Дитя Реки.Корабль Древних. Звездный Оракул - Пол Макоули

Йама продолжил:

— Мы тренировали их почти весь день. Видел бы ты, как они маршируют.

Пандарас поднял глаза на хозяина и спросил с преувеличенной озабоченностью:

— Как твоя голова, хозяин? Не началась ли у тебя лихорадка из-за раны? Ты в самом деле считаешь, что эта орда уборщиков и полотеров, вооруженных одними палками, сможет отпугнуть ударный отряд Департамента Туземных Проблем? Пусть даже они промаршируют во всем блеске…

Йама улыбнулся:

— А ты зачем здесь, Пандарас? Ты правда хотел мне что-то сказать или явился специально, чтобы подразнить Тамору? Надеюсь, что нет. Она делает, что может.

Пандарас стрельнул глазами по сторонам, затем встал на цыпочки и потянулся так, что его голова достала Йаме до середины груди. Он быстро заговорил:

— Я кое-что узнал. Конечно, ты можешь запихнуть меня на самое дно этого обанкротившегося, полуразрушенного Департамента, но я все равно продолжаю служить тебе изо всех сил.

— Насколько я помню, ты сам выбрал себе место.

Пандарас продолжил:

— Значит, теперь ты можешь сказать мне спасибо за мою предусмотрительность. У меня есть новости, которые могут изменить весь наш план действий, и я желаю возложить свою добычу к твоим ногам, господин. Полагаю, ты останешься доволен.

— Похоже, ты шпионил, Пандарас. Ну, и что ты узнал?

— Дело было в том мавзолее, который они именуют здесь Залом Спокойного Разума, — начал Пандарас. — Пока вы с Таморой играли в солдатиков с этой толпой холопов, я рисковал жизнью, проникая в хитросплетение заговоров. Смертельно опасная игра, где проигравшему уготована смерть, но судьба была ко мне благосклонна, я кое-что узнал, и это может изменить все наши планы.

Зал Спокойного Разума был мрачным помещением без окон, высеченным в базальтовой стене огромной пещеры, в которой размещался Департамент Предсказаний. Йама полагал, что он заперт и давно заброшен, как и многое в этом Департаменте.

Он заметил:

— Наверняка ты отправился туда на свидание с возлюбленной. Ты все еще обхаживаешь ту повариху? Судя по твоему виду, так и есть!

Пандарас умылся, починил разорванную рубаху и почистил башмаки. Он где-то нашел или стащил красный шелковый шарф, который теперь был повязан на его тощей шее с такой небрежной элегантностью, что Йама сразу заподозрил: на это понадобилось целое утро.

Над головой Пандараса, будто живые драгоценности, кружились две крошечные машины.

Он моргнул и сказал:

— Обхаживал, ухаживал, уломал и добился победы. Но я пришел не хвастаться, господин. Это старая сказка, сейчас не до нее. Если я правильно оцениваю ситуацию, мы подвергаемся здесь смертельной опасности.

Йама улыбнулся. Его добровольный оруженосец обожал представлять в драматическом свете самые незначительные события.

Пандарас стал объяснять:

— В Зале Спокойного Разума у самого основания купола есть галерея. Если встать на верхней площадке ведущей туда лестницы и прижать ухо к стене, то можно услышать, о чем говорят стоящие в самом низу. Как я понимаю, подобные штучки очень ценились властителями, которые прекрасно знали, что заговорщики частенько сходятся в разного рода общественных зданиях, ибо такие встречи легко объяснить. Но фортуна улыбается храбрым, господин. Сегодня я сам оказался в роли властителя и подслушал, как шепталась парочка заговорщиков.

Пандарас помедлил. В этот момент Йама отвернулся, вглядываясь в сумрачную глубину базилики. Тамора перестраивала рабов в три шеренги. Ее голос эхом отдавался в обветшалом великолепии сводчатого купола.

Пандарас настойчиво произнес:

— Господин! Это важнее, чем игра в солдатиков.

— Но она тоже нужна. Начать с того, что именно из-за нее мы здесь оказались, к тому же нам полезно поддерживать форму.

Йама не стал добавлять, что эти занятия удовлетворяли в его душе нечто таинственное, жаждавшее действий и борьбы. С того времени, как он вступил в пределы Дворца Человеческой Памяти, сны его заполнились кровожадными видениями, а иногда в нем поднимался беспричинный гнев, в глазах мелькали черно-красные зигзаги молний, начинала болеть голова, потом гнев стихал, оставалась лишь слабость и дурнота. Йаме изрядно досталось за то время, что он провел в Изе, сбежав от префекта Корина. Кроме того, он был ранен, когда они попали в засаду, впервые приближаясь к воротам Департамента Предсказаний. Разумеется, ему следовало отдохнуть, но времени на это не было.

— Я должен знать, что говорит Тамора. Пошли со мной, Пандарас, — сказал Йама.

— Удар по голове породил у тебя иллюзии, господин. Ты вообразил себя солдатом.

— А ты вообразил себя моим оруженосцем, так что мы квиты, оба живем иллюзиями. А теперь — тихо. Поговорим о том, что ты слышал, когда Тамора закончит с нашими горе-воителями.

Тамора запрыгнула на квадратный каменный постамент, когда-то служивший основанием статуи — теперь остались одни ступни, обутые в изящные туфли с остатками желтой краски. Она обвела взором шесть десятков собравшихся вокруг рабов и изобразила на своем маленьком треугольном личике насмешливое презрение. Этот трюк она объясняла Йаме так: чтобы учить, надо прежде всего быть хорошим актером, ни один урок не достигнет цели, если не идет из самого сердца.

Все рабы принадлежали к одной расе: тощие, длиннорукие и кривоногие; их серая кожа тяжелыми складками висела вокруг узловатых суставов. У всех были длинные лисьи физиономии; жесткие нечесаные гривы черных или каштановых волос спадали на спину, а из-под кустистых бровей выглядывали мутные желтые или зеленые глазки. Раса была тупой и поразительно закостенелой в своем упрямстве и нерадивости. Сайл, секретарь Департамента Прорицаний, утверждал, что их семьи служат здесь уже более двадцати тысяч лет. По природе своей они были услужливы и подобострастны, однако непривычная муштра привела их в угрюмое и даже мятежное настроение, и всем своим видом они подчеркивали при каждом удобном случае, что у Таморы и Йамы настоящей власти над ними нет. Поблескивая глазками, они слушали, как Тамора объясняет, насколько плохо они выполнили задание, при этом их острые зубы впивались в черные тонкие губы.

Тамора говорила:

— Вы все по очереди принимали участие как в защите, так и в нападении. Вам следует осознать, что если вы хотите победить или устоять на своей позиции, надо сохранять строй. Сила обороняющихся равна силе самого слабого солдата в цепочке. Если он устал, кто-то немедленно должен занять его место. А если нападающие прорвали линию, они тоже должны оставаться в строю, а не разбегаться в разные стороны.