От триумфа к катастрофе. