Потусторонний. Пенталогия (СИ) - Муха Руслан

— О чем говорить хотели?

— Это тебе, — сказал я, указав на ящики в наших руках.

Мы с Цаем поспешили поставить их на землю.

— Мне? — удивлённо округлила Нэва глаза.

— Я благодарить тебя. Ты помогать мне найти семья… — Я улыбался во весь рот, разыгрывая представление для Цая.

— Да?! Ну, спасибо! — на выдохе воскликнула Нэва, а затем, резко повернувшись, заорала: — Мам, забери, это наше!

Грузная женщина торопливо засеменила к нам с извиняющейся улыбкой, резво подхватила оба ящика и, кланяясь, бормоча слова благодарности, почти бегом ушла прочь в сторону деревни.

— Мне надо твоя… помогать… — я запнулся, вспоминая слово.

— Помощь, — закончил за меня Цай.

— Да! Помощь! Я хотеть вспомнить, ты помогать. Где ты меня найти?

Нэва озадаченно свела брови на переносице.

— Я нашла тебя в пещере, там, — она указала пальцем куда-то на скалы.

Я, взяв ее за локоть, увел в сторону, дав понять Цаю, что хочу поговорить с ней наедине.

Нэва растерянно и испуганно глазела на меня.

— Ты мне помочь, — сказал я. — Мне надо ты…

Я смотрел на нее и не знал, как объяснить, что именно мне нужно, но хуже всего, я и сам не знал, что мне нужно.

— Мне, охрана убрать, они не идти за мной. Я идти, смотреть там, где ты меня найти.

Нэва, нахмурив лоб, пыталась понять, что мне от нее нужно.

— Охрана не ходить, я один ходить, ты помочь, — объяснил я.

Наконец до нее дошло, она понимающе кивнула и перешла на шёпот:

— Ты хочешь уйти от этого и попасть в пещеру?

— Да. Нет. Только уйти от этого. Уходить за ворота, идти в пещеру, ты отвлекать, а я уходить. Ты помогать?

Нэва снова покосилась на Цая. Затем задумалась.

— Даже не знаю, он меня не убьёт, если я тебе помогу?

— Нет, — заверил я ее. — Ты помогать мне, я тебе. Привозить еще еда или другое, что ты сказать.

Глаза у Нэвы загорелись, губ коснулась загадочная улыбка.

— Прямо-таки все, что я скажу?

Я кивнул.

— А платье сможешь? Такое… красивое, в котором ходят знатные на бал?

С секунду подумав о том, где она собралась здесь щеголять в таком платье, я все же кивнул. В конце концов, какое мне дело.

— А туфли? — глаза Нэвы заблестели от предвкушения.

— И туфли, — кивнул я.

Нэва расплылась в радостной улыбке, но тут же взяла себя в руки, став серьёзной:

— Так тебе нужно в ту пещеру? Или куда?

— Нет, пещера, ты отвлечь его, — я указал взглядом на Цая.

— Странный ты, — нахмурилась она. — А ты точно вернешься? Иначе я не хочу так рисковать, — она исподлобья покосилась на охранника.

— Да, точно. Ты не рисковать. Обещаю. Я тебе дарить еще еда, платье и туфли.

— Ну, хорошо, — нерешительно произнесла она. — Есть тут одна пещера неподалёку, точнее тоннель, вход здесь в ущелье, вон там. У этой пещеры два выхода. Этот твой ведь не знает, в какой именно мы были пещере?

— Нет.

— Вот, значит, я могу тебя повести туда. Один выход ведёт прямиком к морю, второй — длинный — выведет к скалам, к деревням горцев. Мы пойдём по длинному пути, на развилке я отвлеку твоего этого, а ты пойдешь к морю. Только не забудь вернуться в деревню. Ну? Как?

— Идем, — кивнул я, затем подал знак Цаю, и мы направились туда, куда, прихрамывая, вела нас Нэва. Куда-то к скале.

— Здорово, что ты оказался из знатных! — сказала Нэва, видимо, чтоб хоть как-то поддержать разговор.

— Здорово, — согласился я.

— А я думала, тебя продадут какому-нибудь клану или императору в его армию ракта. А тебе повезло, — усмехнулась она.

Про продажу в клан было, кстати, интересно. Про наемников-контрактников я знал, про безродных ракта знал, про преданных, а вот про рабов-ракта не слышал и не видел таких. Хотя ведь спецслужбам я именно таким и представился. Интересно, а где они, эти рабы? Ведь наверняка кто-то из землян попал в такое положение. Любопытство оказалось сильнее меня, и пока мы топали к скале, я, позабыв про Нэву, повернулся к Цаю.

