Порт-Артур. Том 2 - Александр Степанов

– Мы знаем Харитину. Этот дядя находится на позициях рядом с ней. Он и расскажет ей про тебя все.

– Я сам с ним поеду.

– Я тебя туда не пущу.

Вася призадумался. Ему и хотелось побывать на самых позициях, где идет «настоящая война», но он боялся рассердить «тетю Варю».

Сахаров с трудом поднялся с дивана им навстречу.

– Я принесла лекарство, но вид у вас совершенно больной, вам надо немедленно же лечь в госпиталь, – сразу определила Варя. – Хотите, я сейчас это устрою?

– Говорят, в Красном Кресте благоустроеннее, чем у вас в Сводном госпитале? Лучше уход, питание и даже врачи…

– Просто они богаче нас, и у них все есть. Я могу сбегать и туда.

– Не смею вас беспокоить. Да, вас, кажется, можно поздравить? Сейчас заходил Гантимуров и сообщил, что сама Вера Алексеевна решила вас сосватать.

Звонарев удивленно посмотрел на Варю.

– Она вчера была у нас и говорила с мамой. Я решительно отказалась. Гантимуров внушает мне отвращение.

– Между нами говоря, я разделяю вашу антипатию к князю, да, кроме того, есть и другие обстоятельства, в силу которых я только приветствую ваше решение.

– Не секрет, какие именно?

– Именно секрет.

– Тогда прошу извинения. Мы отправимся устраивать вас в Мариинскую больницу Красного Креста.

– Хочу воспользоваться вашим присутствием и послать вашему батюшке короткую деловую записку. – Сахаров присел к столу. – Вот и все, – протянул он Варе маленький конверт.

– Быть может, Сергей Владимирович побудет со мной, пока вы будете в отсутствии? – попросил Сахаров.

– С величайшим удовольствием, – отозвался прапорщик.

Варя в сопровождении Васи ушла.

– Я не знаю, каков характер отношений между вами и мадемуазель Белой, но несомненно, что вы очень с ней дружны.

– Не больше.

– Пусть так. Я хотел вас предупредить, что у Гаятимурова наследственный сифилис. Он пытался и еще будет пытаться стать ее женихом. Как друг, вы должны обо всем предупредить Варю.

– Мне не совсем это удобно, я лучше передам это самому генералу.

– Я ему написал, но на всякий случай ставлю и вас в известность. Князь зарится на приданое мадемуазель Белой.

– Разве она так богата?

– Кое-что имеется. А князь вообще непорядочная личность. Многое я мог бы вам порассказать, да, к сожалению, вы редчайший гость у меня. Надеюсь, вы не забудете меня в госпитале?

– Постараюсь посещать вас возможно чаще, как только мне позволят обстоятельства. Варя же, конечно, будет вас навещать каждый день.

Раздался стук в дверь, и вскоре появился Фок. Сахаров болезненно скривился.

– Ужасно голова болит. Прошу, ваше превосходительство, извинить, что я не вышел вам навстречу, – приподнялся с дивана капитан.

– Сидите, сидите, Василий Васильевич. Вам нужен полный покой, – успокоил его Фок.

– Собираюсь ложиться в госпиталь Красного

Креста…

– И правильно сделаете! Я за последнее время довольно хорошо познакомился под вашим руководством с ведением дел Тифонтая и, если понадобится, могу временно заменить вас, приглядывая за служащими. Глаз у меня на жуликов и прохвостов острый. Недаром в жандармах служил!

– Буду благодарен. Этим вы мне окажете неоценимую услугу.

– Все на этом свете имеет свою цену в золоте – и жизнь, и честь, и совесть; все продажно, дорогой Василий Васильевич. Весь вопрос только в том, сколько что СТОИТ.

Возвращение Вари прервало разговор.

– Через час вас будут ждать в Мариинской больнице. Пока устроитесь в палате на двоих, а затем перейдете в одиночку. Я буду заходить к вам каждый день, а если понадобится, то и подежурю у вас.

– Не знаю, как мне вас и отблагодарить, милая барышня. Останусь вашим должником до самой своей смерти!

Варя и Звонарев откланялись.

Оставшись вдвоем с Сахаровым, Фок сразу изменил тон.

– Поскольку вы ложитесь в больницу, необходимо, чтобы все ваши связи перешли ко мне.

– Короче, вы хотите меня отстранить под благовидным предлогом? – едко усмехнулся Сахаров. – Так знайте же – если вы мне напортите в Артуре, то я в международной прессе раскрою вашу роль.

– Дорогой Василий Васильевич, да как у вас язык повернулся произнести такие слова! Я, быть может, и прохвост, но, во всяком случае, не дурак. Нет, милый друг, вы определенно больны, тяжело больны! Ложитесь в госпиталь, поскорее выздоравливайте, и мы еще много поработаем с вами вкупе и влюбе на общую пользу, – обнял Фок Сахарова за плечи.

Капитан исподлобья недоверчиво смотрел на своего собеседника, стараясь угадать, где кончается комедия и начинаются настоящие дружеские чувства к нему.

– Я хотел бы вам верить, ваше превосходительство, – наконец глухо произнес он.

– Дурак, дорогуша, тот, кто кому-нибудь или чемунибудь верит. Оставьте веру богомольным старушкам. Мы же, реально мыслящие люди, должны знать, а не верить, – с ударением на слове «знать» ответил Фок. – А теперь собирайтесь в путь-дорогу, – уже деловито проговорил он.

Сахаров, держась рукой за голову, подошел к секретному шкафу и вынул оттуда пачку бумаг.

– Здесь вы найдете все, что вас интересует по части моих связей.

Фок небрежно взглянул на них и, сложив вдвое, спрятал в нагрудный карман своего сюртука. Лицо его попрежнему было невозмутимо и непроницаемо.

– Мне удалось уговорить Веру Алексеевну взяться за сватовство этого шалопая Гантимурова к дочери Белого. Теперь, надо думать, что векселя обретут реальную ценность. Сейчас я посмотрел на эту девчонку, и, ей-богу, мне жалко стало, что она достанется такому мерзавцу, как наш князь.

«Не достанется!» – подумал Сахаров и велел денщику подать экипаж.

Вечером того же дня Фок с очками на носу сидел за письменным столом и с чисто немецкой педантичностью изучал толстые гроссбухи дел тифонтаевских предприятий. Вошедший денщик доложил о приходе Гантимурова.

– Я потерпел неудачу у мадемуазель Белой. Сейчас Вера Алексеевна передала мне от ее имени решительный отказ, – не здороваясь, проговорил князь.

– Кто же помешал вам? Неужели этот румянощекий прапор?..

– Нет, это мерзавец Сахаров. Он сообщил Белым, что я болен наследственным сифилисом.

– Вы это знаете наверняка?

– Он и раньше грозил мне сообщить обо всем Белому.

Князь встал и нервно зашагал по комнате.

– Я готов задушить этого подлеца своими руками!

– За то, что он спас порядочную девушку от опасности заболеть неизлечимой болезнью? Картина, достойная богов!

– Я решил его убить, он от меня не уйдет!

– С моей стороны возражений не встречается. Скажу больше: если вы не ликвидируете Сахарова любым способом, то я передам вас в руки военно-полевого суда по обвинению в государственной измене, – резко проговорил Фок. – Я вас больше не задерживаю, поручик князь Гантимуров, – уже с обычной холодной насмешкой закончил генерал.