Ты дура! Или приключения дракоши! - Белова Елена

— Нет.

Что? Минуточку…

— Что значит — нет! Ты мой патрон или нет? Я с тобой!

— Как твой патрон я говорю: нет. И твой учитель скажет так же. Ты еще не готова к…

Ой, мне кажется или меня в реале динамят? Бурная радость стала как-то… подтаивать. И зашевелились нехорошие подозрения.

— А ты что, уже с моим учителем разговаривал?

— Ну да, — кивнул этот… этот… слов у меня на него нет!

— А с Дебрэ? — проверила я. Зря проверила. Рик врать не собирался:

— Сегодня виделись. Согласовывали действия.

Ага. Ясно… Поняяятно.

Ну, все.

— Ах, согласовывали… — прошипела я, и хвост сам собой хлопнул по земле. Ближнее дерево дрогнуло. Гарри охнул и попросил быть поосторожнее. Черт… я постаралась придержать хвост на месте и не орать — раненые же рядом… и помощники… но совсем замолкнуть не вышло:

— Со всеми, значит, поговорил, да? Всех повидал…

— Александра…

— С Гарри пообщался… Да?

— Саша…

— А я?! Ты про меня хоть вспомнил, а, умник? Я тебе кто — косметичка? Отодвинул и забыл?

Если б он сейчас хоть слово сказал, хоть извинился бы, если б он только объяснить попробовал! Я б перестала, успокоилась. Правда, успокоилась бы. Ну постаралась бы точно. Беригей меня учил, говорил, что драконам надо уметь держать свои переживания под крылышком, потому что наша злость или радость могут быть слишком разрушительны. Потому, мол, мы и селимся в местах без людей и негорючих… Но тут все эти способы «белого покрывала», «кокона света» и «крыльев покоя» из головы даже не испарились — их будто ураганом вынесло.

Я, значит, три месяца кукую среди новых драконьих родственников. Я с дикими самцами сцепилась и потом больше недели в драконьей реанимации отлежала! Я учусь! И все это время за него переживаю, расспрашиваю, кого могу, во сне вижу! А он про меня первый раз вспомнил?!

Если б я сейчас не прилетела узнать, как тут Гарри, мы бы и не увиделись!

Да он про меня вообще вспоминал?

Или сдал и забыл, как про разбитую банку?!

Да есть у него совесть, вообще! Я ему кто — фантик плюшевый?!

Зараза белобрысая!

У меня в глазах потемнело…

— Сандри, — пробился в уши голос Гарри. — Осторожнее!

Как у меня получилось сцепить зубы и удержаться — не понимаю. Может, из-за Гарри. А может, я все-таки каким-то кусочком мозгов помнила, что мы не одни, что тут отравленные и раненые, которым и так плохо… не знаю. Но спалить я так ничего и не спалила — деревья-то ни в чем не виноваты. И даже ногами не затопала, хоть и очень хотелось.

Поглядела на этого вруна белобрысого и снялась с места.

Мужики…

Не знаю, куда я собиралась лететь… В смысле, точно не знаю. Мне просто хотелось немножко остыть перед тем, как вернуться в пещеры. Одной побыть, подуспокоиться. Найти какое-нибудь место негорючее и поплакать. Или камнями пошвыряться, тоже, говорит, помогает от депрессухи. Один дракон, лет четыреста назад, когда со своей чешуйчатой подругой ругался, отправлялся на пляж и выплавлял из песка стекло, а из стекла выдувал фигурки. Драконьи, звериные, кораблики… потом всем раздаривал. У наших соседей, Крейто и Сарре, есть парочка — змея, поднявшая голову, и какой-то местный зверь, вроде быка горбатого. Хороший был дракон. Я если злюсь, то создать что-нибудь вряд ли смогу. Вот крушить — это да. Так что правильно меня перехватил белый дракон. И правильно выругал за самовольную отлучку и растрепанные нервы мамы-Риэрре. И к делу тоже, наверное, правильно приставил — если крылья и лапы очень заняты, то и голова обычно тоже занята, не до глупостей. Правильно…

Хотя на тот момент мне это правильным не казалось.

Беригей приставил меня к Аррие и Кьярре — они в эту ночь тоже не спали. Амулеты делали.

Полянка под скальным навесом была сравнительно небольшой — ну, двоим нормально разойтись, а третьему уже будет тесновато. Но мне обрадовались, как родной, и сразу приставили к хрустальной желтовато-белой пирамидке — велели дышать так, чтоб она не остывала и не перекалялась. Огнем третьего уровня. Вот так, видишь? Надо, чтоб вот этот узорчик все время был желтым. Вот так, умница. Хвост только поближе, а? Нет, на объект хвост не повлияет, просто они боятся наступить нечаянно. Да и магам надо где-то ходить.

Каким магам?

А во-он там… осторожней, не наступи!

Я дернулась (ну развелось волшебников — ступить некуда!), но это был не Рик и не Гаэли — незнакомые какие-то. Они что-то делали с еще одной пирамидкой, пока серой. И были до такой степени в работе, что меня просто не заметили…

Самое то.

Я тоже не особо желала сейчас тусоваться с кем-нибудь. Так что сосредоточилась и задышала на желтенькую пирамидку — ровно-ровно, спокойно-осторожно, аккуратненько. Как будто это дыхательные упражнения, и очень важно сохранить правильный ритм. Сквозь ровное гудение послышался удивленный голос, и откуда-то взялся еще один дракон — привет, новобрачный! Но я отвлекаться не стала, и мастер Аррие заявил парню, что они получили нежданный резерв и он теперь может поспать на пару часиков дольше — и не спорить!

Эррек тут же утопал обратно за свою скалу, у лапы остановился растрепанный маг и что-то одобрительно пробормотал… Мастера быстро смешивали в сторонке какие-то блестящие штучки, но я не обращала внимание — я дышала. Ровненько…

Не знаю, что это будут за амулеты, Беригей только сказал, что они понадобятся на Золотых. А на них у меня вырос даже не зуб, а целая челюсть с клыками. И если это поможет охотникам, то я здесь хоть до утра проторчу, хоть до красного октября!

Раз-два… огонь расплескивается по ровным золотистым бокам… пирамидка светится изнутри, заполняется мерцающим туманом, словно там, внутри, что-то кипит, и медленно остывает… и снова раз-два… не думаем ни про Рика, ни про магов, чтоб им Лолиту без грима увидать… раз-два… потом поговорим, потом… раз-два…

И так три часа.

Пирамидку давно забрали, распаковали, осторожненько выложив из нее штук десять золотых штучек, похожих на медальончики, и подсунули мне свеженькую, только что упакованную… а потом еще одну. И я огрызаюсь на того, кто втолковывает что-то про смену и отдых — только мешает мне сосредоточиться и путается под ногами, снова дышу, дышу, дышу, пока монетки-амулеты внутри не закаляются до золотого сияния.

Не хочу уходить. И все. Я работаю, ясно? Работала, пока меня не взяли за гребешок и не попросили уступить место и топать отдыхать. Нет-нет, именно ножками топать, крылья не потянут сейчас. Во-о-он туда, за скалу. И спать-спать-спать. Нет, мы лучше проводим. Давай-давай, видишь, какое здесь удобное ложе. Устраивайся, поспи хоть пару часов. Хорошо поработала, юное поколение…