— Рабы-ракта? — удивлённо поинтересовался я.

Цай хмыкнул:

— Ракта не может быть рабом, это противоречит законам риты.

— Но продать в клан ракта — значит раб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кажется, я что-то не понимал в этой системе. Цай принялся объяснять:

— Редко, но бывает, что ракта рождается здесь, среди презренных. Его в таком случае сами же родители и продают в клан, монахам или императору. Тот, кто его купил, возлагает на себя обязательства обеспечивать и обучать этого ребенка. А он в свою очередь, когда вырастет, обязан служить тому, кто его вырастил.

— А если он не хотеть? — удивился я. — Ракта не раб?

Цай нахмурился:

— Раб — слуга, раб — чернорабочий, он находится на самой низшей ступени. Ракта — воин или монах на три-четыре ступени выше. Ракта уважаемый, даже если его родители презренные. И не бывает такого, что он не хочет служить. Ему прививают с младенчества преданность к своему делу и месту.

— А если не младенец ракта? Если как я?

— Вас бы отправили в имперскую армию, скорее всего. По возрасту как раз подходите. Были бы чуть младше, может быть, какая-нибудь школа купила вас, такая, как Нинья-Двар, развила бы ваши способности, которые могли бы быть полезны империи, и вы бы все равно служили на благо империи, а часть вашей зарплаты уходила бы школе. Может быть, вас клан купил бы, и тогда бы произошло то же самое, только вы бы служили клану.

И все равно, что бы там Цай ни говорил, вся эта система напоминала рабство, пусть и завуалированное с неким призрачным почетом и уважением. А еще меня удручало разделение общества на ступени, как сказал Цай. Насколько я понял, именно о кастовой системе речь, где для каждой отдельной прослойки общества была заведомо уготовлена своя роль. И если ты родился, к примеру, презренным с черной кровью, тебе никогда и ни за что не вырваться из своей деревни, даже надежды на то, чтобы изменить свою жизнь, у тебя никогда не будет. Жестокий мир. Я сочувственно глядел на Нэву, подумав, что в следующий раз привезу ей как можно больше еды и предметов первой необходимости.

Тем временем мы подошли к скале, остановились у буйных кустарников. Нэва раздвинула кусты, а за ними оказалась невысокая узкая расщелина. Из темноты входа в туннель повеяло сырой прохладой.

— Нам туда, — сказала Нэва и, пригибая кусты, шагнула в расщелину.

Мы, продираясь через кусты, пригибаясь, вошли следом. Здесь было темно, тут же послышались щелчки, загорелось сразу два фонаря. Один у Цая и один у Нэвы.

Какое-то время мы шли пригибаясь, но уже через несколько метров потолки и стены туннеля стали выше и шире, а идти теперь было куда удобнее.

— Далеко? — спросил Цай, идущий позади меня.

— Нет, здесь близко, — отозвалась Нэва, бросив в мою сторону настороженный взгляд.

Конечно, то, что Цай шёл позади, было плохо. Как я незаметно сверну на развилке? Оставалась одна надежда на Нэву, которая и должна его отвлечь.

Она как раз немного припустила вперёд, я заметил развилку. Нэва нырнула направо, я немного сбавил шаг, Цай тоже. Мы вошли за Нэвой в правый туннель, прошли несколько метров. Я все ждал, когда же она хоть что-то предпримет, но она почему-то медлила. А мы все дальше отходили от развилки.

Впереди погас фонарик Нэвы.

— А-а-а-ай! — закричала она на весь туннель.

Цай остановился, резко вскинул автомат.

— Что там у тебя?! — крикнул он.

— Я ногу, кажется, подвернула, — жалобно и весьма правдоподобно отозвалась она. Сейчас был тот самый момент, когда я мог уйти.

Цай посветил фонарем в туннель, выхватив фигурку Нэвы, скрючившуюся на полу и потирающую свою ногу.

— Нужно помогать, — сказал я, вздохнув.

Цай кивнул, но явно не спешил, а ждал, когда я и сам пойду. Черт!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я зашагал, Нэва настороженно взглянула на меня.

— Ай-я-и-и-и! Как же больно! — это она явно так нас поторапливала. Я ускорился, Цай тоже. До развилки теперь было куда дальше. Эх, если б я мог ускоряться, как Зунар, достаточно было бы пяти секунд, чтоб скрыться из виду. Но я так быстро пока не мог. Поэтому нужно было выкручиваться.