Бастион одиночества - Джонатан Летем

— Эй, пусти ОДДД! — крикнул голос изнутри.

Дверь закрылась, затем широко распахнулась. Мы вошли в гараж. В желтом свете единственной лампочки на раскладных стульях сидели вокруг электрообогревателя несколько человек. Очевидно, ОДДД никак не ожидал увидеть здесь этих четверых, по крайней мере одного из них. В то мгновение, когда ОДДД увидел того типа, встречаться с которым ему не хотелось, он резко повернулся, но было слишком поздно. Дверь за нами закрыли на замок.

Парень поднялся со стула, улыбнулся и протянул руку. ОДДД не взял ее, даже не взглянул ему в лицо. Вместо этого он наклонился к другому парню и с нотками заискивания в голосе сказал:

— Ты что, специально позвал сюда Хорто на? Чтобы мне насолить? Так не поступают, брат.

— Хортон рассказал нам, как ты обворовал его, ОДДД. — Именно этот голос мы слышали снаружи. — Так тоже не поступают.

— И ты поверил этому придурку?

Хортон наконец опустил руку.

— Себя ты, значит, придурком не считаешь?

— Сам-то ты зачем сюда приперся? Решил еще чего-нибудь стянуть? И что это с тобой за привидение?

Терпение ОДДД лопнуло. Я сразу понял это по исказившей его лицо гримасе. Из того же внутреннего кармана куртки, где лежала стеклянная трубка, он неожиданно достал пистолет. Небольшой, такой же старый, как ржавые машины у обочин. Наверное, ОДДД приобрел его в том же «Секонд-хенде», где и жилетку с замшевым передом, если, конечно, в этих магазинах продают оружие. Он выстрелил, едва достав ствол. Гипсокартонный потолок содрогнулся, металлические ножки раскладных стульев брякнули. Мне показалось, у меня лопнули барабанные перепонки, но уши продолжали слышать, болезненно воспринимая поток грохочущей музыки. После первого выстрела каждый из парней успел выкрикнуть «твою мать», после второго все остальные звуки заглушил рев Хортона. Он схватился за колено, и его пальцы мгновенно обагрились кровью. Будто ребенок, участвующий в детской игре, Хортон застонал:

— Попался, я попался!

Я надел кольцо и стал невидимкой. Никто Не заметил моего исчезновения. ОДДД стоял будто замороженный, удивляясьтому, что сотворил с коленом Хортона, и лишь покачивал рукой, в которой сжимал пистолет. Кто-то монотонно повторял: «Черт, черт, черт». Я подошел к ОДДД и в порыве несвойственной мне храбрости ударил ему в пах коленом, выхватил пистолет. ОДДД согнулся пополам, и его мгновенно вырвало — как будто он и явился сюда специально для этого.

На мгновение оружие утонуло в моей невидимости. Патронник сильно нагрелся от выстрела — эта штука вообще была очень примитивной, едва ли не кусок металла, напичканный порохом. Мне обожгло руку, я разжал пальцы и выронил пистолет. Как оказалось, в нем еще оставались патроны. Третий выстрел раздался в момент соприкосновения пистолета с полом, а четвертый — когда он отскочил и упал в густую блевотину ОДДД. Последняя пуля угодила ему в шею. Он отшатнулся, хватаясь за горло, точно так же, как Хортон — за колено, хватил ртом воздух и скорчился в судороге. Губы задвигались, но слов я не услышал.

Я выскочил из гаража и помчался прочь. Несясь по Шэттак мимо машин с сиренами, я налетел на полную черную женщину, неожиданно возникшую у меня на пути, и больно ударился лицом о ее плечо. Виной этому была, естественно, моя невидимость. Женщина шарахнулась в сторону, а я споткнулся и чуть не упал, но, быстро придя в себя, поспешно снял кольцо с пальца. Увидев меня, женщина яростно сжала в кулак руку с перстнем и еще раз приложила меня по лицу.

— Смотри, куда прешь.

Я лишь стиснул зубы, прижал к ушибленному глазу ладонь и побежал дальше. Кольцо я на ходу положил в карман. Тот воробей на холме ясно дал мне понять: природа — во всяком случае в лице птиц и женщин — ненавидит невидимок. Я с опозданием внял его предостережению.

Ортан Джамаал Джонас Джексон остался жив. О том, что его состояние и здоровье Хортона Кэнтрелла — их доставили в реанимацию «Херрик Хоспитал» — не внушает опасений, написали на следующий день в «Окленд Трибьюн». Называлась статья «ДВОЕ РАНЕНЫХ НА СЕВЕРЕ ОКЛЕНДА». В ней упоминалось и о том, что полиция разыскивает белокожего бандита, выстрелившего из пистолета и сбежавшего с места преступления. Оба пострадавших с копами имели дело не впервые, и того и другого уже не раз задерживали, а Кэнтрелл был даже условно осужден за хранение наркотиков. Но сейчас их ни в чем не обвиняли — о том, что начался вчерашний инцидент с разборки между Кэнтреллом и Джексоном, в статье не было ни строчки. По-видимому, на общественность эта история не произвела особого впечатления. К происшествиям, причиной которых становились наркотики и оружие, все давно привыкли.

