Брат бури - Роберт Говард

Ну так вот, — продолжал Исайя, — когда Дик нам все это выложил, почти все взрослые мужчины, какие были в городе, вскочили на лошадей, похватали оружие и поскакали в сторону Орлиного Пера, чтобы перехватить эту ужасную банду до того, как она начнет опустошать Жеваное Ухо.

— Ну и дурни! — заметил я. — Такие болваны, что на них уже клеймо поставить некуда. Послушай, а где ваша новая училка?

— Вечерний дилижанс еще не прибыл, — ответил Барлоу. — А мэр во главе оркестра и целой толпы наших граждан двинул прямиком на Желтый Ручей. Ему хочется устроить первую встречу там, у брода, чтобы обеспечить новую учительницу торжественным эскортом и оказать ей все возможные почести при въезде в город. Они отправились к броду всего за каких-то полчаса до того, как Дик принес нам печальное известие о дикарях, вышедших на тропу войны.

— Вперед! — скомандовал я своим воинам. — Мы, кровь из носу, должны встретить дилижанс первыми!

Вихрем промчавшись по пустынным улицам городка, мы вылетели на дорогу и вскоре услышали впереди рев духового оркестра, а также радостные вопли и беспорядочную пальбу из револьверов. Эти чудаки из Жеваного Уха всегда так делают, встречая какого нибудь почетного гостя. Выходит, мы все-таки опоздали, решил я. Значит, они уже встретили дилижанс и теперь сопровождают его в город.

— Ну и что ты намерен делать теперь? — поинтересовался Билл.

Как раз в этот момент позади нас раздался какой-то странный, быстро приближающийся шум. Оглянувшись, я увидел всю эту чертову толпу маньяков из Жеваного Уха, которые в беспорядке мчались в нашу сторону, потрясая в воздухе своими дурацкими винчестерами. Не было никакого смысла даже пытаться объяснить им, что мы вовсе не вышедшие на тропу войны людоеды. Они просто-напросто подстрелили бы нас, как кроликов, прежде чем оказались на таком расстоянии, чтобы услышать, что мы там им такое говорим. Поэтому я привстал на стременах и заорал:

— Вперед! Если они сумеют доставить учителку в город сейчас, нам потом битых полгода придется брать его штурмом! Мы должны завладеть ею немедленно! За мной!

Мы ринулись вперед, обогнули оркестр и увидели неторопливо кативший по дороге дилижанс. Рядом с ним ехал мэр, почтительно державший шляпу в руке; из каждой чересседельной сумки у него торчало по бутылочному горлышку, из набедренного кармана штанов тоже выглядывала бутылочка доброго виски. Мэр произносил речь, надрывая горло в попытке перекрыть дикий грохот оркестра.

Музыканты вкалывали честно. Они изо всех сил дули в трубы, колотили по барабанам, гнусавили на волынках. Лошади, конечное дело, пугались, ржали и взбрыкивали. Все же мне удалось расслышать, как мэр сказал:

— …Таким образом, мисс Девон, мы будем просто счастливы увидеть вас членом нашей маленькой общины, где жизнь всегда течет так мирно и спокойно и где сердца простодушных ее граждан сочатся парным молоком и медом. А еще хочу я вам сказать…

Но то были его последние слова. Как раз в этот момент мы, вместе с висевшей у нас на хвосте вооруженной толпой, прорвались сквозь оркестр и свалились на голову почетному эскорту. Причем окончательно свихнувшиеся маньяки из Жеваного Уха за нашими спинами дико вопили, изрыгали чудовищные проклятья и лихорадочно палили во все стороны. Поднялась невообразимая суматоха. Кони вставали на дыбы, сбрасывая своих всадников. Лошади, запряженные в дилижанс, окончательно перепугались и понесли, по дороге вышибив мэра из седла. Мы обрушились на встречающих, как торнадо, а они тут же принялись палить в нас почем зря, лупить нас по головам своими медными трубами и обзывать нехорошими словами.

Потеха еще даже не успела как следует разгореться, как та часть банды придурков из Жеваного Уха, которой тоже удалось прорваться сквозь оркестр, присоединилась к всеобщей свалке. Все окончательно растерялись и принялись ожесточенно сражаться друг с другом. Потому что, кроме меня и моих доблестных воинов, никто не понимал, что, собственно, происходит, а главный девиз Жеваного Уха издавна гласит: «Коли сомневаешься — стреляй!»

В общем, за какую-то пару минут они успели от души всыпать друг другу, да и нам досталось на орехи. Впрочем, мы тоже не теряли времени даром. Старина Джошуа направо и налево косил своей суковатой дубиной собственных земляков, не щадя себя в стремлении любой ценой спасти их сочащиеся молоком и медом простодушные сердца от ужасов грядущего образования; Глентон вовсю орудовал револьвером, выбивая рукояткой чечетку на глупых головах музыкантов; а Кэп Кидд искренне стремясь помочь мне поскорее добраться до чертова дилижанса, просто без разбору топтал толпу.

Как я уже говорил, упряжка дилижанса понесла. Бедные глупые лошадки кое-как вырвались из общей кутерьмы, развернулись и помчались куда-то. Примерно по направлению к Атлантическому океану. Возница и вооруженный дробовиком охранник никак не могли притормозить этот сумасшедший бег. Но Кэп Кидд не подвел. Перейдя на галоп, он за какую-то дюжину скачков догнал чертову карету, а я тут же выпрыгнул из седла и одним махом перелетел на крышу дилижанса. Дурень-охранник с перепугу попытался подстрелить меня из своего дробовика, вот почему мне пришлось отнять у него эту допотопную пушку и зашвырнуть в заросли ольховника, мимо которых мы как раз проносились. Но поскольку несчастный малый не пожелал вовремя отклеиться от приклада, бедолаге пришлось последовать за своей пукалкой.

Затем я вырвал вожжи из рук оцепеневшего возницы и осадил этих дурацких лошадей так, что вся четверка разом поднялась на дыбы. Дилижанс при этом сперва накренился, а потом вывернулся вбок и поднялся на одно колесо. Постоял так несколько жутких мгновений, а потом вновь грохнулся на все четыре колеса. Мы повернули и во весь опор ринулись обратно на дорогу. Каких-то полминуты спустя мы уже оказались в самой гуще окаянных скандалистов, плотно осадивших старика Джошуа и Билла Глентона.

Вдруг я заметил, что возница из последних сил пытается пощекотать меня здоровенным мясницким ножиком. Я чуток пихнул его локтем, и парень тут же слетел с козел. Лично я не нахожу никаких оправданий тому, что он теперь с самым разнесчастным видом слоняется по всем предгорьям, требуя моего ареста. В виде моральной компенсации. И всех-то делов, что, приземляясь, болван нечаянно угодил своей умной головой прямехонько в басгеликон, после чего семь человек полдня бились, выпиливая оттуда эту бедовую головушку. А я лично так думаю: даже самый отъявленный олух должен повнимательней смотреть, куда падает, особенно ежели его выкидывают из дилижанса, несущегося на полном скаку.