От Петра I до катастрофы 1917 г. - Роман Ключник

Шишков сделал упор на книги для детей и молодежи, на воспитание правильными книгами, и на очищение и развитие русского языка и литературного стиля от иностранщины, написал несколько прекрасных произведений и в том числе важное «Рассуждение о любви к Отечеству».

Державин также ратовал за русскую словесность, написал прекрасную оду «Бог» и первый раскрыл картину «еврейской проблемы». Карамзин также написал несколько интересных произведений: важное для того времени «Рассуждение о любви к отечеству и народной гордости», а его сентиментальная повесть «Бедная Лиза» была началом русской прозы; затем свои литературные поиски Карамзин принес в жертву важнейшему делу - изучению и написанию истории - «Истории государства Российского», которое оказало огромное влияние на А. Пушкина, Н. Гоголя и на миллионы русских молодых людей. Выдающийся мыслитель Николай Гоголь сравнил отображение истории России Ломоносовым и Державиным:

«Тоже самодержавие, государственное величие России слышится у него (Державина), но уже видны не одни только географические очерки государства: выступают люди и жизнь. Не отвлеченные науки, но наука жизни его занимает».

Н. М. Карамзин стал издавать журнал, о котором многое говорит его название - «Вестник Европы».

В 1801 году эти философы жизни основали «Дружеское литературное общество», в 1807 году открыли ещё одно литературное общество - «Беседа любителей русского языка». Не на балы стали собираться интеллектуалы. Это имело огромное значение - собиралось много талантливых и заинтересованных людей, формировалась третья волна: «Певец во стане русских воинов» - В. А. Жуковский (1783-1853), Галич (1783-1848), К. Н. Батюшков (1787-1855) и много других, которые обсуждали, полемизировали, спорили, делились мнениями, замечаниями и зарубежными вояжами и новостями, - заварилась «Сварга», мощная творческая каша, которая вызвала интерес к русскому языку, литературе, философии, на которой выросло много талантливых людей, из которых стоит выделить Ивана Андреевича Крылова (1769-1844 г.), который внес хороший вклад в формирование критического бытового мышления.

Его первая книга басен увидела свет в 1809 году. Басни Крылова сильно отличались от привычных дворянству од. Его меткие жизненные наблюдения, метафоры, их критика заставила шевелиться, работать многие умы. Его басни были похожи на интересные арифметические задачки, которые было интересно всем разгадывать-узнавать; это идеальный образчик обычной бытовой философии знаменитого западного философа-демократа второй половины двадцатого столетия Карла Поппера…

Басни Крылова несли в себе много житейской мудрости и должны были помочь человеку улучшить его жизнь. Далее уже наступает эпоха большой четвертой волны или «великой тройки»: Н. Гоголя, М. Лермонтова, А. Пушкина, который от своих философских сказок-притч дошел до реформатора жизни Евгения Онегина. Но эволюцию А. С. Пушкина рассмотрим в следующей главе.

Даже из этой небольшой главы видна огромная роль в обществе, в его развитии интеллектуалов, интеллигенции - в положительном значении этого слова. Хотя современные идеологи пытаются наврать обратное: «Один из самых живучих и стойких российско-советских мифов - миф о высоком предназначении, высокой линии и духовном превосходстве так называемой «интеллигенции», - написал в своей книге, изданной большим тиражом в России, израильский «мудрец» Я. Рабинович («Быть евреем в России. Спасибо Солженицыну», М., 2005 г.). В следующей главе вы точно убедитесь в обратном ещё раз.

ГЛАВА 12.

Николай I и эволюция и гибель А. Пушкина

Рост сознания подобен росту травы. Не может человек наблюдать за ростом травы, но так же незаметно покажется завязь цветка.

В отличие от своих агрессивных родственников Екатерины Второй и Александра Первого Николай Первый объявил совсем другие приоритеты в своей внешней политике:

«Меня очень мало знают, когда упрекают в моём честолюбии; не имея малейшего желания расширять нашу территорию, я хотел бы ещё больше сплотить вокруг себя народы всей России.

И лишь исключительно над нищетою и варварством я хотел бы одержать победы: улучшать жизненные условия русских гораздо достойнее, чем расширяться» (Б.Б.).

