Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь) - Григорий Дьяченко

II. Слыша житие священномученика Климента, возблагоговеем, братия, пред непостижимым Промыслом Божиим, вначале разъединившим все семейство святого для того, чтобы после воссоединить его и просветить светом истинной веры.

Поистине, братия, благоговейное, с верой и упованием соединенное, помышление о Боге, премудром и всеблагом Всепромыслителе, и о благотворности Его промышления для нас есть сколько долг справедливости в отношении к Нему, столько же и наша собственная потребность для нашего блага и спокойствия.

а) По лености мыслить основательно и глубоко, по привычке судить поверхностно, нередко мы говорим, что тому или другому человеку, в том или другом случае, посчастливилось или не посчастливилось. Это слова без мысли. Если бы я сказал вам, что придти ныне в церковь вам посчастливилось: вы, конечно, сказали бы, что это слово здесь не дает никакой мысли и неуместно; что вы пришли не потому, что посчастливилось, а потому, что употребили волю, силу и движение. Точно так же и во всяком случае то же слово не дает никакой истинной мысли, и неуместно пред рассуждением основательным. А, между тем, этот мысленный идол благоприятствующего или неблагоприятствующего счастья многих обольщает обманчивыми надеждами; затрудняет напрасным страхом; заграждает от них Бога Промыслителя и делает их виновными в забвении Его.

б) С другой стороны, гордость и самонадеяние внушают человеку мысль: я это сделал или сделаю с моим дарованием, с моею силою, с моим искусством, с моими средствами. Человек хочет быть достаточным промыслителем сам для себя. Это значит опираться на ломкий тростник, строить дом на рыхлом основании. Нет спора, что дарования, искусство, сила, средства много значат для важных дел; но сколько раз видели, что блестящее дарование, как ночной блуждающий огонь, угасало в болоте, что сила сокрушалась пред немощью, что превосходное, по-видимому, искусство перехитряло или недохитряло и не достигало успеха! Фараон преследовал израильтян с войском, с конницею, с военными колесницами, которые были превосходным орудием военного искусства и силы в древние времена; израильтяне бежали, не находя возможности противоборствовать египтянам, и кто же остался победителем? Израильтяне. Почему? Потому что фараон думал быть промыслителем сам себе, а израильтяне преданы были Всепромыслителю Богу.

в) Есть еще воззрение на события в мире и между человеками, которое изобрела мудрость, но не богомудрая, а мудрствующая по стихиям мира. Она полагает, что все в мире, от великого до малого, с точностью определено законами вещей и действием причин, и потому бесполезно думать о каких-либо чрезвычайных распоряжениях Промысла, которые только возмутили бы порядок и стройное движение мира и его частей. О, мудрецы машинальные! Вы хотите полную жизни вселенную, с ее свободными существами, превратить в мертвую машину, которой бы все части невольно движимы были одна другою, и к которой бы великий Xудожник, ее устроивший, по запрещению от вашего мудрования, не смел прикоснуться для исправления или улучшения какой-либо части, что может быть особенно нужно, при возмущении порядка злоупотреблением свободы нравственных существ! Вы свободно располагаете у себя в доме вещами, которых вы не только не могли сотворить из ни чего, но и произвести из готового вещества: и мечтаете возбранить Сотворившему из ничего и украсившему вселенную располагать всем, что в ней есть, с Его неограниченною свободою и премудростью! Причины естественные разве могут воспрепятствовать действованию причины причин сверхъестественной? Напротив того, не имеют ли они нужды в ее действии, содействии, направлении для своего продолжения, так же как и для своего начала?

III. О, как, преимущественно пред всяким мудрованием земным, удостоверительно, успокоительно, благотворно небесное учение о Творце мира, всеназирающем и всепромышляющем!

Не две ли птицы ценятся единым ассарием, и ни едина от них падет на земли без Отца вашего. Вам же и власи главнии вси изочтени суть. Не убойтеся убо (Мф. 10, 29–31). Какая безопасность личная!

Се не воздремлет, ниже уснет храняй Израиля (Пс. 120, 4). Какая безопасность общественная!

Рече Господь: Аз убию, и жити сотворю: поражу, и Аз исцелю (Втор. 32, 39). Какой сильный страх для прогневляющих Бога, и вместе какое сильное предохранение от дерзости прогневать Бога! И, с другой стороны, какая животворная надежда для бедствующих и находящихся в опасности!