Тем не менее в четверг газетчики опять вспомнили об этом событии, напечатав новую статью на первой странице. «ТАИНСТВЕННЫЙ СТРЕЛЯВШИЙ — ГОРОДСКОЙ МСТИТЕЛЬ» — так она называлась. Как выяснилось, придя в чувство, пострадавшие ответили на вопросы полиции. Дополнив их рассказ показаниями Кеннета и Дори Хэммондов — владельцев розового дома и гаража, копы выдали историю журналистам, а те незамедлительно опубликовали ее. Статья сообщала, что какой-то белый парень, увидев в баре «Босунс Локер» Ортана Джексона, дальнего родственника и близкого друга Хэммондов, увязался за ним, явился в гараж и без предупреждения открыл огонь. Бармен подтвердил, что белый вел себя странно, нервничал и первым заговорил с ОДДД. Тот, в свою очередь, заявил, что с самого начала понял: парень искал на свою голову проблем. Попытался разыграть перед ним наркомана и стал выведывать, где обитают местные дельцы. По словам ОДДД, это был просто дурачок, задумавший поиграть в борца с наркоманией. В конце статьи журналист Вэнс Крисмес назвал меня «Оклендским Бернардом Гетцом». Впрочем, если бы эта фраза не родилась в его голове, он не был бы настоящим газетчиком. Гетца, кстати, тогда еще не поймали.

Я долго бродил в ту ночь по зданию KALX, а когда подошло время, начал свое шоу, отдав дань уважения Бобби «Блю» Бленду, материал о котором тщательно готовил несколько недель. Жуткий фиолетовый синяк под глазом я честно объяснял всем, кто спрашивал, столкновением на Шэттак-авеню, естественно, не упоминая о своей невидимости. По счастью, в гараже Хэммондов у меня еще не было этого яркого опознавательного знака. После шоу я купил свежие пятничные газеты, внимательно просмотрел их и, не найдя ни единого упоминания о том, что произошло во вторник, свернулся на кровати калачиком и проспал до темноты.

Затишье длилось до субботы, когда в приложении к «Трибьюн» появилась новой статья Вэнса Крисмеса «САМОСУД МСТИТЕЛЯ В ОКЛЕНДЕ — ПОВТОРЕНИЕ „ПОДВИГА“ БЕРНАРДА ГЕТЦА ИЗ НЬЮ-ЙОРКА». Начиналась статья с психологического анализа поступка Гетца, белого человека, который выстрелами из пистолета ранил четверых черных, попытавшихся ограбить его в нью-йоркском метро. Об этом происшествии начинали уже забывать, но Крисмес воскресил его в памяти людей, сравнив с недавней историей в Окленде. Он предоставил читателям даже словесный портрет Мстителя, основываясь на показаниях бармена и ОДДД. Что делали в гараже Хэммонды и Хортон Кэнтрелл (четвертого парня там как будто вообще не было), его ничуть не интересовало. Создавалось впечатление, что эта троица просто сидела и ждала ОДДД, а вместе с ним и нападения, совершенного сумасшедшим линчевателем. Тому обстоятельству, что началась эта история в «Босунс Локер», Крисмес придал особое значение. «Знал ли Мститель, что именно в этом баре Хьюи Ньютон и Бобби Сил написали черновой вариант манифеста „Черных пантер“?» (Я понятия об этом не имел.) Дальше Крисмес разглагольствовал о наихудших временах, переживаемых «черным» радикализмом, о процветании бандитизма и наркомании и о том, что прошла та пора, когда черная община гордилась «Пантерами». «Неужели в произошедших переменах виноваты белые паникеры вроде Гетца и Мстителя?» — спрашивал Крисмес в конце статьи. И ответил: «Возможно».

Редакцией «Окленд Трибьюн» владел чернокожий, мэром Окленда тоже был черный. В понедельник я позвонил в газету из здания «Союза студентов Калифорнии» и попросил соединить меня с Вэнсом Крисмесом, журналистом, помешанном на «Пантерах». Я ожидал, что он тоже черный. Имя у Крисмеса было, на мой взгляд, афро-американское. Но он оказался белым, я определил это по голосу.

— Вы исказили в своей статье факты, — заявил я.

— Хм-м… Как вас понимать? — Крисмес, очевидно, что-то жевал.

— Стрелял Ортан Джексон.

Это не особенно впечатлило Крисмеса.

— В самого себя?

— Пушка упала на пол.

— Что ж… Гм… А вы кто, простите?

— Я не могу назвать своего имени.

Крисмес несколько секунд молчал.

— И откуда вам известны такие подробности?

— Из достоверного источника.

— Вы думаете, я вам поверю? — В голосе Крисмеса не прозвучало ни капли враждебности. Вопрос был задан совершенно искренне.