Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Где-то сверху заиграл оркестр.

Глава 2

Флот-Улей Левиафан

На каждом своем мире, где Багровые Кастеляны оставляли гарнизон, находился Багровый Замок. На протяжении многих лет замки в основном пустовали, когда Багровые Кастеляны посылали своих братьев защищать принадлежавшие им миры. На Экторе службу нес Йот, постоянно пребывая здесь со своими слугами. Двенадцать сервов гарнизона собрались все вместе, чтобы почтить прибытие своих повелителей. Они восседали в огромной зале, которая теперь не казалась такой уж пустой. Старшие сервы, по традиции Ордена, сидели вместе с боевыми братьями. Пища Багровых Кастелянов была весьма скромной — безвкусные, но насыщенные витаминами, протеиновые батончики. Единственным показателем роскоши было вино, в обилии разлитое по бокалам.

Многие Ордена занимались самосовершенствованием и вне войны, выбирая между занятиями живописью и скульптурой, а также другими искусствами, однако Багровые Кастеляны выбрали виноделие и с удовольствием наслаждались плодами своих трудов.

— Изысканный вкус, брат Йот, — произнес капеллан Горт.

— Это мир холода, но почва здесь чрезвычайно плодородна для произрастания виноградников.

— Довольно приятный, сладкий вкус.

— Влияние холода на виноград, брат-капеллан. Холод способствует насыщению плода сахаром.

Горт удовлетворенно кивнул и взмахом руки приказал серву принести еще вина.

Йот решил воспользоваться представившейся возможностью.

— Три кандидата, — осторожно начал он. — Это не так много. Пятьдесят лет назад мы набирали по двенадцать новобранцев с этого мира.

Горт откусил еще один кусочек батончика и запил его вином.

— С каждым годом ситуация с набором рекрутов ухудшается, — согласился Горт. — Мы можем брать только пригодных новобранцев. Другой Орден был бы рад кандидатам с более низкими показателями, но не Багровые Кастеляны.

— Эктор становится более цивилизованным, господин, — произнес Йот. — Губернатор Гоэль — хороший человек. Я бы сказал, что он необычайно эффективный правитель. Возможно, нам стоит переместиться в более дикие районы и набирать рекрутов там?

Горт взглянул на обрамление своего бокала, и Йот понял, что переступил черту.

— В гарнизонной службе нет ничего постыдного, брат-сержант Йот, — произнес Горт.

— Твое желание действовать противоречит данным тобою клятвам. Этот мир стратегически важен для нас, и твое нахождение здесь — знак признательности самим магистром Кароманом заслуг человека, которого ты, по своим словам, уважаешь.

— Вы неправильно поняли мои намерения… — начал Йот.

— Этот мир доказал и продолжает доказывать, что является хорошим местом для набора новобранцев. Традиция и обязанности требуют от нас продолжать набор. Если мы не наберем рекрутов здесь, то полетим на другой мир. Но лишь тогда, когда я или капитан Раанкин сочтем нужным, — холодным тоном произнес Горт. — Твои мотивы заставляют меня сомневаться, брат. Уж не хочешь ли ты извлечь выгоду за счет своих братьев?

Йот перешел на почтительный тон.

— Я не имел в виду ничего такого, брат-капеллан. Я лишь желал обсудить с Вами ситуацию. Это дело касается всех нас. Мои братья и я уже шесть лет не получали вестей от Ордена.

— Пустая болтовня — враг прилежания, брат-сержант Йот. Твой послужной список — пример для подражания. Однако я разочарован твоей фривольностью.

Молодой серв Меретрицион поклонился перед братьями.

— Мои повелители, прошу прощения, но позвольте мне воспользоваться правом выражать свое мнение. Пусть сегодня, в день празднования, царит мир и спокойствие. Разве мы не должны радоваться?

Горт оценивающе взглянул на серва.

— Возможно, мажордом. Ты высказал свое мнение, выскажусь и я.

Он снова осушил бокал.

— Брат-сержант Йот, пустая болтовня — причина падения многих замков. Ты рискуешь открыть ворота врагу, ставя под вопрос мудрость старших.

Немногословность и осторожность характеризуют Багрового Кастеляна, а не болтовня. Я проведу беседу с твоим капитаном, когда вернусь на корабль. Возможно, ты слишком долго был вдали от Ордена и забыл наши ценности.

— Благодарю, капеллан.

— Тебе не стоит благодарить меня. Твоя слабость, а не желание, заставили меня принять такое решение.

Горт обратился к астропату, приписаннуму к десятой роте, древнему старцу по имени Гостор.

