Кровь и туман - Анастасия Усович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы друзья. И я беспокоюсь о Бене не меньше, чем о Филоновых или Лие. И поэтому теперь пришла моя очередь действовать.
Молча, я протягиваю Бену руку. Он глядит на неё как на что-то, в существование чего довольно сложно поверить.
— Пойдём наверх, — говорю я. — Я… сегодня весь вечер ждала момента, чтобы кое-что сделать, и очень хочу, чтобы ты стал этому свидетелем.
— Почему? — не без интереса уточняет Бен.
— Потому что я иду дальше. И тебе стоит тоже.
* * *
Личности пиратов больше не находятся в секрете. Дмитрий так взбудоражен, что даже забывает наорать на меня за долгое сокрытие особо важной информации. Вместо этого он требует от меня ожидаемого, и я тут же соглашаюсь, потому что заранее подготовила себя к подобному приказу.
Кирилл будет пойман на живца. Приманкой стану я.
Разумеется, застолье сразу сворачивается. Через созданный портал я попадаю домой, где достаю из-под кровати закинутый туда в сердцах медальон — связь с Кириллом. Надеваю его на шею, берусь за кулон и посылаю короткую мысль:
«Встретимся там, где ты чуть не убил моего друга».
Ответ не должен поступить мгновенно, но именно это, как мне кажется, я заслужила после того, что случилось из-за Кирилла.
Всё, что слышится мне на другом конце связи — глухая тишина. Однако я уверена — моё сообщение получили.
Уже через пару минут я на месте. Руины, которые когда-то представляли из себя старое здание под снос, слишком плотно въелись мне в память с того самого момента, как мы нашли среди завалов уже едва ли живого, но всё ещё борющегося Ваню, а потому создать для себя портал труда не составляет. Остальные: Бен, Марсель, Лейла, Кали и другие защитники, который Дмитрий послал мне в прикрытие, прибывают сами и прячутся по периметру, используя заклинание, отражающее свет или, если говорить, ненаучным языком, делающее их практически невидимыми.
Не полностью, но для вечерних сумерек и этого хватает.
Ждать мне приходится недолго: Кирилл появляется спустя пару минут после моего прибытия. Он выходит из-за кучи бетонного и кирпичного мусора и останавливается в паре шагов от меня.
— Думал, ты больше никогда не захочешь меня видеть, — говорит он.
Я вглядываюсь в его силуэт. Вдруг, это снова не он, а лишь иллюзия?
— И правильно делал, — отвечаю я. — Ты и носом не повёл, когда из-за тебя едва не погиб Ваня, а он, между прочим, и твоим другом был! Я больше не знаю, чего от тебя ожидать. Я в принципе больше тебя не знаю…
Кирилл пришёл с выражением расслабленности на лице, но теперь от неё не осталось и следа.
— Мы здесь не для того, чтобы вести дружеские беседы, верно? — спрашивает он.
Подходит ближе. Ещё ближе. Я напрягаюсь. Рука самопроизвольно дёргается к креплению, но останавливается, прежде чем схватиться за рукоять меча.
Кирилл сокращает всё расстояние между нами. Теперь, находясь в полуметре от него, я уверена, что передо мной не видение. Но чтобы убедиться в этом, я позволяю себе протянуть руку и коснуться его плеча.
Плоть и кровь.
Я перемещаю руку ниже, на грудь.
Бьющееся сердце.
— Я сразу понял, зачем ты меня позвала, — шепчет Кирилл. — Рано или поздно, это должно было случиться.
Его голос дрожит под конец предложения. А меня вдруг переклинивает. Разум затуманивается, кровь приливает к лицу. Вот я нормальный человек; вот у меня из-под ног уходит земля и я, срывая любые тормоза, набрасываюсь на Кирилла с кулаками.
Я бью до тех пор, пока не перестаю чувствовать боль и различать, сжаты ли ладони в кулаки. Бью до последнего хруста и до последнего противного чвякания, порождённого алой кровью и тем мясом, в которое превратилось лицо моего когда-то лучшего друга.
Я бью, но не чувствую ни облегчения, ни удовлетворения. Всё, к чему я пришла — это грязные руки и сломанные пальцы.
Я останавливаюсь. Переваливаюсь на землю рядом с Кириллом, с трудом, но всё ещё дышащим. Откидываюсь назад, складываю ноющие ладони на животе. В такой позе хоронят мертвецов, но у стражей другая учесть — концом моего пути станет жаркая печь в крематории. Затем, если повезёт и нам удастся выиграть войну и восстановить городскую защиту, мой прах окажется одной из охраняющих жителей сил.
— Почему ты не остановил меня? — спрашиваю я.
На черничном небе полно звёзд, которые знающий с лёгкостью соединит в созвездия, но мне без труда удаётся найти лишь жалкий ковш. Я вспоминаю о том, что однажды вычитала в интернете: люди состоят из звёздной пыли и не существовали бы вовсе, если бы звёзды не взрывались.
Звёзды умерли однажды, чтобы такие, как я бродили по земле и творили великие дела — ведь только этим можно оправдать чью-либо смерть.
— Я заслужил это, — хрипит Кирилл в ответ.
Впервые за долгое время я не пытаюсь приложить ни грамма усилий, чтобы облегчить чью-то боль. Я согласна с Кириллом, и именно поэтому я сейчас здесь.
Думаю, звёзды посчитали бы своё убийство бессмысленной тратой энергии космоса, если бы узнали, как бестолково я распоряжаюсь подаренным ими шансом.
Я слышу голоса защитников. Они покидают свои точки и бегут к нам. Кто-то из них зачитывает Кириллу его права, кто-то поднимает его на ноги. Я не смотрю, но слышу, как он стонет от боли и как шелестят его одежды, когда он оказывается в вертикальном положении.
Перекрывая мне вид на небо, надо мной возникает лицо Бена.
— Слав, ты как, в порядке?
Что вообще есть порядок теперь, когда я пересекла точку невозврата?
Я не чувствую за собой тяжёлого чувства вины, связанного с предательством. Я сделала то, что стоило сделать уже давно, ещё в то время, когда на моём месте была другая Слава. Другая — не значит менее умная, и потому не догадавшаяся принять такое решение. Другая — потому что всё ещё верящая в то, что её друг детства образумится и сдастся сам.
Кирилл… Он мог хотя бы попытаться бежать, но он не стал, позволяя мне избить себя до полусмерти.
Он знает, что я поступила правильно. Я знаю, что перегнула палку.
Но смысл уже не в этом, а в том, что игры кончились. Пора платить по счетам.
