Комендантский час - Вероника Иванова

Вместо ответов и объяснений кот торжественно повернулся ко мне:

— Сколько времени ушло, чтобы отрепетировать ту речь?

Надо было что-то сказать. Хоть что-нибудь. Но уж слишком выразительно Васина рука помахивала платком, в назначении которого можно быть вполне уверенным.

— Он принуждал тебя? В обмен на усыновление? Или это была добровольная взаимная договоренность?

А голова у кота между ушей совершенно плюшевая, так и тянет провести по короткому ворсу ладонью.

— Ты можешь сознаться во всем без опасений. И я гарантирую…

— Довольно, господин мэр. Что бы мой сын ни сказал вчера, сегодня и завтра, он имеет на это право. Как законный гражданин Сотбиса. У нас здесь свобода слова, помните?

Кот занятно, но совсем не смешно сморщился:

— Свобода, да. Ставшая достоянием избранных. Вернее, избранного. — Он смотрел на меня снизу вверх. — Это символично. И даже приемлемо, но лишь в одном случае…

Дальше точно должна была начаться торговля. Немного запугиваний, немного многозначительных умалчиваний — и клиент готов к сотрудничеству. Обычная тактика типа, обладающего большими ресурсами, но не теми, которые нужны и полезны именно сейчас. Сколько таких бесед я краем уха слышал в исполнении Фани? И не сосчитать.

— Ты можешь принести избавление всем нам. А потом избавить Сотбис от своего присутствия. Навсегда.

— Господин мэр, вы угрожаете? — бесстрастно уточнил Миша.

— Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.

— Как именно прикажете вас понимать?

Кот недовольно фыркнул и махнул рукой, подзывая к себе ящера:

— Прежде чем спрашивать, стоит ознакомиться с ответами, которые уже получены. Вы — доктор, вы все поймете сами.

Под плащом обнаружился геккон, вроде тех, что вчера были отряжены на починку информационных стоек, правда, очень квелый и безучастный: даже когда капюшон упал с его головы, глаза несчастного никак не отреагировали на изменение освещенности.

— Прошу вас.

Миша не стал ждать от мэра повторного приглашения и принялся за осмотр новоявленного пациента. Возился недолго, потом кивнул Боре. Тот выполнил свою часть задачи еще быстрее: просто взглянул пристально и тут же скорбно качнул головой.

— Что скажете? — поинтересовался кот.

— Клиническая картина совершенно ясна. Но вот ее происхождение…

— Надеюсь, вы понимаете всю серьезность случившегося?

— Да, господин мэр.

Сладкая парочка понимает, уж точно. Но может, и мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?

— Он работал на участке обслуживания генератора. Во внешнем секторе. Тем, кто находился во внутреннем, повезло гораздо меньше: их контур выжжен дотла. Полторы сотни неизлечимых калек. Конечно, они получат пожизненное содержание и пенсию для семей, но только в том случае, если все вернется обратно. Слышите, гражданин Иш-Шан? Обратно. А не туда, куда вы с вашим приемным отпрыском желаете нас завести. Но, впрочем, вы ведь можете позаботиться о них и сами… В качестве акта доброй воли. Вы же не откажете страждущим? Потому что, если откажете, это вряд ли хорошо отразится на вашем бизнесе.

Милый шантаж, ничего не скажешь. И судя по тому, как Миша напряженно молчит, очень действенный.

— Доступные в настоящее время специалисты не могут сказать, чем вызваны такие травмы. Возможно, оружие. Возможно, что-то иное. Нюхачи, к примеру, утверждают, что наткнулись на биологический след. Результаты анализов, разумеется, получены, но поскольку мы отрезаны от баз данных, всему этому грош цена. Достоверно известно только одно: воздействию подвергается исключительно второй контур. Что подводит нас всех к заключению…

О том, что, когда нет мозгов, сотрястись они не способны. Прямо как у меня.

— Риск все равно велик, — возразил Миша.

Кот кивнул:

— Разумеется. Но для вашего приемыша он существенно ниже, чем для всех остальных.

— Ниже, но не нулевой. Гораздо разумнее пригласить…

— Кого-то со стороны? О да. И сколько на это уйдет времени? Страшно подумать. К тому же месяцы напролет Сотбис будет терять аукционные доходы. А как на это посмотрят граждане? Особенно когда узнают, что промедлением они обязаны именно вам?

Распнут. Или линчуют. Или то и другое одновременно, к гадалке не ходи. Пожалуй, такая угроза куда страшнее невменяемых иждивенцев.

— Но если всего один гражданин возьмет на себя смелость… его героический поступок будет отмечен. Обязательно и соответствующе.

Ага. Скромный памятник в каком-нибудь местном скверике. Бюст. А может, только голова. И конечно же посмертно.

— Лично я не буду торопить вас с решением. Найдется много других нетерпеливых желающих, уж поверьте.

Ну вот, все точки и расставлены. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.

— Вы знаете, где меня можно найти.

Выходил вон кот по-прежнему величественно: видимо, рассчитывал переступить порог под приветственные возгласы собравшихся, но ни единого звука так и не раздалось.

Мы все — оставшиеся — тоже молчали. Не знаю, о чем размышляли Миша с Борей, а у меня в голове крутилась совершенно неуместная мысль. Даже дурацкая.

Смешно сказать, ребенком ведь мечтал, что однажды у меня обнаружится какой-нибудь замечательный талант, который поможет выделиться, выдвинуться и вообще стать знаменитым. Потом, правда, эти мечты ушли на второй план, а со временем и еще дальше, но окончательно не забылись, и теперь…

Талант, как оказалось, имеется. Яркий, мощный, практически сногсшибательный: уникальная способность все портить. Причем не себе, это было бы слишком просто. Нет, всем вокруг, но в первую очередь тем, кто по неосторожности пустит меня в свою жизнь.

Может, здешнее общество и продвинутое, спорить не буду. А все же мои прежние соотечественники действовали куда как предусмотрительнее. Или суевернее? В любом случае, старательно держали дистанцию, даже если не отдавали себе в этом осознанный отчет. И жили счастливо, чего не скажешь о двух незадачливых бизнесменах, которые…

— Сволочь. — Миша произнес это слово спокойно и очень тихо, но почему-то было понятно: он разъярен не на шутку. — Привык все делать чужими руками.

— А как же иначе? Свои-то коротковаты, — мрачно поддакнул Боря.

— Зато соображает быстро. Два и два сразу сложил не задумываясь.

— На то он и мэр. Мы же все не жену выбирали, а босса.

— Выбрали, на свою голову.

— Все-таки он хорош. Пусть не для нас с тобой, но…

— Это конец, Орри. Простишь меня?

— За что?

Миша виновато улыбнулся:

— Моя же идея была. С контрактом, и вообще.

— Отличная она была! Даже не думай другого.