Роковой шаг - Филиппа Карр

Сепфора и Жан-Луи переехали в свой дом. Они были поглощены друг другом. Гости разъехались. Дикоп остался с нами. Мне казалось, что эта весна не будет, похожа ни на одну другую.

Я любила Дикона. Я всегда любила его, и даже пространство и время не смогли изменить этого чувства. Он вошел в мою жизнь неким идеалом и продолжал им оставаться. Когда он разговаривал с нами, я ловила приметы прежнего Дикона, Дикона, которого полюбила столько лет назад и продолжала любить все эти годы.

Я была уверена, что он чувствует то же самое. Я была уверена, что он вернулся ради меня.

Он много говорил о своей жизни в Вирджинии. Под впечатлением его речей мы живо представляли себе сосновые леса и плантации, к которым он был приписан. Уходя в тяжелую работу, он забывал о ссылке.

— Я привык считать часы, дни, недели, годы, — говорил он нам. — Мечта вернуться домой не покидала меня никогда.

Он работал с хлопком и, находя это интересным, работал много; затем получил повышение; хозяин заметил его и значительно расширил его обязанности. Со временем все это перестало быть похожим на плен.

— Если бы мне так сильно не хотелось вернуться домой, я бы, возможно, примирился с той жизнью, — сказал Дикон.

Климат был мягкий; Дикон был волен в любой момент отправиться на прогулку верхом. Он любил наблюдать за животными — бизонами и лосями, серыми и красными лисами, ондатрами и ласками; ему нравились опоссумы, а в Аппалачах он часто видел черных медведей.

В Чесапикском заливе он ловил осетра и форель, треску и королевскую макрель.

— Мы ловили, готовили и ели рыбу прямо на заливе, — рассказывал нам Дикон.

Постепенно он стал своим человеком в доме хозяина.

— Вы так и не женились, — сказала Сабрина.

— Нет… но у хозяина была дочь, вдова с маленьким сыном. Она напоминала мне о тебе, Кларисса. Когда ее отец умер, я взял на себя управление хозяйством. Возможно, мы поженились бы… но меня никогда не покидала мечта вернуться домой.

Это были счастливые дни. Я чувствовала себя на верху блаженства. Дикон вернулся ради меня, и все эти годы, когда я думала о нем, он думал обо мне.

Я смотрелась в зеркало, чтобы понять, сильно ли я отличаюсь от той молоденькой девочки. Конечно, я постарела, но и он тоже. Да и кто бы не изменился за тридцать лет? Сейчас мы стали старше, опытнее… но это не может быть помехой для взаимопонимания.

Я думала: он предложит мне выйти за него замуж. Это счастливое завершение нашей истории. «И с тех пор они зажили счастливо». Сколько раз так заканчивались сказки, которые я читала детям! И они всегда оставались довольны. Так и будет. Только такой конец мог бы меня удовлетворить.

Эти вечерние сумерки были самим прекрасным временем суток.

Сабрина постоянно находилась с нами. Я настаивала на этом, хотя иногда мне казалось, что она избегала нас. Мне хотелось, чтобы Сабрина навсегда осталась со мной. Я была уверена, что Дикон поймет это. Он часто вовлекал ее в беседу, а когда мы катались верхом, Сабрина была рядом.

Дикон рассказал нам, что, когда срок ссылки подошел к концу, он встал перед необходимостью остаться, пока не заработает достаточно денег, чтобы вернуться. Он почувствовал, что обязан остаться, пока сын вдовы не станет достаточно взрослым, чтобы управлять хозяйством. Кроме того, Дикон не знал, какова судьба его состояния на родине, не было ли оно конфисковано после подавления восстания в 1715 году. Потом он получил уведомление, что этого не случилось и что в его отсутствие делами занимался дальний родственник. Таким образом, он был владельцем значительного состояния на севере.

— Сейчас я свободный и независимый человек, — заверил он нас.

Прошло около недели. Дикон ничего не говорил мне. Порой мы вместе совершали отдаленные прогулки, иногда он уходил один.

Однажды я увидела, что он возвращается с Сабриной. На мой вопрос, понравилась ли ей прогулка, она ответила утвердительно и сказала, что встретила Дикона случайно.

Сабрина изменилась. Она выглядела моложе своих тридцати лет; на ее щеках появился румянец. Я давно привыкла к ней, но теперь ее красота вновь поразила меня.

Мне следовало бы догадаться. Мне следовало бы предвидеть это. Бог свидетель, это было достаточно очевидно. Но случилось так, что сначала я услышала об этом и только потом осознала. Я жила в выдуманном мире, далеком от реальности, и рано или поздно поняла бы это.

Однажды я спускалась по лестнице, когда Сабрина и Дикон были внизу. Они только что вошли. Я уже дошла до поворота, за которым они должны были увидеть меня, когда услышала, как Сабрина говорит:

— О, Дикон, будь осторожен. Что же нам делать?

Он сказал:

— Кларисса поймет.

Я остановилась, держась за перила и вслушиваясь. Это было так, словно я заранее знала все, что они собирались сказать.

— За все эти годы она ничего не забыла. Она ждала этого, понимаешь? Я хорошо ее знаю… лучше всех. Она любит тебя, Дикон, и всегда любила.

— Я тоже люблю ее и всегда буду любить. Но, Сабрина, я люблю тебя… по-другому. Кларисса — это память о прошлом. Ты же здесь, в настоящем. О, моя прекрасная Сабрина…

Я повернулась и медленно пошла в свою комнату.

«Безумная! — думала я. — Неужели ты не видела этого? Неужели не понимала? Ты старая женщина, а он мечтал о молодой. Ты прожила свою жизнь. Он вернулся к тебе… ради мечты… и нашел Сабрину».

Я ощущала такую боль, словно мне в рану воткнули нож и повернули.

Смогу ли я видеть их счастливыми, страстно мечтая о том, чем владеет Сабрина?

Мыслимо ли потерять их обоих?

Они хорошо играли. Они пытались замаскировать свои чувства, которые становились все более и более очевидными. Но, может быть, мне так только казалось, потому что я уже все знала.

Иногда у меня возникало желание ничего не предпринимать, а просто ждать. Попросит ли он руки Сабрины, когда я здесь? В этом была причина того, что он медлил, что так часто затуманивались его глаза.

Я боролась с собой, и это было нелегко. Я так долго ждала, столько мечтала. Я не могу расстаться с ним. Вероятно, он поймет это. Выше моих сил видеть его мужем Сабрины. Смогу ли я жить рядом с ними и видеть их вместе? А если нет, то возможно ли потерять их обоих?

«У тебя есть дочь, — говорила я себе, — Сепфора, которая будет жить рядом и всегда будет рада тебе. Ты нужна здесь».

Нет, я не вынесу этого.

Я продолжала бороться с собой. Я знала, что мне следует сделать, но как тяжело это было!

Однажды утром я проснулась с твердой решимостью в сердце. Что бы ни случилось, мне суждено быть несчастной. Это неизбежно. Я любила Дикона и хотела быть с ним, начать с ним новую жизнь. Но я не могла и без Сабрины: мы так долго были вместе. Что мне делать?