться с ним.

Финн удержал юношу за руку и стал отговаривать его, но опять вмешался Конан, который сказал так:

– Многих мужей положил Долар Дурба, и среди них не было ни одного, кто не мог бы справиться с таким, как ты.

Услыхав это, сын короля Улада разозлился и от злости высоко подпрыгнул, как раз когда Долар Дурба вновь заорал во всю мочь.

– Что он кричит? – спросил сын короля Улада.

– Он убил твоих двенадцать названых братьев и зовет еще воинов биться с ним, – ответил Конан.

– Горе мне! – вскричал сын короля Улада.

Одним прыжком он оказался против Долара Дурбы, и при виде него громко рассмеялись чужеземцы на кораблях, решив, что у фениев не осталось больше мужей и пришел им конец, если пускают они мальчишку против героя. От насмешек только хуже рассвирепел сын короля Улада и храбро пошел на Долара Дурбу, нанеся ему множество ран, прежде чем он успел опомниться от неожиданности. Долго они бились. Когда от щитов и мечей остались одни обломки, они стали биться на кулаках и бились, пока их обоих не накрыла волна. Великая печаль сошла на оба воинства.

Когда утром море отступило, обоих героев нашли не разжавших смертельного объятия, разве лишь Долар Дурба лежал внизу, а сын короля наверху. Так все узнали, что он одолел чужеземца. Фении похоронили сына короля Улада, оплакали его как полагается и положили на могилу камень.

9. Сын верховного короля

Финн сказал, что вызовет на бой Дайре Донна, короля Всех Земель, однако Каойлте попросил его подождать, потому что он сам хотел биться с врагами. Финн согласился при условии, если он найдет довольно воинов идти с ним. Он послал с ним сто воинов, и Ойсин тоже послал сто воинов, и так же поступили остальные вожди.

Вызов Каойлте принял сын короля Великой Равнины. Когда они бились, к берегу пристали еще корабли, и Финн решил, что они пришли на помощь чужеземцам.

На это Ойсин сказал ему:

– Редко ты ошибаешься, Финн, но на этот раз ошибся. Разве ты не видишь наших друзей Фиахру, сына короля бретонских фениев, и Дуабана Донна, сына короля Туатмумхайна, с воинами?

Сойдя на берег, герои увидели, что клонится долу стяг Каойлте, и поспешили ему на помощь. Ни один чужеземец не ушел от их мечей, ни сын короля, ни его воины.

– Кто сегодня стоит на страже? – спросил Финн.

– Мы, – ответили девять Гарбхов из Слиав Мис, из Слиав Куа, из Слиав Клайр, из Слиав Крот, из Слиав Муис, из Слиав Фуад, из Слиав Ата Мойр, из Дун Кобайр и Дандеалгана.

Еще не кончилась ночь, как вышли против них воины во главе с королем Дрегана. К утру никого не осталось в живых, кроме трех Гарбхов и короля Дрегана, но они продолжали биться и полегли все.

Так продолжалось день за днем, неделя за неделей, и много было потерь с обеих сторон. Когда Фергус Сладкогубый увидел, сколько убито фениев, он попросил позволения покинуть поле боя и отправился в Тару к верховному королю Ирландии. Он обо всем сказал ему, и задумался верховный король, а потом ответил так:

– Хорошо, что Финн на страже Ирландии, но нет ни одного мужа в стране, который посмел бы взять мертвую свинью, или оленя, или лосося из страха перед фениями, нет ни одного мужа в стране, который посмел бы перейти из одного королевства в другое, не получив позволения от Финна, нет ни одного мужа в стране, который посмел бы взять себе жену, не узнав прежде, не возлюбленная ли она фения. Слишком часто Финн поступал несправедливо с ирландцами, и для нас будет лучше, если победят чужеземцы, а не Финн.

Тогда Фергус пошел на луг, где играл со своими сверстниками сын короля.

– Нет от вас помощи Ирландии, – сказал ему Фергус. – Что ты играешь тут, когда чужеземцы хотят захватить твою страну?

Он долго уговаривал и стыдил его, пока юноша не бросил мяч и не пошел по Таре, собирая мужей на великое сражение. Тысяча и двадцать воинов, не испросив позволения у верховного короля, двинулись в направлении Белого Берега. Фергус поспешил сообщить Финну о приближении воинства сына верховного короля Ирландии, и все фении поднялись со своих мест, приветствуя юношу.

Финн сказал ему так:

– Не ждали мы тебя, юноша, в дни битвы, когда не поют барды, не звучит музыка и жены не дарят нас своим присутствием.

– Не ради игр пришел я сюда, – ответил ему сын верховного короля.

– Нет у меня обычая позволять не видавшему битв юноше идти в сражение. Не хочу я быть виновным в твоей гибели.

– Клянусь, я буду биться и без твоего позволения.