Подвиг продолжается - И. Глебов

Когда такси выехало на Историческое шоссе, водитель тихо повторил вопрос:

— Куда доставить?

— Понимаешь, друг, — сказал Алексей неуверенно, — мне бы город посмотреть. А вот откуда лучше начать и где кончать, не придумаю...

Шофер с натугой повернулся и первый раз в упор глянул на пассажира. Алексею даже показалось, что хмурый взгляд водителя как-то потеплел.

— Начни-ка ты, сынок, с набережной. По всей Волге такой красоты не сыщешь. Не видать теперь, сколько кровушки там пролилось, а травка добрая растет...

Против такого совета возражать было нечего. Алексей согласно кивнул головой и торопливо, с каким-то непонятным волнением смотрел по обе стороны улиц, по которым мчалась «Волга».

На набережной, напротив красивого бело-зеленого дебаркадера шофер остановил машину.

— Выйди, погляди, — коротко сказал он.

Алексей вышел из машины, шагнул вперед и замер в восхищении. Синий блеск речной воды, влажная зелень откосов, сверкающий в солнечных бликах красный гранит, белые колонны ротонд, пестрая нарядная масса людей на широчайшей лестнице, — такого великолепия он давно не видел. Кто-то мягко тронул его за плечо. Алексей порывисто обернулся. Водитель стоял рядом, но смотрел не на него, а куда-то вдаль, на излучину Волги. По-детски радостная улыбка вдруг осветила его обожженное солнцем бурое лицо.

— Скажи сам — красотища какая! — промолвил он тихо. — А что было? Что было? — повторил он почему-то строго. — Пепел, железо крученое, снег черный в краснину, как рубашка моя... Прошел я отсюда до самой Вены, а нигде не захотел жить, кроме как здесь. Сердце прикипело... — Он помолчал и опять-таки неожиданно вернулся к машине и подал Алексею чемоданчик. — Иди, сынок, потихоньку, гляди в оба. Подымись, пройди по Аллее Героев, там люди подскажут, куда дальше. Негоже наш город на бегу, на скаку смотреть...

Как ни спешил Алексей, но обстоятельства задержали его в Волгограде на много дней. Поглощенный своим делом, он все же ежедневно выкраивал время для знакомства с этим удивительным городом. И каждый раз вспоминал при этом мудрый совет шофера-таксиста, седоголового ветерана, поистине влюбленного в свой город, который он защищал, а потом строил.

А тогда, в день приезда, Алексей поднялся по лестнице, постоял в многоголосой толпе у фонтана «Дружба народов». Потом, следуя за потоком туристов, он в молчаливом восхищении шел по Аллее Героев. Здесь и здания, и обелиск героям, павшим в боях, и могильные плиты, и Вечный огонь — все было строго и величественно, как тот солдат, замерший в вечной клятве перед знаменем полка.

Только на площади Павших борцов, между театром и почтамтом, он, наконец, опомнился, глянул на часы и ахнул. Время давно перевалило за полдень. Справившись у прохожих, Алексей торопливо зашагал к областному управлению охраны общественного порядка.

Он представился руководству отдела уголовного розыска и сразу пошел с телеграммой в адресное бюро.

— Ваша? Никаких изменений нет? — спросил Алексей.

Сотрудница в недоумении перевела взгляд с телеграммы на Русова. Прошло всего два дня, как она ее отослала. Но Алексей настоял, чтоб уточнили. Сотрудница порылась в картотеке и объявила, что Лещева по-прежнему прописана по указанному адресу.

Русов готов был немедленно броситься к Лещевой. Однако, поразмыслив, решил все же еще раз зайти в угрозыск. Совет кого-нибудь из местных опытных работников не помешает. Но в отделе шло оперативное совещание. В свободном кабинете Алексей присел к столу, машинально нарисовал карандашом большой знак вопроса на листе бумаги. К нему подрисовал лохматое туловище, морду, ножки. Получилась собачонка. Крючковатым хвостом собачонка будто виляет, ластится, а зубы скалит, рычит. Не так ли выглядит сейчас и его задача?

На первый взгляд все кажется ясным. Поехать, задержать Лещеву, допросить, а там будет видно. Заманчиво, не правда ли? Встречаются еще такие люди, которым в работе милиции все кажется просто — цап-царап подозреваемого к столу — и он сознался. А если не сознается? А если выдвинет такое алиби, против которого и возразить нечего? Что тогда? Отпустить? Но ведь Алексей уголовное дело возбудил...

Что же делать? Может, задержать и не отпускать, пока не удастся проверить всех обстоятельств?

Попробуем. Только кто будет отвечать за нарушение законности, если после проверки окажется, что Лещева ни в чем не виновата?

— Что-то забавное рисуете, — услышал Алексей над собой.

Это вошел в кабинет оперуполномоченный Саборов. Высокий и нескладный, с рябоватым лицом, он перегнулся через стол, разглядывая рисунок.

Алексей окинул Саборова насмешливым взглядом, перечеркнул собачонку, скомкал лист и швырнул в корзину.

— Значит, берем — и к столу. Так? — проговорил он.

Саборов вскинул в недоумении брови и непонимающе пожал плечами. Алексей вынужден был коротко напомнить о деле и об уликах, которые собрал в Москве, в Богдановке и в Ростове.

Саборов наморщил лоб.

— Жиденько, — отозвался он, помолчав. — Она же будет отбиваться руками и ногами. Ну что такое часы и платье? Купила, скажет, и все. Если бы узнать, чье свидетельство, другое дело. Это не продается и не покупается.

— Да-а, выходит, того... — Алексей шутливо подмигнул Саборову. — Придется подкрадываться.

— Конечно, — подхватил Саборов, — сейчас надо установить, на месте ли она, и пока не трогать, пусть спокойно живет, а тем временем собирать материал.

Игра в прятки с Лещевой Алексея мало устраивала. При малейшей неосторожности до нее сразу же дойдет слух, что ею интересуется милиция, и тогда — ищи ветра в поле. Но другого выхода не было.

Алексей посмотрел на часы — четверть пятого. Сегодня уже нечего спешить.

— Пока, — протянул он руку Саборову.

— Может, подсобить?

— Не надо. Зайду в райотдел, попрошу участкового.

...А утром голубая «победа» пробегает по мосту через речку Царицу, идет по многолюдным улицам, делает несколько поворотов, проскакивает под мост и устремляется на подъем. Начинается так называемая Дар-Гора. Издали видны одни крыши: из досок, шифера, толя, железа — так и рябит в глазах. А вблизи открывается своеобразный одноэтажный город, на улицах — магазины, ларьки, детсад, аптека...

Здесь, в конце улицы Ардатской, в тени невысоких тополей, будто пристроился к остальным небольшой домик под деревянной крышей с тремя окнами на улицу. Рядом — калитка и деревянный забор, за которым зеленеют абрикосы и яблони.

На противоположной стороне улицы, на скамье, и уселся Алексей в пестрой рубашке, в соломенной шляпе, с корзинкой: вид у него усталый. Оно и понятно: жарко, груз тяжелый. Надо отдохнуть человеку.