Арктический мост - Александр Казанцев

Муцикава и Кото в первый раз сегодня переглянулись.

— Я прошу не расценивать мои слова как приглашение, я лишь прошу, чтобы вы поговорили об этом со своими товарищами-летчиками и радистами, которые не остановились бы перед опасностями такого предприятия. Как старший я советую вам не настаивать ни на чем. Слишком велики опасности. Нельзя заставлять рисковать людей. И если даже кто-либо проявит колебания, не совсем, может быть, по-вашему, достойные, то…

— Усуда-си, — вскочил Муцикава, — извините, но… я как летчик, которого еще никто не упрекал в трусости, прошу оказать мне честь и познакомить меня с представителем американской пароходной компании.

Усуда внимательно и чуть насмешливо посмотрел на Муцикаву.

— О, я никогда не сомневался в вашей храбрости, сударь!

Усуда крепко пожал руку Муцикаве. Он даже не оборачивался в сторону пунцового и дрожащего Кото.

— Усуда-сударь, — наконец пролепетал юноша, — я не летчик, но… вы, кажется, говорили о радистах.

— Да-да, и о радистах, — обернулся к нему Усуда.

— Я прошу поговорить и обо мне, сударь… Я буду обязан вам своей честью.

Усуда улыбнулся:

— Я рад, что встретил в вас истинных храбрецов. И мне так хотелось бы видеть участниками такого дела людей, которым я безгранично верю.

— Мы согласны, — нестройно проговорили оба претендента.

Усуда откинулся на спинку кресла.

— Мой пациент рассказал мне об очень интересном способе устройства ледовых аэродромов. Если вы не измените своего решения принять участие в этом предприятии, то вас могут заинтересовать некоторые детали.

— О да, Усуда-сударь, мы, конечно, с восторгом выслушаем все, что вы скажете нам, извините.

— Охотно. Это очень интересное изобретение. Оно почти гениально по своей простоте. Эти американцы прямо чародеи в области техники. Выбрать в Полярном бассейне достаточно большую льдину для аэродрома не представляет труда, но, к сожалению, нет никакой гарантии, что сжатие льдов не разрушит такой аэродром. И вот выдвинут проект создать аэродром на гигантском айсберге.

— Позвольте, Усуда-сударь, я очень извиняюсь, но мне кажется, простите меня, что в этом районе не встретишь нужных айсбергов.

Усуда улыбнулся:

— Это будет искусственный айсберг, мой юный друг. Американцы уже изготовили холодильное оборудование. Они предполагают перебросить его в район ледового аэродрома. И, может быть, сделают это с вашей помощью. Там, под выбранную льдину, спустят каркас, состоящий из металлических труб, по которым будет пропущен воздух, сжижаемый холодильной установкой. Трубы обмерзнут, образовав под льдиной искусственную ледяную гору, которой, конечно, не будут страшны никакие сжатия.

— Очень интересно, — мрачно заметил Муцикава.

— О да! Я думаю, что мы могли бы здесь кое-чему научиться.

— Несомненно, Усуда-си, — еще мрачнее сказал Муцикава.

Усуда поднялся и протянул короткую руку:

— Доброго пути вам, господа. Если хотите, я напишу вам записку к своему пациенту.

Оба японца стояли, понуря головы.

Когда они, выйдя из комнат, надевали свои ботинки, Кото сказал:

— Он решил испытать нас.

— Нет, просто сплавить! — огрызнулся Муцикава…

О’Кими с неопределенной, блуждающей улыбкой стояла перед маленьким серебристым прудом, обсаженным карликовыми деревьями. Все казалось нереальным, игрушечным вокруг: маленькие лужайки, дорожки, чащи для лилипутов, мостики для гномов, домики для фей, море для кораблей из ореховой скорлупы.

Кими-тян, глядя на весь этот созданный ее руками и вместе с тем такой загадочный и нереальный мир, шептала:

С тех пор как узнала,Что жизньСовсем нереальна,Как думать могу я,Что сны — только сны?

Глава восьмая

АКЦИИ

Мутные пятна фонарей отражались в мокром тротуаре. Под ногами хлюпало. Дождь сочился не переставая. Стены домов с темными проемами окон уходили ввысь, где сливались с мглой. Щель улицы казалась дном глубокого сырого ущелья.

Скрюченные, ссутулившиеся люди жались под карнизами и выступами стен. До утра было еще далеко. Готическая церковь, запиравшая собой улицу, чернела мрачным силуэтом. Серыми полосами казались колонны на здании биржи, около которой толпились люди, боясь упустить минуту открытия. Кто знает, какие потрясения может принести новое утро?

— Они упадут, опять упадут, помяните мое слово, джентльмены! Туннель съест их.

— За один вчерашний день они упали на пятьдесят три пункта.

— Будь он проклят, этот туннель, он разоряет нас! Кто мог думать, что пароходное дело пойдет ко дну? Что могло быть вернее пароходных акций? Разве мог пересохнуть Атлантический океан?

— Ничего не было вернее, дядя Бен! Ничего! Но вот строительство туннеля перевалило за половину, и…

— …и пароходные акции полетели ко всем чертям, словно океан вытек через дырку в земной скорлупе.

— А вместе с ним и наши кровные доллары, горбом заработанные.

— Надо думать, что сегодня акции упадут еще пунктов на пятьдесят.

Дядя Бен, такой же грузный, как и прежде, но совсем не такой добродушный, рассердился:

— Не каркайте! Я сорок лет копил деньги и все до последнего цента вложил в пароходные акции. Будь он проклят, этот туннель! Он отнял у меня младшего сына. Он хочет еще отнять у меня мои доллары…

— …от которых осталась едва половина.

— С радостью отдал бы и эту половину, если бы тем мог вернуть своего Генри!

— Да… Я знал вашего сына. Такой симпатичный был парень.

Лицо дяди Бена налилось краской:

— Мерзавцы! Негодяи! Заманили моего мальчика под воду и там убили! Они едва не потопили всех рабочих.

— Действительно, проклятое сооружение! Но где же туннельное просперити? Где же это процветание? Где? Я спрашиваю мистера президента…

— Просперити! — горько усмехнулся дядя Бен. — У меня было два сына и одна дочь. Теперь у меня остался один сын, а дочь должна ехать на Аляску, чтобы выйти замуж за простого монтера. Дела плохи в Нью-Йорке Вот я имел службу на судостроительном заводе мистера Элуэлла, а теперь завод закрылся. Никто не хочет заказывать суда. И старый Бен без работы. А его сбережения тают как снег, положенный в боковой карман.

— Конечно, джентльмены, совсем не выгодно сейчас держать у себя пароходные акции. Что касается меня, то я предпочитаю продать все три свои пароходные акции, чтобы купить одну туннельную.

— Если вы что-нибудь получите за свои пароходные, — пробурчал старый Бен.