Швея из Парижа - Наташа Лестер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечер закончился оглушительной овацией. Эстелла насчитала две сотни заказов! Две сотни вещей, которые требуется пошить всего за две недели, потому что Эстелла дала обещание выполнить заказы в срок.
На деньги Лены она арендовала подходящее помещение на Седьмой авеню, недалеко от дома 550. Уговорить Сэма бросить прежнюю работу и взять на себя руководство мастерской не составило труда. Эстелла наняла двух женщин, заключив с ними контракт на месяц, а Джейни каждый день приходила на примерку. Бэйб Пейли из журнала «Вог», которая присутствовала в «Барбизоне» и пообщалась с некоторыми из женщин, заказавших одежду, взяла у Эстеллы интервью на тему ее нестандартного подхода к продажам. Бэйб пригласила с собой Луизу Даль-Вульф[71], чтобы сфотографировать Эстеллу за работой, и пообещала опубликовать статью в ближайшем номере.
К концу второй недели на столе лежала кипа готовых заказов. У Сэма отекли веки – хоть спички вставляй, чтобы не закрылись. Джейни откупорила бутылку шампанского.
– Мы справились! – выдохнула Эстелла.
– Кто бы сомневался, – провозгласила Джейни.
Сэм обнял Эстеллу.
– Спасибо тебе, – шепнула она.
– Это тебе спасибо, – с хитринкой улыбнулся он. – Такого удовольствия я в жизни не испытывал.
– Будем надеяться, покупатели на этом не остановятся, – нахмурилась Эстелла.
Джейни передала ей бокал с шампанским:
– Насладись моментом. Об остальном позаботишься завтра. Отпразднуй то, чего уже добилась.
Эстелла кивнула.
– За Лену. – Она подняла бокал.
– И за тебя, – добавил Сэм.
Эстелла пила шампанское с друзьями в своей мастерской, молясь, чтобы успех растянулся хотя бы на полгода – весь срок аренды помещения, а то и больше. Она молилась, чтобы женщины Манхэттена приняли «Стеллу Дизайн» с распростертыми объятиями.
* * *Поток заказов от подруг девушек из «Барбизона» нарастал медленно, но постоянно. Универмаг «Форсайт» затребовал весь ассортимент моделей, а Лео Ричиер, жену владельца, видели в обществе в двух платьях – «Звезды и полосы» и шелковом «Свобода». Затем вышла статья в «Вог», после которой закупщики из шести универмагов пожелали встретиться с Эстеллой, чтобы осмотреть коллекцию.
Эстелла вбежала в мастерскую, схватила Сэма за руку, оттащила от стола и с горящими от возбуждения глазами протянула ему письма.
– У нас есть покупатели! – выкрикнула она. – Мне назначили встречи «Лорд и Тейлор», «Сакс», «Бест и Ко.» и «Джимбелс».
– Ты серьезно? – Сэм пробежал глазами письма и тоже заулыбался, а потом с криком «Ура!» взял Эстеллу за талию и закружил. Оба залились смехом, заставив женщин в мастерской недоуменно уставиться на них.
– Мы в деле! – объявила Эстелла.
– Ты была единственной, кто еще сомневался. – Сэм поцеловал ее в щеку.
Когда он отпустил ее, она огляделась вокруг и посмотрела на швей, так похожих на тех, кем когда-то были она сама, ее мама, Наннетт и Мари. Улыбка погасла. Именно этого желала мама, на этом настаивала, когда провожала Эстеллу на поезд почти два года назад. И она справилась. Вот только написать маме не может и даже не знает, хочет ли. А жива ли мама вообще?
И сейчас, в своей собственной мастерской, Эстелла поняла: единственное, чего она хочет, – это чтобы мама выжила. И Алекс тоже. Сколько еще должно пройти времени, прежде чем она узнает о судьбе дорогих ей людей?
* * *Прошел год. «Неужели уже март сорок третьего?» – удивленно думала Эстелла, открывая дверь в свой офис в доме 550 на Седьмой авеню. На вывеске была выгравирована надпись: «Стелла Дизайн, инкорпорейтед». Эстелла прошла мимо стола администратора. Девушка, одетая в костюм от «Стелла Дизайн», поприветствовала ее. Эстелла заглянула в салон, обставленный в стиле ар-деко – банкетка, три стула, кофейные столики; на стенах фотографии Джейни в моделях от «Стеллы».
Затем она направилась в пошивочный цех, где за столами сидели тридцать женщин. Ее встретил гул восторженных голосов, как всегда в те дни, когда была готова партия одежды – раскроена, пошита и окончательно отделана, когда приходили заказчики и увозили ее. В центре всего этого процесса находился Сэм и следил, чтобы все операции делались как следует. Он помахал Эстелле рукой, пока та шла к своему рабочему столу у окна.
Она просмотрела эскизы – шла подготовка летней коллекции. Кроме них, на столе лежало письмо от Элизабет Хоус, которая предлагала Эстелле занять свое место в «Фешен-груп», после того как она сложит полномочия. Письмо пришло неделю назад, однако Эстелла пока не ответила. Достаточно ли у нее знаний и действительно ли она настолько преуспела в бизнесе, чтобы сидеть рядом с женщинами, имевшими намного больше опыта? Рядом с письмом стояла фотография Ксандера, который идеально вписался в жизнь Эстеллы, словно пуговица совпала с петелькой. Он очень быстро научился узнавать Эстеллу, отыскивать ее в комнате и предпочитать всем другим. А еще ребенок очень быстро научился называть ее мамой, потому что именно так называла ее миссис Парди, несмотря на все протесты Эстеллы.
– Лучшей матери, чем вы, мальчику и пожелать невозможно, – настойчиво твердила она в ответ.
«Мальчик нуждается и в отце», – хотела добавить Эстелла, но промолчала. Она все понимала. Вестей от Алекса не было, и она не знала, где он. Война продолжалась, становясь все более жестокой и опасной. «Останься в живых», – каждый день молилась Эстелла за Алекса.
Останься в живых, чтобы однажды, когда все закончится, я могла познакомить тебя с Ксандером. Мама, я прошу и за тебя тоже. Останься в живых, мама.
С утра Ксандером занималась миссис Парди, а вторую половину дня мальчик проводил с Эстеллой – ковылял вокруг столов, обучаясь ходить, подбирал булавки, играл с пуговицами – в общем, делал все то, что, наверное, считается опасным, однако к вечеру умудрялся остаться целым и невредимым. У него отросли волосы, такие же темные, как у матери и отца, однако ребенок загадочным образом унаследовал темные глаза от Алекса, а фарфоровую кожу от Лены. А вот смех и жизнелюбие были у него свои, врожденные.
Манхэттенскому обществу поведали историю – через Бэйб Пейли и Лео Ричиер, которым Эстелла доверила прояснить ситуацию, пока не поползли сплетни, – что Эстелла усыновила ребенка умершей родственницы. Иначе она сильно рисковала – нельзя заниматься бизнесом, будучи незамужней и с ребенком; никто не захочет вести дела с женщиной, имеющей дурную репутацию. К счастью, Эстелла была совершенно очевидно не беременна на своем первом показе в 1941 году, совпавшем по времени с рождением Ксандера, так что высшему обществу ничего не оставалось, кроме как поверить.
Сегодняшний день обещал стать не вполне обычным – Эстеллу пригласили принять участие в церемонии вручения премии American Fashion Critics’ Awards. Она, Сэм и Джейни с