— Гостор Мазурн, Астропат прайм.

— Да, мой господин.

— Заканчивай принимать пищу и передай на «Цитадель», что мы завершили процедуру отбора. Всего одиннадцать кандидатов. Мы отбываем завтра.

— Одиннадцать, мой господин?

— Одиннадцать. А теперь иди и исполняй свои обязанности, старший астропат.

— Как пожелаете, господин капеллан.

— А теперь, давайте прислушаемся к словам нашего мажордома и вернемся к еде и напиткам. Кандидаты провели шесть часов медитаций. Так давайте позволим им насладиться вкусом вина. Их чаши готовы. Начинаем инициацию!

Багровые Кастеляны наполнили, а затем осушили свои бокалы.

Гостор Мазурн покинул огромную залу. Столы с едой опустели. Кандидаты будут пить вино с псевдо-гормонами, которые дадут начало процессу трансформации в космические десантники. Если бы Мазурн был юнцом, он пожалел бы, что пропустит церемонию, но он был стар, и теперь его печень, желудок и голова были не так сильны, как в молодости.

Вздохнув, он побрел по улицам улья Луггенгард.

Из-за плотности населения миров-ульев, порой требовалось изолировать астропатические станции от людей, это было прописано и в руководящих документах Адептус Астра Телепатика. Но их не всегда соблюдали. Отчего Мазурну приходилось получать размытые сообщения и испытывать головные боли. Однако планетарный губернатор был дальновидным правителем, и все астропаты имели доступ к нескольким дюжинам станций, обслуживавшихся по высшему стандарту. Мазурн проследовал к ближайшей из них.

Багровые Кастеляны были почетными гостями, поэтому путь Мазурна пролегал по спальным районам, где жили богатые экторианцы. Местные высшие слои общества вели праздную жизнь, и их проблемы никогда не касались выживания. Было поздно, однако жизнь в ульях кипела круглосуточно, и Эктор не был исключением.

Мазурн выхватывал из воздуха обрывки мыслей, бредя по месту, где плелись интриги, целью которых было личное обогащение. Он чувствовал усталость. Этот перенаселенный мир давил на него. Так было не всегда, но время ослабило его, несмотря на то, что он довел свои навыки до совершенства.

Астропат чувствовал на себе испуганные взгляды. Также он ощутил присутствие потенциальных псайкеров, силы которых были намного слабее его собственных. В их мыслях читался страх от осознания присутствия превосходящего их по силам астропата.

Однако их страхи были беспочвенны. Мазурн не был ищейкой Инквизиции. Для него было сложно проникать в мысли псайкеров, отделяя их от мыслей огромного числа жителей улья, окружавших его.

Толпа расступалась перед ним. Он был не просто астропатом, но слугой космических десантников, и поэтому его уважали и боялись вдвойне. Только безумец мог ввязаться в конфликт с таким человеком как он.

Мазурн покинул сердце улья, где население скопилось вокруг геотермальных трубопроводов, словно подводные существа вокруг вулканических кратеров, и оказался в менее благополучных кварталах. Здесь сервисные модули и жилища слуг почти налезали друг на друга. Температура понижалась с каждым шагом. К моменту, когда он достиг окраины улья и оказался перед Мостом Вздохов, воздух в его легких стал холодным, а кожа покрылась пупырышками.

Двое солдат в сверкающих доспехах стояли на страже по обе стороны от двери, ведущей к мосту.

Как и многие астропаты Мазурн был слеп. Он не видел ни дверей, ни их рельефность. Он по-своему смотрел на этот мир, видя место, куда он должен прибыть, а ни где он находится в настоящий момент. Он также мог видеть глазами других. С одной стороны, его видение зависело от памяти, с другой — оно могло искажаться под влиянием места. Образы, появлявшиеся перед его взором, в лучшем случае состояли из фрагментов. Однако его опыт позволял складывать их воедино.

Стражники пришли в движение. Они активировали лазерные копья, встав перед астропатом. Мазурн склонил голову. Третий стражник появился из скрытого помещения, однако не настолько скрытого, чтобы не быть видным Мазурну. Он помог астропату пройти за ворота, надев на его лицо дыхательную маску. Стражник поклонился вслед удаляющемуся псайкеру Багровых Кастелянов.

Когда внешняя дверь открылась, подул холодный ветер. Мазурн надел шарф.

Узкий мост тянулся от оконечности Луггенхарда до станции. Его протяженность составляла двести метров, сам мост висел в воздухе на высоте четырех километров. На такой высоте Мазурн был защищен от влияния на кожу углеводорода, который был присущ экваториальным регионам планеты.