Война крылатых людей - Пол Андерсон

— Люди Джадхади рассказывали о вас, — сказала Стэфа. — Я думаю, он предупредил высших офицеров, но один из них все же проболтался.

Фолкейн легко мог представить себе, как это произошло: тирут или янддаджи, получивший приказ деодакха хранить тайну от своих родичей, не удержался и выдал секрет.

— Вначале до нас доходили лишь смутные слухи. Но наши шпионы внимательно анализировали их. Мы не знали, что означают эти слухи, и решили выяснить. Город был погружен в сумерки, поэтому я сумела выбраться незамеченной, раздобыла нескольких зандаров и двинулась в путь. Патруль около Хайджакаты заметил меня. Моего запасного зандара убили стрелой. Я сама едва спаслась, — Стэфа засмеялась и потрепала Фолкейна за волосы. — Спасибо тебе, Дэвид.

— И, конечно, узнав, кто мы, и то, что мы находимся на стороне Джадхади, вы тоже решили выдать себя за его сторонницу, — добавил он, главным образом для того, чтобы удержать ее руку у себя на голове. — Но почему вы пошли на риск возвращения с нами в Кагандаран?

— А что мне оставалось делать? Вы хотели разгромить нас. Я не представляла, как поступить в таком случае, но мне было известно, что в Катандаране немало людей охотно присоединились бы к нам в Рангакоре. К тому же я была уверена, что в Железном Доме никто не выдаст меня икрананкийцам, — Стэфа озорно улыбалась. — Ох, этот старый Гарри Смит сошел с ума. Он хотел предать меня суду. Но слишком многие были против этого. Он пытался удержать меня в казарме, пока не придумает какое-нибудь объяснение для всех. Это было его ошибкой. Я могла сидеть там и разговаривать, когда его не было поблизости, И я знала, с кем разговаривать, — со старыми друзьями, моими прежними возлюбленными.

— Что? — переспросил Фолкейн растерянно. Падрик выглядел самодовольным.

— Мы составили план, — продолжала Стэфа. — И ждали удобного случая для начала действий. Хаф нанял нескольких своих собутыльников в старом Городе, чтобы они купили животных и припрятали их. У нас было достаточно денег. Потом он познакомился с вами. Конечно, мы не могли захватить вас в присутствии Эдзела, проще было как-нибудь удалить его. Когда Эдзел ушел с Падриком, мы решили начать. Один за другим наши люди находили повод, чтобы выскользнуть из казармы. Мы направились к вам на квартиру. Нас ожидало ужасное разочарование: вас там не оказалось. Но мы узнали, что вы на аудиенции у императора, поэтому ждали и надеялись. Остальное вы знаете.

Фолкейн повернулся и внимательно посмотрел на девушку.

— В чем смысл этого фантастического трюка? — спросил он.

— Помешать вам помочь Джадхади, — сказал Падрик.

— Может, даже договориться с вами о помощи нам. В конце концов, мы же все люди.

— Но и земцы в Катандаране тоже люди.

— Но мы делаем это и для них, — возразила Стэфа.

— Почему мы должны быть фратрией наемных солдат, когда можем владеть собственной страной?

— И лучшей страной, чем эта, — добавил Падрик.

— Это замысел Роберта Торна, — согласилась Стэфа.

— Он надеялся, что все земцы оставят Джадхади и присоединяться к нам, как только узнают о том, что мы сделали. Прольется много крови. Но это нужно сделать, — голос ее зазвенел, — наше дело стоит таких жертв.

— Но зачем было обманывать меня? — горько спросил Фолкейн. — Разве я не говорил вам, что вы все можете вернуться на Землю?

— Ох! Я совсем забыла об этом.

— Слишком поздно, — рассмеялся Падрик. — К тому же я не уверен, что хочу улететь. Жизнь на Земле, должно быть, сильно отличается от нашей жизни, и отличается в худшую сторону.

— Хорошо, — сказал Фолкейн. — До сих пор ваш план удавался. Вы подняли суматоху в столице. Вы приостановили нас: пока мои друзья не отыщут меня, они не будут действовать. Вы могли даже вбить клин между нами и Джадхади. Но не думайте, что мы будем делать за вас вашу грязную работу.

— Я хотела бы, чтобы вы были с нами, — проворковала Стэфа, гладя его по щеке.

— Перестаньте! Я пришел, чтобы прекратить войны, а не поддерживать их.

— Неважно, — сказал Падрик. — Пока ваш корабль не вмешивается, мы побеждаем, а он не будет вмешиваться, пока вы у нас.

— Друзья освободят меня, разрушив ваши проклятые стены.

— Они попытаются, — сказал Падрик, — но найдут вас изрезанными на куски. Мы их об этом предупредим.

Говоря это, он даже не улыбнулся для приличия.

— Было бы очень жаль, — мурлыкала Стэфа, — ведь наша дружба только начинается, Дэви.

— Мясо готово, — сказал Падрик.

Фолкейн взял себя в руки. Он не собирался оставаться пассивным дольше, чем это было необходимо. Однако еда, питье и красивая женщина помогли ему воспринимать сложившуюся обстановку с самообладанием, которым мог гордиться сам Эдзел.

«Эдзел, старый чешуйчатый приятель, жив ли ты? Ты должен уцелеть. Все, что тебе надо сделать сейчас, это связаться по радио с Чи и попросить о помощи».

Беседа за едой была вполне дружеской. Падрик после нескольких кружек оказался отличным парнем, а Стэфа сверкала, как сверхновая звезда. Единственное, что вызвало недовольство Фолкейна, так это то, что они быстро закончили ужин и разошлись к своим спальникам набираться сил перед завтрашней дорогой.

Его часы остались во дворце вместе с другими вещами, но, насколько он мог судить, земцы обладали хорошо развитым чувством времени. Древние временные циклы Земли все еще управляли ими. Час на сборы после подъема, шестнадцать часов движения с короткими перерывами, час на устройство лагеря и шесть часов отдыха, разделенные на две смены караула. Хотя в этой пустыне вроде нечего было опасаться.

По мере того как опускалось солнце, местность становилась все более зеленой, и скоро они уже двигались по предгорьям Супхадерта, покрытым растительностью, напоминавшей по виду мхи; журчали ручьи, на ветру шевелились густые заросли перьевых растений. На севере громоздились горы, окрашенные в цвета расплавленного золота. На востоке тоже возвышались горы, сверкавшие красными тонами. Фолкейн видел снежные пики и ледники. Небо над ними меняло окраску от пурпурного цвета к глубокому черному, на нем блестели десятки звезд и планет. Они находились уже на краю зоны сумерек.

Пояс сумерек объяснялся не только наличием атмосферной диффузии, дававшей достаточно света. Икрананка имела эксцентрическую орбиту и слегка раскачивалась на своем пути вокруг солнца. Пояс сумерек смещался по поверхности один раз за семидесятидневный год. В настоящее время сумерки отступили, и солнце стояло над восточным горизонтом. Склоны отражали так много тепла, и так много инфракрасного излучения получала поверхность, что здесь было даже теплее, чем в Катандаране. Осадки, выпавшие в холодный сезон, растаяли, и по склонам вниз струились реки. Фолкейн понял, почему все стремились обладать Рангакорой.