Трое из Леса - Юрий Никитин

Они шли, настороженно посматривая по сторонам. Олег долго крепился, наконец заговорил снова:

— Мрак, мне кажется, мы повернули… Можем выйти снова к тем же степнякам!

— Тех уже черти унесли, — ответил Мрак отстраненно. — Они кочуют, не заметил?.. Добро, тогда сам скажи. В какую сторону?

Олег поколебался, сказал, отводя глаза:

— Ты прав. Веди, я не уверен вообще, что это я, а не лесная кикимора.

— То-то. Это не Лес, а заклятое место. Мы с Тархом должны теребить тебя, чтобы вывел на волюшку. Но ты сопишь в две дырки, а Тарх вообще в шесть… Или в его палке их семь? Надо идти, Олег. Если останемся, сгинем наверняка, и жаба за нами не кумкнет.

— Он прав, Олег, — сказал Таргитай со вздохом. — Положимся на нашенское «авось».

Над головами потянуло черным дымом, пахнуло гарью. В белесом небе полыхнула огромная ветвистая молния, ослепительно белая, за ней еще — прямые, как стрелы, изогнутые, с отростками… Невры напряглись, пригибали головы, ожидая страшного грохота. Небо вот-вот расколется, посыплются, грохоча, огромные глыбы, целые скалы…

— Не молнии, — тихо сказал Олег. — Эхо молний. Но если такие сейчас, то какие были тысячи лет назад?

Внезапно накатил холод. Под ногами потянулась земля, покрытая инеем. Кое-где чернели трещины, земля лопалась от мороза. Таргитай похлопал смерзающимися ресницами, увидел на лбу Олега замерзшие капли пота. Кудрявая бородка и уши волхва побелели от инея. Из колодца рта с хрипами вырывались плотные облачка, в воздухе звенели крохотные льдинки.

Мрак шагал быстро, густые волосы на руках и груди вздыбились, сохраняя тепло. Таргитай чувствовал себя рядом с Мраком, как худой ощипанный гусь подле мохнатого бера. Воздух похрустывал, Таргитаю казалось, что если упадет, то рассыплется, как сосулька.

Земля вздрогнула раз, другой. Из морозного тумана далеко впереди вынырнули гигантские звери. Коротколапые, со свирепыми пастями, покрытые толстыми костяными плитами. На спинах тяжело колыхались острые гребни, морды защищены рогами и шипами.

Один из зверей тупо двигался с распахнутой пастью. Нижняя челюсть скребла промерзшую землю, подпрыгивала. В огромной пасти поместились бы трое невров, если бы не мешал лес острых, как ножи, зубов, что усеивали рот и спускались, казалось, в ярко-красную глотку.

Чудовище коротко ревнуло, Таргитай рухнул, словно в лоб угодил тяжелый кулак. Воздух дрожал, дергался, потрескивал, словно его раздирали, как ветхую шкуру. Земля качалась, будто плот перед порогами.

— Каменные звери! — вскрикнул Олег в ужасе. — Я читал… не верил… дурак…

— Признался, — прохрипел Таргитай, его щеку жгло, он лежал на мерзлой земле, — а то все меня: дурак да дурак…

Земля с хрустом лопалась, разбегалась из-под лап паутинками трещин, словно звери шли по тонкому льду. Таргитай привстал, снова рухнул лицом вниз, зажал уши ладонями. В сознании мутилось от рева, грохота, треска промерзлой земли.

Над ним взревело, Таргитая вскинуло в воздух, он с размаха грохнулся на твердую, как камень, землю, тут же его потащило с ревом. В сторонке страшно закричал Олег. Таргитай еще лежал, ожидая смерти, но грохот стал удаляться. Он повернул голову, рядом топорщилась неузнаваемая земля: промерзшие пласты стояли торчком, как льдины.

Олег шагнул из тумана, опустился возле Таргитая на колени. Лицо волхва было белее его заиндевевшей бороды. Он вытащил из узелка стебельки травы:

— Пожуй, все пройдет.

