Удача – это женщина - Элизабет Адлер

Фрэнси ни за что бы не подумала, что уже в начале своего путешествия на борту парохода «Ориент», направляющегося в Гонконг, она будет радоваться тому, что уезжает. В сущности, поначалу она даже не подозревала, что влюбилась. Она уверяла себя, что это не более чем случайный роман; даже не роман, роман – слишком сильно сказано, просто легкий флирт. Впрочем, даже не флирт, просто порядочный человек по имени Эдвард Стрэттон помогает женщине, путешествующей в одиночку.

Она стояла на палубе, перегнувшись через леерные заграждения, и наблюдала, как в сиреневой дымке на горизонте исчезал Сан-Франциско. На ее глазах выступили слезы – она думала об Олли, которого оставила на попечение Энни. Они разлучались впервые со дня его рождения, и она уже начала по нему скучать и знала, что ее тоска с каждым днем будет расти.

Стоявший рядом с ней мужчина сказал с сочувствием:

– Уже слишком поздно, назад не повернет, – и она обернулась в его сторону, чтобы взглянуть, кто говорит, механически стирая слезинки с глаз кончиками пальцев. Мужчина достал из кармана чистейший батистовый платок и предложил Фрэнси.

– Постарайтесь взглянуть на дело по-другому, – посоветовал он с улыбкой, – перед вами на пути лежат Гавайские острова, а далеко за ними – Китай. Вам есть чего ждать Впереди.

Она кивнула и, вытирая глаза краешком белоснежного Платка, принялась украдкой рассматривать предупредительного попутчика. Это был уверенный в себе, привлекательный господин средних лет, невысокого роста. К числу его внешних достоинств следовало также отнести темные густые волосы, которые он зачесывал назад, черные брови и искренние голубые глаза. Он был чисто выбрит и говорил с английским акцентом.

– Эдвард Стрэттон, – представился он.

– Франческа Хэррисон, – Фрэнси натянуто улыбнулась. – Прошу меня извинить, обычно я стараюсь не плакать на людях.

Он пожал плечами:

– Расставаться всегда трудно.

– Спасибо за помощь, – застенчиво поблагодарила она и, повернувшись, направилась к застекленной веранде. Открывая дверь на крытую палубу, она слегка повернула голову: господин по-прежнему стоял у борта, облокотившись на леер, и смотрел ей вслед. Заметив ее движение, он поднял руку и помахал ей.

«Ориент» был первоклассным океанским лайнером, и его пассажиры в основном состояли из преуспевающих бизнесменов и дипломатов, возвращавшихся в Шанхай, чайных плантаторов, плывших на Цейлон, и служащих каучуковых плантаций, направлявшихся в Манилу и Пананг. В каюте Фрэнси, превосходно отделанной ореховым деревом и полированными металлическими полками, висели ковры и стояла большая кровать с горкой подушек различных размеров, покрытая шелковым покрывалом абрикосового цвета. Маленький столик у иллюминатора украшали цветы, в том числе и букетик лилий, подаренный на прощание Олли. Чемоданы были уже распакованы, и неожиданно Фрэнси почувствовала себя на корабле, как дома.

Перед отъездом Энни потащила подругу, хоть та и упиралась, в роскошный магазин под названием «Париж». «Не можешь же ты отправляться в такое длительное путешествие, не имея приличного дорожного костюма и полудюжины вечерних платьев», – убеждала ее Энни. И вот сейчас, переодеваясь к обеду и надевая простое, но элегантное темно-зеленое платье, Фрэнси испытывала благодарность к подруге. Она собрала волосы на макушке и воткнула в прическу парочку украшенных драгоценными камнями гребней. Потом надушила платье у ворота и у запястий своими любимые ми духами с запахом жасмина.

Безымянный палец ее украшала узкая золотая полоска обручального кольца. Она решила, что для Олли лучше, если она будет представляться как миссис Хэррисон, вдова. Энни тоже полагала, что это, в сущности, не такая уж ложь – ведь они с Джошем обязательно бы поженились, если бы он остался жив.

Но сейчас, направляясь по устланному синим ковром коридору «Ориента» в кают-компанию, она думала не о Джоше. Старший официант проводил ее к столику, и она любезно улыбнулась, приветствуя своих соседей. Заняв свое место, Фрэнси поискала глазами Эдварда Стрэттона и обнаружила его за капитанским столиком. Он выглядел очень элегантно в прекрасно сшитом черном бархатном смокинге, и Фрэнси покраснела, поймав его взгляд.

Сразу после обеда она вернулась в свою каюту, держась за бронзовые поручни в коридоре, поскольку корабль вышел в Тихий океан и его качало. Аромат лилий, подаренных ей Олли, заполнял пространство каюты, а она лежала в постели и думала об Эдварде Стрэттоне и о долгом путешествии, ожидавшем ее. Признаться, она почти забыла и о Гонконге, и о Лаи Цине, который должен встречать ее там, как, впрочем, забыла и о делах, о которых ей предстояло позаботиться.

На следующее утро, позавтракав в постели, она отправилась на небольшую прогулку по верхней палубе. Корабль качало на высоких серо-стальных волнах, которым не было конца – океан простирался до горизонта. Ветер же дул довольно сильно, так что ей приходилось придерживать шляпу рукой.

Эдвард Стрэттон наблюдал за Фрэнси, и на его губах блуждала довольная улыбка. Дело в том, что именно в это время она боролась с ветром, пытаясь не позволить ему сорвать с ее головы шляпу. Она смеялась, и ее светлые волосы, выбившись из-под широких полей, светлыми шелковистыми прядями летели по ветру.

– Боюсь, что погода портится, миссис Хэррисон, – проговорил он, когда она, наконец, заметила его присутствие на палубе.

– Вы думаете, что станет еще хуже? – спросила Фрэнси, искренне удивившись такой возможности и широко распахнув глаза.

Стрэттон взглянул на небо, по которому унылой чередой ползли низкие, тяжелые тучи.

– Барометр падает, скоро пойдет дождь, а потом, возможно, начнутся сильные ветры. Боюсь, что вы не увидите многих пассажиров за обедом сегодня вечером.

Фрэнси радостно засмеялась, возбужденная приближающимся штормом.

– Шторм – это прекрасно. Подумать только, вокруг море, небо и ветер – и больше ничего. В такие минуты по-настоящему чувствуешь, что живешь!

Тем временем небо быстро потемнело, ветер уже с силой свистел в ушах, а волны все увеличивались в размерах, приобретая мрачный, свинцовый оттенок. Пассажиры поспешили во внутренние покои корабля.

– Мне кажется, что в покер вы не играете, миссис Хэррисон? – спросил Стрэттон с улыбкой, когда они удобно расположились в кают-компании.

Она сокрушенно покачала головой:

– Мне кажется, что нет. Покер – это не совсем то, что хорошо воспитанные молодые леди изучают в школе.

Тут Фрэнси с грустью подумала, что ее-то воспитание как раз оставляло желать лучшего и мнение о ней мистера Стрэттона здорово отличается от суровой реальности. Но, подумав об этом, она решила, что опасности морского путешествия и многие сотни миль, отделяющие их от привычной жизни, пожалуй, позволяют немного дать волю фантазии. Ее настроение улучшилось, а на душе полегчало. Фрэнси почувствовала себя молодой!