Впереди - Берлин ! - Николай Попель

- Усилить огонь для прикрытия саперов! - приказал Катуков.

Но артиллеристы и так старались изо всех сил.

- Все живое загнали в трущобы зоосада! - доложил Фролов.- Ни один наблюдатель не сумеет высунуть голову, ослепили корректировщиков даже на красной кирхе.

Высокая красная кирха была самым важным наблюдательным пунктом противника.

Вражеские зенитки, укрытые бронеплитами и бронебашнями, открыли по батареям ответный огонь с крыши бункера. Артиллеристы полковника Африкана Федоровича Соколова бесстрашно вступили в огневой бой, отвлекая внимание противника от саперов, которые, презирая смерть, закладывали взрывчатку в стены. Пехота развалинами и подвалами подбиралась ближе и ближе, накапливалась, ждала сигнала.

Наблюдаем район предстоящего штурма. Рвутся снаряды, мины; трещат автоматы - это мотострелки по дороге к зоопарку выбивают фаустников, засевших в щелях и подворотнях. Комбриг Анфимов докладывает:

- Все готово!

Полковник Воронченко, волнуясь, поглядывает на часы. Время! Начальник штаба корпуса поднимает трубку аппарата и бросает необычную в Первой танковой команду:

- Огонь - на весь режим!

Через минуту грохот сотрясает землю. В нем будто растворились все посторонние звуки. Управлять подразделениями теперь можно либо по рации, либо флажками: речь человеческая не слышна в этом адском шуме.

Полчаса бушует бешеный шквал огня. Казалось, артиллеристы Соколова превзошли самих себя. Представляю, как раскалились стволы пушек - наверно, больно прикоснуться! Дымный воздух прочертили десятки огненных следов: реактивные минометы Геленкова выжигают гитлеровцев на территории зоосада.

Сквозь канонаду доносится грозное уханье взрывов, и колоссальные глыбы кирпичных стен будто пушинки взлетают в воздух: это минеры рванули фугасы.

По своей рации отдает команду и авиапредставитель при штабе корпуса, наводя штурмовики на объекты. "Илы" и легкие бомбардировщики генерала Руденко, чуть-чуть не задевая крыльями за верхушку кирхи, сбрасывают бомбы на огневые точки врага.

Сплошные потоки огня и металла со всех сторон заливают немецкие позиции, и кажется, что это меч возмездия опускается в последний раз на голову фашизма.

Сигнал! Автоматчики рванулись в атаку. Бойцы прорываются через отверстия, пробитые в стенах, многие с маху перепрыгивают преграду прямо по верху, и все стремительно несутся вперед.

Катуков теребит меня за рукав:

- Как идут! А? Будто на соревнованиях финишируют! Нет, посмотри, только посмотри, как преодолели проволоку, как перемахнули стенку. Что там соревнования! Бегуну в пятьдесят минут надо выложиться, а здесь часами, сутками нажимают. Откуда силы берут? Нет, не выдержать немцам такого напора.

Противник прилагает все усилия, пускает в ход все средства, чтобы сдержать армию, хотя исход сражения за Берлин фактически решен.

Пока артиллерия и авиация громили позиции у зоосада, отборная часть фашистского гарнизона подземными ходами и тоннелями метро вышла на наши тылы. Берлинское метро не похоже на наше, оно проходит прямо под асфальтом. Тяжелые снаряды и бомбы без труда пробивали "крыши" сырых и грязных тоннелей, и через многочисленные отверстия гитлеровцы, легко маневрируя, уходили под землю или, наоборот, выходили на поверхность в самых неожиданных местах. Город и подземное хозяйство они знали лучше нас и пользовались этим. Так и сейчас, пропустив к зоосаду гвардейцев, эсэсовцы неожиданно появились в тылу и нанесли удар. Часть мотострелков повернула фронт и обрушилась на врага. Скоротечный бой - и эсэсовцы загнаны обратно под землю.

Бойцы бросаются за ними, и в тоннелях, в темноте, тесноте, сырости вспыхивают новые жаркие схватки.

Но дорога к зоосаду еще преграждена на кратчайшем направлении. Шквальным артиллерийским огнем противник остановил здесь автоматчиков.

Мы видим, как бойцы дважды поднимаются в атаку и дважды вынуждены залечь перед мощной баррикадой. С этой двухметровой каменной стены изрыгается навстречу бойцам дождь свинца и огня.

- Какая часть? - спрашивает Катуков.

Дремов докладывает:

- Мотострелковый батальон майора Шестакова.

- Эх, застряли в самый решительный момент!

-Замечаем небольшие группы бойцов, пробирающиеся вдоль угла направо и налево. Противник тоже сумел засечь их действия и заметно обеспокоен: у него в тылу и так действуют части, уже прорвавшиеся в зоосад. Огонь по улице слабеет, перемещается в стороны, эсэсовцы спешно перегруппировываются.

И тут на мостовую выскакивают танки с десантом - это полк Г.Л. Гаврилюка. На полном ходу, непрерывно ведя огонь, танкисты прорываются к баррикаде, и автоматчики бросаются на нее. Через несколько минут разносится громовой взрыв: саперы подорвали преграду, расчистив дорогу танкам.

- Отлично, Шестаков! - не выдержал Михаил Ефимович. - Уверен, не больше взвода пустил в обход и справа и слева. Обманул их, а потом главными силами двинул по центру. Так и надо. Все! Проиграли немцы, последний фашистский козырь бит. А как ты думаешь, что у Бабаджаняна? Может, ему повезло - Гитлера захватил?

Связались. Начальник штаба корпуса Нил Григорьевич Веденичев доложил: штурмовые группы на земле ведут тяжелый бой. Командир корпуса принял решение обойти рейхсканцелярию слева и пробиться через Тиргартен навстречу армии Кузнецова. Подземные штурмовые группы продвигаются успешно, уничтожая гарнизоны прикрытия. Недавно поступили тревожные сообщения от лейтенанта Мочалова: в тоннели хлынула вода, постепенно прибывает, дошла до пояса. Навстречу группе плывет масса трупов, впереди слышатся крики тонущих немецких раненых, женщин, детей, которые спасались под землей от боя.

- Что это может быть?

- Пленный офицер показал, что поступил приказ открыть на Шпрее шлюзы и затопить тоннели, ведущие с юга к рейхсканцелярии. Командование Гитлера опасается нашего прорыва к бункеру.

- Какие сволочи! - возмутился Катуков. - Чтобы сохранить собственные жизни, топят раненых и женщин, своих же жен! Мерзавцы!

Позже стало известно, что приказ о затоплении метро был отдан лично Гитлером...

Дремов доложил: "Зоосад очистили". Захотелось своими глазами посмотреть бункеры, доты, укрепления.

Никогда не забуду эту картину: разбитые клетки, поломанные вольеры, обугленные деревья, и всюду трупы фашистов. Сдавшихся в плен немцев строили в колонны и отправляли в тыл.

Наши солдаты и даже офицеры то и дело спрашивают пленных: "Гитлера не видели? Где Геббельс?" Некоторые отрицательно качают головами, уловив знакомые имена; многие показывают на уши - не слышу, мол; третьи безумно хохочут.

Уже после боя врачи доложили Военному совету, что многие из этих пленников оказались оглохшими или сошедшими с ума.