— Скоро все пройдет, — прохрипел Таргитай. — Мы пройдем… Что за звери?

Олег тыкал ему в зубы травку, Таргитай мотал головой. Мрак шагнул к ним, бросил хмуро:

— Волхв глаголет, это каменные звери, не слыхал? Ему виднее. Видать, в прошлой жизни охотился на них. Голыми руками ловил!.. Вставай, задницу отморозишь.

Таргитай поднялся на ноги, огляделся:

— Как не тронули? Меня одно уже схватило, волокло! Я еле отбился.

— Это я волок, — объяснил Мрак. — С дороги. Растоптали бы как лягушек.

Чудовищные звери уже почти скрылись в тумане, за ними тянулись длинные толстые хвосты, усеянные гребнями, прикрытые толстыми плитами, а на самых кончиках болтались усеянные острыми шипами булавы размером с бычьи головы.

— Теперь таких нет, — сказал Олег. — Давно нет. Пращуры бы запомнили, рассказали!

— А вдруг пращуры такую мелочь просто не замечали? — хмыкнул Мрак. — Мол, горные хребты сдвигали, горами, как вениками, трясли… Ты лучше скажи: в какую сторону идти?

Олег жалобно посмотрел на грозного Мрака, втянул голову в плечи, как напуганная черепашка:

— Ты сам говорил, что здесь ни юга, ни севера…

— Ни севера? А здесь что? Отсюда куда ни правь стопы, попадешь на юг.

Они пошли, ежась от холода. Таргитай добавил невесело:

— Хорошо бы восточной дорогой!

Небо медленно потемнело. По-прежнему без луны, без звезд — но наступала ночь. Мрак часто поглядывал наверх обеспокоенно:

— Ну, герои, здесь не разгуляешься. Даже я ничего не увижу, если не будет луны. Придется заночевать!

— Страшновато, — признался Таргитай.

— Ночью идти страшнее. Добро, что потеплело малость.

Они даже не пробовали искать хворост, просто легли, тесно прижавшись друг к другу. Небо стало совсем темным, но не черным. Мрак, к своему облегчению, понял, что различает силуэты скал, круглые камни, глубокие трещины.

Таргитай и Олег заснули быстро, прижавшись друг к другу, как щенята. Мрак лежал без сна — не устал, как эти двое, к тому же для мужчины — порок, если спит много.

Таргитай всхлипывал во сне, бормотал, из-под плотно закрытых век выступили слезы. Мрак погладил его по голове, Таргитай потянулся к нему щекой, не просыпаясь, лицо посветлело. Мрак покачал головой, чувствуя непривычную нежность к этому незащищенному дураку, что уже раз сто сгинул бы в этом жестоком мире. Однако без таких дураков белый свет что-то теряет.

Мрак не успел додумать мысль, ибо Таргитай довольно разбросал руки, начал похрапывать. Рот расслабленно раскрылся, Мрак увидел за белыми зубами темный вход в глотку. Олег, заслышав храп, подергал плечом, отвернулся, а Таргитай захрапел сильнее.

Мрак протянул руку, собираясь повернуть Таргитая на бок, вдруг во рту Таргитая что-то шелохнулось. Мрак замер. Через мгновение высунулась голова белого мышонка. Нос задергался, темные глазки дико сверкнули. Мышонок осторожно выполз изо рта, он был маленький, весь белый, с коротким хвостиком. Он дрожал от холода, а когда приподнялся на задних лапках, судорожно нюхал воздух, передние, прижатые к груди, мелко-мелко тряслись.

Мрак приподнялся, наблюдал. Мышонок оглянулся на раскрытый рот, поколебался, затем вдруг сбежал с груди спящего. Оказавшись на холодной земле, подскочил в воздух от неожиданности, снова оглянулся на спящего, затем неуверенно побежал между камней. Крохотные лапки соскальзывали с гладких оплавленных камней, мышонок часто падал. Мрак бесшумно поднялся, пошел вслед. Нагнав, занес сапог, намереваясь раздавить мерзкую тварь, но оглянулся на спящего Таргитая, заколебался.