«Если», 2005 № 09 - Журнал «Если»

Джейм негодовал: «Коллеги! Высокоинтеллектуальное дурачье с атрофированным чувством юмора. И когда им надоест меня разыгрывать? Надо же, мальчишку подослали. Хорош артист: ах, программа, ах, познакомьте! Они думают, я сейчас кинусь звонить президенту?». Чтобы успокоиться, Джейм включил кофеварку. С горячей кружкой в руках он устроился в кресле и уютно вытянул ноги: «Наверное, мама права, надо было податься в священники. Или в сантехники…».

ЕВГЕНИЙ ЕРМАКОВ

ЗАСАПОЖНЫЙ ПОЧТОВЫЙ

Вообще-то мы не пилоты. Навигатор, Серега Иванов – с физтеха, а я, то есть штурман – с исторического. И этот наш почтовый рейс нам не нужен совершенно! А с другой стороны, попробуй не пройди стажировку! При переходе на выпускной курс первым делом подвергнется проверке твоя джойстик-карта с перечнем всех добрых и недобрых дел за последние два месяца. Раньше, говорят, стажировку студенты проходили по специальности, кто чему учился. Бухгалтера – в бухгалтериях, курсанты – на боевом дежурстве, и так далее. Но в серьезных источниках упоминаний об этом не обнаружено. Да и какой смысл тратить учебное время там, где ты через год-другой проведешь немалую часть своей жизни? Так что это слухи – заявляю вам как будущий историк. Гораздо выгоднее использовать студенческую рабочую силу там, куда обычная рабочая сила идет неохотно.

Впрочем, десять рейсов до Тау Кита и обратно с почтой – скучно, но непыльно. Другие моют сортиры на заштатных базах дальней связи или таскают аппаратуру за экспедициями на необитаемых планетах безопасного уровня. А здесь наше присутствие является чисто номинальным. Предусмотрен экипаж из двух человек – должен быть экипаж…

На крайнем рейсе все и случилось. Мы как раз готовились к заключительному прыжку – в Солнечную систему. Я разгребал посуду на кухне после завтрака, когда Серега обнаружил объект и заорал благим матом, чтобы я все бросал и бежал в рубку.

Военная техника прошлых лет – мой конек. Мне даже на монитор с комментариями по объекту не нужно было смотреть, характеристики сами всплывали в памяти.

Мятежная колония Бета Проциона, ныне уже не существующая – сожгла сама себя сразу после объявления войны Земле и колониям в прошлом веке. Беспилотный крейсер класса «Кали». Одноразовый, можно сказать, инструмент планетарного подавления.

Серега молча выслушал мою микролекцию о порядке действий такой штуки в стандартных условиях.

Сначала он выходит в пространство вблизи выбранной планеты. В режиме радиомолчания, отключив все средства коммуникации – чтобы не отвлекали. На субсветовой скорости, за пять-шесть миллионов километров наносит удар по планете жестким излучением, одновременно сбрасывая скорость.

Оружие старое, но эффективное. Аборигены пользовались другой системой измерений и считали мощность в миллиардах тераэргов – хватит на все полушарие. Метров пять верхнего слоя океана испарится сразу, еще пять закипит. В это время корабль сбросит около сотни сателлитов. Потом пустой и разряженный остов крейсера подкорректирует траекторию и впаяется в край неповрежденного полушария, услужливо подставляемого планетой под удар. К этому времени сброшенные сателлиты затормозят, сожгут спутники и будут, вися на геостационарной орбите, отстреливать источники радиоизлучения и взлетающие объекты. Средний срок службы такого сателлита – двадцать лет.

Тем временем крейсер неуклюже разворачивался, выходя на траекторию к воронке туннельного перехода – туда же, куда шли и мы. На мгновение вспыхнул неярким светом – выбросил вперед облачко противометеоритных экранов – и начал разгон.

Серега смотрел на меня. В первый раз я видел его таким – нижняя челюсть героически выпячена, но лицо растерянное.

– У нас масса покоя двадцать тонн. Для тарана хватит. Ведь хватит?

– Для тарана и килограмма хватит. Главное – энергию набрать…

– Для килограмма нам навстречу нужно идти, маневрировать и разгоняться. А он через полчаса в воронку уйдет! И потом – экраны он уже выбросил, если даже мы успеем выйти на его траекторию – встретимся сначала с экранами. И из оружия у нас только мусорная катапульта с десятью пустыми ящиками…

– Ну, положим, катапульту я могу настроить на максимальную скорость выброса, – начал я, – только смысл какой? Попробуй попади в него контейнером, если и попадешь – даже не поцарапаешь…

Серега открыл рот – и замер.

– А почему бы и нет? И почему только контейнером? Мы же идем параллельными курсами, в одну воронку!

Я не понял.

– Ну и что?

– Ничего! Иди набивай контейнеры!

– Чем?

– Почтой! Только воздух не откачивай!

Стандартные мусорные контейнеры используют не очень часто. И даже когда используют, стараются принять максимум мер к их уничтожению. Например, сбрасывают в сторону незаселенных планет с плотной атмосферой, откачав воздух из контейнера – чтобы его не разорвало в космосе до входа в атмосферу. Для гарантии в металл корпуса добавляют пирогель. А вообще хорошим тоном считается отстрел контейнера в пламя выхлопа. Поэтому даже на таких малютках, как наша, направление и импульс, придаваемые мусорному ящику, можно изменять.

Я, чертыхаясь, стал протискиваться через аварийный люк в транспортный отсек. У меня дед штурман, он мне рассказывал, как перед производством принимают такие люки. Берется самый худенький испытатель, надевает облегченный скафандр на размер меньше необходимого, и по сигналу его начинают тащить через этот туннель страховочным фалом. По техническим условиям скорость движения в аварийном туннеле – полтора метра в секунду, и такую скорость туннель видит раз в жизни – на приемочных испытаниях…

Потом я взламывал ящики с почтой и засыпал ее в контейнеры. Письма, посылки, строгие правительственные конверты, перетянутые лентой самоликвидации, открытки с нетвердым детским почерком – я старался не смотреть, просто вытряхивал их в черный зев контейнера, захлопывал, герметизировал и хватался за следующий. Судя по ощущениям, Серега маневрировал – притормаживал, смещая наш кораблик в сторону.

На все приготовления у нас ушло минут двадцать. До воронки с крейсером мы встретиться уже не успевали – чуть-чуть. Истратив все топливо, Сергей снизил скорость, насколько мог – больше было нельзя, кораблю нашей массы на подходе к воронке меньше чем до одной двадцатой скорости света затормозить невозможно физически. Но экраны ушли вперед, и теперь мы двигались стройной колонной – противометеоритная защита крейсера, наш почтовый и сам крейсер, резво догоняющий нас.