Мандарины – не главное. Рассказы к Новому году и Рождеству - Виктория Кирдий

– Надеюсь, что добрый, – эхом отозвался тот, посмотрел на меня и тусклым голосом задал два разных вопроса: – Это твой сын? Ну что, свели деньги?

– Да, это мой сын. – Несмотря на нервозность ситуации, папа с горделивой улыбкой посмотрел на меня, а потом тревожным голосом дал ответ на второй вопрос: – Нет, Мнацакан-джан, пока не понимаю, где ошибся.

– Это не шутка? – Гость прищурил глаз, словно пытаясь раскусить моего отца, – А то до меня доходили россказни, какие ты тут хохмы устраиваешь.

Сделаю отступление для читателя, чтобы пояснить, почему дядя Мнацакан мог такое предположить. Папа действительно всегда был мастером на выдумки. Например, весь завод хохотал над розыгрышем, который папа устроил коллегам в день своего рождения. Они всем отделом скинулись, чтобы он сам себе купил подарок от их имени. Деньги, как это принято, положили в белый конверт, который оставили на письменном столе именинника. Решили еще, воспользовавшись его отсутствием, сбегать за тортиком. Так получилось, что папа вернулся к своему рабочему месту в тот момент, когда никого в комнате не было. Увидев конверт и догадавшись, что в нем, он быстро вытряхнул его содержимое в ящик стола, заменил купюры сложенным под их размер листом черновой бумаги и возвратил на стол как было. А сам покинул помещение, чтобы объявиться, когда все соберутся. Что он и сделал через какое-то время. Пока все были заняты приготовлениями к чаепитию, папа быстро направился к своему столу и вслух возмутился: «Что за непорядок, каждый раз говорю, не надо засорять мой стол!» Никто не успел даже слово сказать, как он взял конверт, порвал его на кусочки и выбросил в урну. Возгласы «Вай!» и «Вуй!» красноречиво показали всю гамму эмоций, которую испытали находившиеся в комнате (за исключением нашего героя). Папа выдержал паузу, сдерживая смех, выслушал все охи-вздохи и первые «разумные предложения», что можно попробовать склеить бумажные деньги и обменять в банке. Только потом он признался, что пошутил. Шутника чуть не разорвали на такие же мелкие кусочки, которые собирали из мусорной корзинки под столом.

А теперь вернемся в вечер 30 декабря, кстати, место действия – все тот же «компьютерный» кабинет.

– Посчитайте остаток бутылок, возможно, разошлись количества, а не суммы, – посоветовал Мнацакан и пошел к выходу, в дверях остановился и, обернувшись, добавил: – Я пойду перекушу, потом вернусь к вам.

– Это был кассир? – спросил я.

– Ага, – кивнул папа.

Мы пересчитали бутылки в коробках. Папа сверил с накладной, по которой он получал коньяк на складе. Тут все сходилось с данными по компьютеру: выдано со склада, распределено работникам платно и бесплатно, и остаток в наличии.

Мы еще раз прошлись по всем столам и их ящикам, заглянули под дисплеи, корпуса, блоки питания и принтеры. Перебрали все бумаги и книги на столах. Я вдруг заметил, что мы не обращали внимания на подоконники. Их тоже проинспектировали, заодно я заглянул за батареи отопления. Ах, каким забытым приятным теплом они отдавали в отличие от холодных батарей дома!

Снова шаги в коридоре. Мы с папой стояли и смотрели на дверь, обреченно опустив руки.

– Не нашли, – увидев наши лица, все так же без эмоций констатировал кассир, – ну давайте я пересчитаю.

Он подошел к коробкам, не сомневаясь в своих действиях, вскрыл закрытые и пересчитал все бутылки.

– Распечатайте мне ваши цифры, не люблю я эти экраны. Мне бы на бумаге.

Пока матричный принтер истерично выстукивал строчку за строчкой таблицы, кассир времени не терял. Он ходил по комнате и тыкал пальцем:

– И сюда смотрели? А здесь искали?

Он внимательно пролистал распечатку, вытащил из нагрудного кармана обрубок карандаша и на полях проделал вычисления. Закончив с этим, Мнацакан проронил одобрительное:

– Угу, правильно.

Затем он сел за стол с разложенными деньгами и принялся их считать. Это было зрелище, достойное цирка! Словно иллюзионист проделывал фокус перед публикой! Кассир брал пачку денег, подравнивал ее, постучав по столу, и превращал ее в брикет, крепко зажав средним и безымянным пальцами левой руки и слегка согнув мизинцем. После чего кончики банкнот мелькали между большими и указательными пальцами обеих рук. Подсчет, который у нас с папой занимал минут пятнадцать-двадцать на двоих, был завершен кассиром меньше чем за десять минут.

– Ну ты и фокусник! – выйдя из гипноза, в который нас ввели ловкие руки Мнацакана, воскликнул папа.

– А куда вы складывали наличные по ходу раздачи подарков? – без эмоций спросил кассир.

– Все передавали мне, а я клал сюда. – Папа показал на верхний ящик своего стола. – Я его специально освободил сегодня утром для этого. Дно целое, купюры не могли затеряться внутри.

– В карманах смотрел? Мог в суматохе засунуть в карман.

Папа уже обшаривал сам себя, но сделал еще раз, пожав плечами в недоумении.

И тут я вспомнил, что он приходил за мной к пропускному пункту, накинув пальто поверх белого халата. А сейчас папа был в своем пиджаке.

– Пап, а в халате смотрел?

Мы втроем посмотрели на вешалку, стоявшую в углу. На ней висели папино пальто и моя куртка. Из-под пальто выглядывали полы белого халата. Откинув пальто, папа собирался было опустить руку в карман халата, но остановился и, видимо, почувствовав излишнюю тяжесть в пальто, залез в его внутренний карман.

– Чтоб меня! – выругался папа. – Почему я задержался, когда спешил тебя встретить?! – задал он сам себе вопрос и сам же ответил: – Одному из начальников цехов срочно надо было ехать, он брал и за себя, и за других, я на бегу забрал у него большую сумму и попросил ребят выдать коньяк. Эти деньги положил в карман пальто, а потом забыл выложить.

Толстая пачка драмов вполне тянула на ту сумму, которой нам недоставало. Мнацакан забрал ее у папы и мгновенно пересчитал. Его невозмутимое лицо оскалилось, довольное удачным исходом. А как широко и блаженно мы с папой расплылись в улыбках! Гора с плеч свалилась!

Внутри КПП было помещение для досмотра работников завода. На стене еще с махровых восьмидесятых годов висел плакат с бодрящим двустишьем: «Несун таскал, носил, хитрил и небо в клетку получил!» На заводе ходили байки о том, как мужчины прятали фляжки под подкладками верхней одежды и даже в шапки-ушанки, а женщины пытались выносить спирт в грелках, подвешенных между ног под юбками.

При всем уважении к моему отцу охранники щепетильно выполняли свои обязанности. Один из охранников спал, когда мы прошли первую вертушку. Второй, бодрствующий, разбудил товарища, чтобы вдвоем они быстрее управились и не задерживали нас.

Рюкзаки они отложили на