Бог нам прибежище и сила (Пс. 45, 2). Часто, часто да возводим очи наши к Живущему на небесех, – очи сердца благоговеющего, верующего, любящего, кающегося, молящегося, уповающего, благодарящего. Се яко очи раб в руку господий своих, яко очи рабыни в руку госпожи своея: тако очи наши ко Господу Богу нашему, дондеже ущедрит ны (Пс. 122, 2). И как ущедрял много, так верно и ущедрит, если охраним, или очистим себя от неправд и нечистот, от которых Он отвращает Свое пречистое око. Аминь. (Составлено с дополнениями исторической части по «Словам и речам» Филарета, митр. Московского, т. V, изд. 1885 г.).

Двадцать шестой день

Поучение 1-е. Преп. Алипий Столпник

(Уроки из его жизни: а) нет разумного основания бояться так называемых «нечистых мест» б) кладбище – весьма назидательный учитель для христиан)

I. Преп. Алипий, память коего совершается ныне, проводил свою святую, уединенную жизнь на одном из древних языческих кладбищ. Это место было для всех страшно; никто не жил по соседству с этим кладбищем. Алипий знал, что все избегают этой пустыни – и поселился в ней. Он избрал себе для жилья один гроб, над которым возвышался каменный столб с идолом. Но святой идола сбросил, а на место его утвердил крест и не боялся никаких ужасов. Чрез несколько времени он устроил здесь и церковь.

II. Две душеспасительные истины предлагает нам жизнь преп. Алипия.

а) Первая та, что всякое место освящается богоугодной жизнью, и посему не должно бояться, так называемых, «нечистых мест», против которых у христианина есть всесильное оружие – Крест Христов. У нашего простого народа есть вера в так называемые нечистые места, с которыми он связывает разные страхи и ужасы.

Иногда даже новопостроенный дом оказывается на недобром месте, и его стараются перенести на другое. Кто твердо верует в Бога, надеется на Него и, когда нападает страх, не забывает осенить себя крестом, того Бог сохранит во всяком месте и благополучно устроит жизнь его. Вот несколько примеров силы крестного знамения, которое не только разгоняет мнимые страхи и вселяет в душу христианина мир и спокойствие, но и способно прогонять диавола, виновника всякого зла.

Юлиан отступник решился некогда «в одной из недоступных для народа страшных пещер совещаться с подземными демонами о будущем». Но вдруг «храбреца объемлет ужас; с каждым шагом ему становится страшнее… Пораженный нечаянностью, как неопытный в таком деле, он прибегает ко кресту, сему древнему пособию, и знаменуется им против ужасов. Знамение подействовало: демоны побеждены, страхи рассеялись. Но отступник порывается идти далее: и опять те же ужасы. Он еще раз крестится – и демоны утихают» (св. Григорий Назианзин или Богослов, «слово 1, обличит. на царя Юлиана»).

Преп. Антоний Великий неоднократно крестным знамением отгонял от себя духов злобы и всегда говорил им: «Если вам дана от Господа такая власть, то вот я: поглотите меня. А если нет, то к чему напрасно трудитесь? Ведь вам не устоять пред силою крестного знамения!» (Четьи Минеи, 17 января).

б) Другой урок, который мы извлекаем из жизни преп. Алипия, тот, что кладбище весьма назидательный учитель наш. Нет сомнений, что преп. Алипий для этого именно и избрал кладбище местом своих подвигов, чтобы оно постоянно напоминало ему о суетности и кратковременности земной жизни человека, о смерти, тлении и страшном Суде Божием. Поминай последняя твоя – и вовеки не согрешиши – вот что напоминало преп. Алипию кладбище.

Бросим и мы взор на христианское кладбище, дабы чрез размышление о нем и нам извлечь духовную пользу.

На кладбищах погребаются люди всякого рода. Тут похоронены христиане всякого возраста, всякого состояния и пола: погребены юноши и девицы, младенцы и старцы, мужчины и женщины, богатые и бедные, знатные и незнатные, добрые и злые.

Что теперь остается от всех этих покойников? Ежели раскроем могилы, то тотчас отвратим взор, потому что увидим истлевающие или уже истлевшие трупы, исчезнувшие или страшно обезображенные лица, съедаемое или съеденное червями тело, голые или разрушающиеся кости, некоторые лоскутья сгнивающего платья и остатки гробов. В могилах уже не найдем красоты, которая прежде так много и так многих занимала и привлекала к себе. В могилах нет богатства, к которому многие из погребенных были сердечно привязаны. Вообще в могилах нет ничего, чем некоторые люди, живя на земле, так много занимаются: нет земных почестей, нет земной славы, нет любимой перемены платья, нет приятных сборищ, яств, питий, забав и увеселений. Погребенные должны были оставить и оставили все земное. Теперь остается у них только душа, а с душою их дела, за которые они должны получить, а частью уже и получают, праведное воздаяние от Господа Бога.