Черный Путь - Влад Вегашин

Де Ульгене вздохнул и направился к выходу из святилища. Кёрнхель даже не пошевелился — он принимал приказы только от самого Этьена.

— Пожалуйста, Кёрнхель, — негромко проговорил граф. — Нам и вправду нужно поговорить наедине.

Тот коротко поклонился и вышел вслед за Найчеллом.

Когда за ними затворилась дверь, Кайте повернулся к Властителю. Этьен коже почувствовал пристальный, изучающий взгляд.

— Я не ожидал, что вы согласитесь, — признал Покровитель.

— Я тоже этого не ожидал.

— Не сомневаюсь. Вы рисковали.

— Я знал, на что и ради чего иду.

— И ради чего же?

— Хочу понять. Кто вы и зачем вам Христесар.

— Вы откровенны.

— Чего не скажешь о вас, — Этьен выразительно посмотрел на скрытое шелком и магией лицо Кайте.

— Хм… что ж, вы правы. Глупо было бы с моей стороны рассчитывать на вашу откровенность и честность в той мере, в какой мне бы хотелось, не совершив перед этим первого шага навстречу. В конце концов, это я затеял нашу встречу — следовательно, мне и делать этот шаг, — с этими словами Кайте повел рукой перед лицом. Шелк и магический туман растворились, будто их и не было.

Граф удовлетворенно выдохнул. Он увидел то, что и ожидал увидеть.

По зеленому одеянию рассыпались длинные серебряные волосы. Огромные сиреневые глаза, точеное лицо, пугающая своим нечеловеческим совершенством женственная красота и чуть удлиненные уши с острыми кончиками. Светлая, почти белая кожа выдавали расу эльфа.

Перед Этьеном стоял потомок Кириты — одной из тех, кто правил величайшим государством эльфов, Картаей… до того, как безумие Черного Властителя Нииля за считанные минуты превратило цветущий материк в выжженную, мертвую пустыню, в которой и поныне неспособна существовать никакая жизнь.

«Вот тебе и геноцид целого народа», — мысленно усмехнулся граф, вежливо поклонившись высокому эльфу. Кайте — разумеется, это было его ненастоящее имя — ответил тем же.

— Может быть, вина? — радушно предложил Покровитель.

Этьен покинул святилище Кайте только два стана спустя. В его глазах горело мрачное ликование. Если все получится как надо, то от Инквизиции в скором времени не останется и следа! Лишь бы только остальные не напортили… Впрочем, даже если это и случится, то явно не в ближайшее время. Следовательно, Этьен успеет подготовиться. А от удара Покровителей пострадает только сам Кайте, если окажется настолько глуп, чтобы попасться. Нет, все должно пройти успешно. Неудачи быть не может!

Найчелл тут же принялся засыпать графа вопросами, от которых тот легко отделался, сославшись на обещание сохранить разговор до поры в тайне, данное Покровителю. Кёрнхель, наоборот, спрашивать ни о чем не стал, справедливо рассудив, что если Властитель пожелает, он сам расскажет, а коли нет — то и задавать вопросы бессмысленно.

— Это безрассудство. Нет, это просто самоубийство!

— Если все сделать правильно — мы победим, — возразил Этьен.

— Граф, я всегда считала вас здравомыслящим человеком, и всегда ценила ваше умение находить нестандартные решения, но в этот раз я согласна с Грегорианом: атаковать Венелис — самоубийство, — негромко проговорила Мари де Реннит. — Мы еще не настолько укрепили свои позиции в Атане, чтобы приступать к захвату Четвертого города.

— Вы не понимаете другого, — мрачно возразил Властитель. — Еще немного — и в Иоанните убедятся, что Атан захвачен. Пока что нам удается обманывать Святейших отцов, но это только пока! Я не думаю, что мы сумеем продержать их в неведении больше трех-четырех, максимум — пяти дней. А стоит им понять, что Атан в руках мятежников, как спустя полторы декады под стенами Атана окажется десятитысячная армия Христесара. Если же мы сейчас сумеем нанести молниеносный удар по соседнему городу, Венелису, то когда святоши приведут войска, мы сможем провести их — ведь о захвате Четвертого города они знать еще не будут! Спрячем наши отряды и зажмем армию Иоаннита под стенами Атана — с одной стороны от них окажутся очень злые защитники Третьего города, а с другой их атакуют наши основные силы.

— Этьен, план прекрасен, — Грегориан тяжело вздохнул. — Но есть одно «но». Вы рассуждаете так, словно Венелис уже наш. А он, смею вам напомнить, таковым не является.

— Потому я и предлагаю захватить его. В противном случае у нас почти нет шансов пережить осаду Атана, особенно если учитывать фантастические способности инквизиторов к деморализации противника.

— Хорошо, я соглашусь на захват Венелиса — но только в том случае, если вы предоставите мне план, по которому мы сможем взять город, потеряв не больше пятой части войск.

— Мы потеряем не больше одной десятой части войск, — победно улыбнулся Этьен. — А еще мы сможем разбить армию Иоаннита, потеряв не больше тысячи человек.

Все. Грегориан дрогнул. Он готов согласиться, если ему докажут, что захват Венелиса не может провалиться — а граф знал, что сможет это доказать.

Когда он закончил излагать свой план, в зале на несколько минут воцарилась тишина.

— Я же говорила, что ценю ваше умение находить нестандартные решения, — выдохнула Мари. — Великолепно. Я — за захват Венелиса.

Следующим, проголосовавшим «за», оказался Грегориан.

— Граф, только скажите — вы не так давно в нашей стране и даже в нашем мире — откуда вам известно про Ересь Вектерна и про то, как инквизиторы сражаются с большим количеством противников на открытой местности? — спросил он только.

— Во-первых, у меня абсолютная память. Все, что я читаю, я запоминаю. Во-вторых… — Этьен вымученно улыбнулся. — Вспомните, как меня гоняли перед тем, как я должен был занять место Себастиана.

— Вы хотите сказать, что чернь захватила город? — недоуменно протянул Ладэн, главный инквизитор Венелиса. Губернатор, Гарет де Вайстек молча и с недоверием разглядывал неожиданных гостей.

Они примчались стан назад, на взмыленных, запалившихся лошадях, большая часть которых пала буквально через несколько минут после того, как беглецы из Второго города Атана ворвались в город. Небольшой отряд в пятьдесят человек, двенадцать Инквизиторов низкого ранга, один третьего, один четвертого, и один — второго ранга, с ними три с половиной десятка Стражей, причем — капитанов и лейтенантов, ни одного простого воина. По каждому члену отряда было видно, что люди не так давно побывали в бою — одежда порвана, в грязи и копоти, кто-то несильно ранен, люди взбудоражены и нервничают.