Пережив сильный стресс в первые дни своего царствования, Николай Первый (1796-1855 гг.) сделал выводы из попытки государственного переворота масонами и из неудачного опыта мягкого правления Александра Первого, скорее всего, поэтому, как отмечают многие исследователи истории, у него был жесткий и понятный «военный» стиль управления, и сам он демонстрировал грубый и жестокий характер, и требовал от подданных беспрекословного послушания. Различных чиновников за незначительные огрехи сажали на гауптвахту, студентов сразу отсылали в солдаты и т. д.

Николай Первый понял, что без «жесткой руки», без жестокого противостояния противникам не обойтись; и в результате этого Россия при нем стабильно развивалась, а он умер своей смертью в отличие от своего отца, брата и сына: императоров Павла I, Александра I и Александра II.

Мы попрощались с масонами-«декабристами» и продолжим далее наблюдать за Николаем Первым. Жестко начав, Николай Первый в таком же стиле и продолжал руководить страной. Вначале, после окончания следствия над декабристами, он решил перестраховаться и указом от 21 апреля 1826 года повелел: «Истребовать по всему государству вновь обязательства от всех находящихся в службе и отставке чиновников и не служащих дворян» о своём неучастии в тайных обществах, пытаясь максимально извести масонов и пресечь на будущее заговоры с их стороны.

С этой же целью - пресечь масонское революционное «просвещение» из Европы, он издал в этом же 1826 году свой знаменитый цензурный указ, который его многочисленные недруги, в том числе большевики, назвали «чугунным», которым Николай I ввёл строжайшую цензуру на все печатные издания; через два года - в 1828 году, этот указ был немного смягчен. От этого указа пострадали даже многие русские знаменитости: Пушкин, Лермонтов, Огарёв, Герцен, Чаадаев и пр.

«Император Николай, по смотрению свыше, был призван завершить на время то всеобщее разложение, которое ещё до сих пор никто не знает, чем и как надолго остановить. И он с величием гения охранителя исполнил своё суровое и высокое назначение»,

- писал известный русский философ и дипломат славянофил К. Н. Леонтьев.

Естественно, окружение Николая Первого подстроилось под его жесткий стиль руководства и получилось соответствующее зеркальное перевёрнутое отображение - повальное лизоблюдство, подхалимство, услужливые доносы, лицемерие, роскошный расцвет бюрократии и взяточничества, то есть перебор в бюрократии, и даже специальный саркастический перебор-гротеск недоброжелателей, умышленных вредителей. Это ему пытался объяснить великий мыслитель А. С. Пушкин:

«Ваше Величество, Вы сокрушили главу революционной гидре, Вы совершили великое дело, кто станет спорить? Однако… есть другая гидра, чудовище страшное и губительное, с которым Вы должны бороться, которое должны уничтожить, потому что иначе оно Вас уничтожит».

«Выражайтесь яснее», - попросил Государь.

«Эта гидра, это чудовище - это самоуправство административных властей, развращенность чиновничества и подкупность судов. Россия стонет в тисках этой гидры, поборов, насилия и грабежа, которая до сих пор издевается даже над высшей властью. На всем пространстве государства нет такого места, куда бы это чудовище не досягнуло, нет сословия, которого оно не коснулось бы…».

Эти слова, к сожалению, актуальны и сегодня, проблема с тех пор так и не решена. Замените в этой речи Пушкина «революционную гидру» на «олигархическую» Березовского и Гусинского и прочих «героев» уже 21 века, и эта речь будет болезненно актуальна для В. В. Путина и его приемника на посту главы России. Читая эту речь, да и эти стихи, невольно приходит мысль, что Россия «ходит кругами» и что-то знакомое опять повторяется. Опять «он» воюет на Кавказе… По-моему, там - на Небе, сидят большие шутники и юмористы или - невероятно Терпеливые, которые всё ждут: когда же эти русские наконец поумнеют, сойдут с этих выдавленных кругов-колеи и двинутся вверх…

Этот разговор Пушкина с Николаем I по свидетельству близкого друга Пушкина польского графа Струтынского состоялся в Чудовом монастыре, когда А. С. Пушкин уже отошел от масонов и об императоре написал:

…Его я просто полюбил:Он бодро, честно правит нами;Россию вдруг он оживилВойной, НАДЕЖДАМИ, трудами.

И Пушкин уже не писал очередные «Вольности», а во всём прекрасно разобрался и писал суровую правду: «Все филантропические и гуманитарные тайные общества, даже и самое масонство, получили от Адама Вейсгаупта направление подозрительное и враждебное существующим государственным порядкам». Но к этой правде, к этой простой мудрости А. С. Пушкин шел долго через закономерный бунтарский максимализм юности и различные приключения.