Странный мир - Сергей Калашников

Не заметили! Разогнался! Просто имели они его в виду. А делиться – это рефлекс. Издержки, так сказать, классического воспитания.

Максютка, сын Славки и Зои-лучницы, старейшим себя не полагает. Приезжает он сюда по Мишкиной просьбе, потому что всю жизнь провел в разведке. Ходил, ездил и плавал во все стороны, встречался, почитай, со всеми соседствующими группами людей. Больше трех сотен человек влились в их ряды после общения с этим вечным странником. Многие – не сходя с места. Просто приняли помощь медиков и преподавателей. Кого-то он натурально выкрал из-под шершавой длани местного тирана. Случалось – похищал женщин или детей, правда, всегда по желанию похищаемого.

Этот бродяга никого не убеждал словами, не уговаривал, не сыпал посулами. За ним тянулись, потому что подпадали под очарование его спокойной уверенности, способности справиться с любой проблемой. Чувствовали люди – с этим человеком не пропадешь, и просились в попутчики. Пожалуй, только Нютка переплюнула своего братца, хотя по большей части в походы они хаживали вместе. Жаль, что не любят женщины это сборище.

Сейчас утро. Старики корпят над картами. Дунайские княжества уже сформировались и начали междоусобицы. Рабовладельческие полисы Средиземноморского побережья Малой Азии высылают морские экспедиции за живым товаром. На юго-западе Каспия, в окрестностях бывшего Баку, сухопутные разбойники перехватывают торговые караваны, порабощая купцов. Практически повсюду идет борьба за захват людей. Свободной земли много, незанятых пространств – сколько угодно. Всем, сумевшим объединиться и усилиться, требуются работники.

Паклин зачитывает посвященные этому периоду главы из инструктивных записок Марковича. Жаль, что нет уже мужика среди живых, но его размышления изложены и сильно помогают ориентироваться.

– Макс! – вдруг ни с того ни с сего спрашивает Мишка. – Вот ты уже здесь воспитывался, наверное, сообразишь, почему у нас дела по уму идут. Мы-то сюда попали взрослыми из погибшего мира. Как, впрочем, и все остальные. Ладно, сообразили, как поступать, чтобы не вымереть. А вас к жизни готовили иначе, и прямо скажу, с новыми ребятишками все получается лучше, чем с теми, с кем я имел дело в прошлой жизни.

Максютка призадумался, а старичье стянулось поближе.

«Словно малыши, приготовившиеся слушать сказку, – подумалось вдруг Славке. – Никто не делает умных лиц, не вылезает с рассуждениями. Культура дискуссии, однако, сформирована неслабая».

– Учили нас от простого к сложному, как и строится любая система знаний. Помню «Зимняя степь» у нас была в средней группе. Задача – ночевка на ровном месте без костра. Шесть пятилетних малышей, гуанако наших воспитательница отогнала. Велела самим придумать, как быть. Холодно, ветрено, мерзнем. А потом Нютка слупила с меня безрукавку и подстелила прямо на стылую землю. Остальные тоже распоясались, со всех сторон ко мне притиснулись и закрыли теплыми телами. Повозились мы, конечно, пока сплелись в клубок так, что ничей локоть ничье ухо не тревожит, и сообразили, как меховушки разместить, чтобы никому не дуло. Помню, что перед тем как уснули, еще обсудили вопрос о том, что у девочек дыхание чаще, чем у мальчиков, – усмехается Максютка. – А утром – разбор ошибок и выволочка за то, что долго думали. А суть в том, что совместное решение было намного проще, чем индивидуальное. И вывод, что получаешь преимущество, заботясь обо всех.

Потом – сложение сил. Это нас учили синхронно крякать при рывке каната. Объясняли, что прятаться нужно поодиночке, но при защите от леопарда бежать не следует, а необходимо прикрывать друг друга вкруговую или, когда все в кучу собрались, начинать охват дугой, чтобы зверь почувствовал угрозу и отошел. Точно, коллективные и индивидуальные действия постоянно комбинировались. В наши бестолковки буквально вдалбливалось, что рассчитывать друг на друга и думать об остальных – это выигрышная стратегия. А потом – индивидуальные тренировки и одиночные задания. Кстати, мы всегда пытались друг другу подсобить – веточку там согнуть в нужную сторону, или, когда расправляли за собой травинки, головку цветочную частенько поворачивали в направлении цели.

Уже позднее до меня дошло, что склонность к коллективным действиям в нас тогда заложили фундаментально. Причем размер команды или личность партнера значения не имели. – Максютка помолчал немного. – Хотя, знаешь, Мишка, мы ведь со взрослых копировали. Помнишь, бык осерчал, а ты его отвлек, и Гайка своим боло ему ноги спутала. Он, конечно, веревочку порвал, но споткнулся, а ты на кучу самана запрыгнул. Тут его сетью и спеленали.

А еще картинку мира нам всегда давали в сложном виде. Не просто птичка, а кого она ест, и кто на нее охотится, и зачем лягушки, и почему овраги нельзя засыпать совсем, а потоки воды в них нужно притормаживать. А потом на физике и химии – то же самое. И на социологии, про человеческие качества и про то, каким образом на них можно сыграть с разными целями. Да я до сих пор помню, что акация, которой хватит на один раз печку истопить, растет десять лет.

И еще заставляли думать, сопоставлять, прогнозировать. За полевого суслика, за капитана исследовательского судна. Файка раз биографию супового горшка написала, да так весело, мы угорали. Причем начиная от формирования глиняного пласта и заканчивая осколком, летящим из рогатки.

И эти дяди-Петины записки мы тоже проходили. Спорили до хрипоты, а потом решили подождать, пока жизнь покажет, ну, и куда оно повернет. Понимаешь, непросто поверить, что кто-то может действовать так алогично, как про других людей подумалось Марковичу. Нам приходилось искусственно ограничивать собственные познания и формулировать иную систему жизненных ценностей, а потом разыгрывать сюжеты, четко придерживаясь рамок роли. Тогда результаты начинали коррелировать с прогнозами «Записок». Ну а сейчас и по жизни все совпадает.

– По дяде Пете получается, что действовать в отношении соседей нам следует агрессивно, – замечает Костик. Он, так уж вышло, занимается по большей части педагогикой. Причем социология – его специальность. – Имеется в виду, не завоевание силой и обложение данью, на фига нам их ремки, а включение их в свой мир. Попросту говоря, основным фактором воздействия являются воспитание и обучение, то есть речь идет о детях, об оказании влияния на их мировоззрение. А поскольку любое сообщество заинтересовано именно в том, чтобы дети продолжили дело отцов, то сопротивление ожидается нешуточное.

Пока не жарко, и ребятня не лезет в бассейн. Корзины с фруктами никого не интересуют – только что позавтракали. А поскольку ящики для сбора маслин привезут не скоро, сидят и слушают, о чем лопочут деды.