Старый год - Кир Булычев

– Егорушка, ты останься, ты потом их догонишь. Ты, пожалуйста, задержись, ты должен... ты извини, что я сама тебе это говорю, ты должен полюбить меня. Я же никогда ни с одним мужчиной еще не была, я себя для тебя берегла. Ты со мной побудешь, ну сколько хочешь, и сразу пойдешь за ними. Это недолго, честное слово, я знаю, но я не могу остаться так... Я же твоя женщина. Ну не уходи сразу!

– Курат, – негромко сказал Арно. – Курат.

Наверное, он услышал. Да и все слышали.

Но что ты тут скажешь? Скажешь – идите, ребята, мы подождем? Как это скажешь? Ведь для Люси это сейчас самая главная в ее жизни и, может быть, единственная тайна.

– Егорушка, – шептала она, касаясь губами уголка его губ.

Егор отстранил ее.

– Гарик, – сказал он. – Я думаю, что вы там, в институте, скоро пришлете человека. Скорее всего, это будешь ты. Главное – понять, может ли человек вернуться. Ты меня понимаешь? Пускай в следующий раз привозят хоть целую лабораторию.

– Егор! – закричала Люся.

– Погоди, Люська, – сказал Егор. – Ты мне скажи, ты как ездишь в город? На Комсомольский? Веня говорил, что ты в магазин ездишь.

– На велосипеде.

– И второй можно найти?

– Еще бы.

– Вот и отлично, – сказал Егор. – Мы ждем здесь месяц.

– Лучше не здесь, – посоветовал Кюхельбекер. – А напротив, в домике Пыркина. Там у них есть убежище. И велосипеды там спрячете.

– Правильно, – поддержала Люся. – Пыркин – мой друг.

Она повернулась к Арно.

– Молодой человек, – сказал воздухоплаватель Егору. – Вы возьмете мой журнал и отвезете в Петербург. И возьмите у меня схему пути. Я там пометил поселения и всякие нужные места.

– Нет, – сказал Егор. – Не сейчас. Только если Гарик не сможет вернуться. Мы ждем месяц.

– Егор, да послушай ты меня наконец! – закричала Люська.

– А сейчас мы пойдем к реке, – сказал Егор. – С тобой, Арно, мы не прощаемся.

– Это правильно. Не надо прощаться. Мы еще увидимся, – сказал финн.

Егор вел Люську за руку. Она все вырывала руку, но как-то несмело, как будто вдруг поняла, что все решает сейчас Егор. Может, потому, что ему есть что терять. Она уже потерпела поражение в войне со временем.

– Теперь, с вашего позволения, командую я, – сказал Кюхельбекер. – Я лучше знаю обстановку. Мы все расходимся. Так, чтобы сойтись к пристани с разных сторон. Если мы пойдем группой, мы слишком заметны.

Он был прав. Я пошел направо.

Егор спросил Люсю:

– Тебе что-нибудь надо взять в своей комнате?

На несколько секунд Люся задумалась, как бы мысленно припоминая свои вещи.

– Тут знаешь, что удобно, – сказала она. – Ничего человеку не надо. А если понадобится, то можно найти магазин. Только, Егорушка, еще раз подумай.

– Хватит. Я решил, – сказал он. – Все в порядке...

По знаку Кюхельбекера они пошли левее, Кюхельбекер направился прямо к лодке.

Никого не было вокруг, словно наступила сиеста.

Потом я увидел бандита, который сидел на земле у входа во Дворец спорта и копался в лежащей на коленях куртке. Вшей он там, что ли, искал?

Я старался изображать гуляющего бездельника, не знаю, как это смотрелось со стороны. Краем глаза я видел, как Кюхельбекер широко шагает к речке. Он раньше меня дошел до парапета и стал смотреть на воду. Где-то еще левее должны были идти Люся и Егор.

В сущности, до реки было недалеко, и я уж подумал, что, может, наш побег пройдет незамеченным. Но давно известно, что нельзя расслабляться. Как только ты решаешь, что все обошлось и тебя уже сегодня не вызовут к доске, как голос учительницы доносится через весь класс: «Гагарин, попрошу к доске».

Мои ноги незаметно двигались все быстрее, и я почти бегом выскочил на пристань речных трамваев и еле успел остановиться наверху. Одна лодка лежала на причале, две другие были привязаны и покачивались на незаметной волне, а вот четвертая – видно, ее унесло и опрокинуло – как раз в этот момент причаливала. Один из бандитов выскочил на причал, чтобы привязать ее, второй сушил весла.

Я стоял прямо над ними.

Слева, облокотившись на парапет, замер Кюхельбекер, а Люси с Егором не было видно – они еще не подошли.

Бандит увидел меня и сказал:

– Чего смотришь, лодки не видал? – Он был молод, и его круглое мучнистое лицо было усыпано веснушками.

– Помочь? – спросил я.

– А чего помогать?

Он сложил весла и выпрыгнул на причал. Второй бандит уже завязал узел.

Они поднимались наверх и прошли совсем рядом.

– Ты чего здесь стоишь? – спросил веснушчатый. – Сбежать решил?

– А тебе что за дело?

– У нас порядок, – сказал бандит. – Не ошивайся здесь, а то с атаманом Веней шутки плохи.

Он провел ребром ладони по горлу и засмеялся.

Они медленно пошли прочь. Я не двигался.

Слева подходили Люся с Егором. Появление бандитов было для них полной неожиданностью, и, вместо того чтобы продолжать гулять вдоль парапета, они резко остановились.

Это вызвало подозрение у бандита.

– Смотри, – сказал он, – сколько их здесь скопилось.

Кюхельбекер правильно сделал. Он повернулся и пошел прочь, заглядывая вниз через парапет. Ребята стояли как вкопанные.

Бандиты чувствовали неладное. Но им лень было предпринимать что-то.

Они уходили, порой оборачиваясь.

Когда они отошли метров на пятьдесят, я увидел, что из Дворца вышел Веня в сопровождении Григория Михайловича и одной из женщин. Он тоже увидел меня и поднял руку, то ли призывая, то ли приветствуя.

Видно, самым разумным было тогда пойти к Вене, поговорить с ним и вернуться к лодкам через час. Но мы все уже были заряжены бегством. Внутри сидел азарт, напряжение, которое не позволяло остановиться и разойтись. Именно этот кураж заставил меня, вместо того чтобы подчиниться Вене, кинуться по ступенькам вниз и начать распутывать узел. Пока я возился с ним – узлы всегда сопротивляются, если ты спешишь их развязать, – я услышал четкие частые шаги по лестнице – Кюхельбекер оказался рядом со мной. Он прыгнул в лодку и сел на банку. И тут же начал устанавливать весла в уключины.

– Ну где же Егор с Люсей?

Вот и они. Они сбегают вниз, а за ними, буквально в пяти шагах, бежит веснушчатый разбойник – он первым сообразил, что нас надо ловить.

Узел наконец-то поддался моим усилиям, и веревка упала на доски причала.

– Прыгай! – крикнул я Люсе, потому что мне показалось, что она оробела и медлит.

Люся прыгнула, лодка закачалась. За Люсей пошел было Егор, но остановился – одной ногой на носу лодки, второй – на причале. Он не хотел меня бросать.

– Да иди ты! – крикнул я. – Не мешай.

Веснушчатый сбежал по лестнице и ринулся ко мне. В руке у него был хорошо заточенный нож. Финский нож из моего хулиганского детдомовского детства.