Обнаженный Бог: Финал - Питер Гамильтон

– Эммет! – взывал к нему Юл фон Хольгер. – Эммет, вели своим ребятам все здесь бросить. Мы победили, и ты это знаешь. Флот скоро будет здесь, а он не берет никого в плен. Мы должны спускаться на планету.

– Ох, дьявольщина, – прошептал Эммет.

– Эммет, помогай нам, – призвали его голоса из клики Капоне. – Мы сможем исхлестать их задницы.

– Положи ты этому конец, Эммет, – звал Юл. – Иди за нами. Будешь невредим.

Белое пламя хлестало быстрее, его яркость возрастала. Эммет сильнее скорчился, пытаясь отгородиться от всего этого.

* * *

Сверкающая алая ракета медленно приблизилась к краю посадочной площадки, пробираясь к возвышению, расположенному всего в шестидесяти метрах от вертикальной скальной стены. Она удобно устроилась, и вытянутый металлический шлюз выдвинулся вперед от поверхности скалы, чтобы найти люк черноястреба. Они соединились.

Аль Капоне затопал по туннелю в приемный зал, крепко зажав в правой руке биту для бейсбола. Его лейтенанты ждали его. Сильвано и Патриция с угрюмыми лицами, но, очевидно, готовые к сражению. Лерой рядом с ними, отчаянно волнуясь о том, чтобы доказать свою верность. Полукруг, состоящий из еще десятка людей, держался позади них, наделенных равными полномочиями, одетых в свои лучшие костюмы с иголочки, они держали наготове сверкающие автоматы Томпсона.

Аль огляделся и кивнул, довольный зрелищем. Он предпочел бы старых друзей, но и эти сойдут.

– О'кей, мы все знаем, чего хочет Кира. Эта дама бежит, перепугавшись флота и русского адмирала. Что ж, теперь мы увидели, что сделают эти подонки, когда они стоят спиной к стене. То есть я хочу сказать, гораздо важнее, чем всегда, стоять здесь и прикрывать их задницы. У нас все еще имеется антиматерия, масса антиматерии. Это означает, что мы нанесем удар там, где особенно больно, мы можем сделать им предложение. Если эти федераты не прекратят нас дурачить, каждая планета, которой они владеют, с этих пор и дальше будет жить в страхе перед нами. Это единственный способ быть уверенными. Всю свою жизнь я прожил с тем, что во мне нуждались, и я-то уж знаю, как обращаться с дерьмом такого рода. Никогда вы не должны ослаблять бдительность. Никогда. Вы должны вести себя так, как будто вы самые ничтожные обитатели улиц, чтобы заставить их прекратить играть вами. Если вас не будут уважать, не будут и бояться, – он похлопал верхушкой бейсбольной биты свою левую ладонь. – Я должен сказать это Кире лично.

– Мы с тобой, Аль, – выкрикнул кто-то.

Полукруг гангстеров расступился, и Аль шагнул вперед.

– Сильвано, мы знаем, где она?

– Думаю, она в отель пошла, Аль. Мы не можем до них дозвониться по телефону. Микки отправился туда взглянуть. Позвонит, если найдет ее.

– А что слышно о Джез?

Сильвано обменялся быстрым взглядом с Лероем.

– Мы полагаем, она все еще там, Аль. Там при ней двое наших ребят. Она будет в порядке.

– Лучше бы, чтоб была, – пробормотал Аль.

Он посмотрел вперед, чтобы увидеть Аврама Харвуда III, который стоял в дверях зала. Этот человек был всеобщей технической помощью. Он тяжело дышал, из его незаживших ран сочилась на бледную влажную кожу творожистая жидкость, он едва стоял на ногах.

– Я майор, – прохрипел Аврам. – Меня положено уважать. Вот так-то, ты, штучка, – он хихикнул.

– Авви, пес тебя дери, убирайся с глаз моих! – рявкнул Аль.

– Кира оказывала мне уважение, – Аврам поднял свой автомат со статическими пулями. – Теперь твоя очередь.

Уровень управления зарядом был поставлен на максимум. Он нажал на спуск.

Аль уже успел отскочить с дороги. Сильвано поднимал своего Томпсона. Лерой поднял обе руки, неистово крича:

– Не-ет! – во всю силу своих легких.

Остальные гангстеры нырнули на пол или стали целиться в Аврама.

В помещении начали разрываться заряженные электричеством пули. Линия связи загорелась дрожащим голубовато-белым светом и издавала драконий рык. Аль стукнул по полу, как раз когда тело первого одержимого воспламенилось, представив собой характерное зрелище. Яркость световых излучений лишила всех присутствующих зрения. По ним прошла шоковая волна жара, обжигая открытую кожу, опаляя волосы. Воспламенилось еще одно тело.

Аль закричал от неприкрытой ярости, метнув белую шаровую молнию, такой же силы, как разрушительное горение плоти. Восемь таких же сгустков пламени ударились о тело Аврама Харвуда, моментально превратив в пар его туловище между россыпью золы и потоком крови. Руки, которые только что были вытянуты, упали на тающий ковер вместе с его обрушившимися ногами. Жар взорвал все химические пули, оставшиеся в магазине автомата, когда оружие упало, посылая смертельный залп осколков, чтобы они вонзились в стены и в живую плоть.

Когда утихомирились свет, жар и шум, Аль, шатаясь, поднялся на ноги. Все, что он смог сначала разглядеть, было гигантское остаточное изображение, от которого вся его энергетическая сила не могла его избавить. Его сверхъестественная психика не могла нигде уловить мысли Аврама Харвуда и проследить за ними. Когда Аль проморгался и темные пятна перед его глазами прояснились, он осознал, как сильно болят части его тела. По рукам и по костюму сбегала кровь из полудюжины ран – там, где проникла в него шрапнель. Одного за другим он заставил осколки горячего металла соскользнуть с тела и сжимал губы при каждом порезе, снова соединяя кожу. Боль отступила.

Лерой лежал на полу у ног Аля. Пули прошли через него, безжалостно разрывая тело, последняя наполовину вырвала ему горло. Мертвые глаза устремились вверх. Переместил взгляд на две кучки угля, накиданного поверх расплавленных плиток пола.

– Кто? – спросил он.

Гангстеры начали подниматься, лелея и поглаживая свои шрапнельные раны. Их глава сказал Алю, что Сильвано стал жертвой статических пуль. Никто не осмелился произнести ни слова, пока Аль стоял над маленькой черной кучкой остывающей золы, которая когда-то была лучшим исполнителем его воли. Голова Аля была опущена, как будто он молился. Через минуту он подошел к четырем оторванным конечностям, которые остались от Аврама Харвуда.

– Ублюдок! – закричал Аль. Он обрушил свою бейсбольную биту на лежащую отдельно руку. – Мать твою так и так! – бита снова хлопнула по руке. – Говноед! – на этот раз он стукнул по ноге. – Психический ублюдок! – другая нога. – Я убью всю твою семью! Сожгу весь твой дом до основания! Выкопаю гроб твоей мамаши и насру на нее. Так ты хотел уважения? Вот чего ты хотел? Вот тебе уважение, какое я испытываю к такому сукину сыну, как ты! – бита колотила и колотила руки и ноги, размягчая их в грязную массу.

Из ряда сильно встревоженных гангстеров вышла вперед Патриция.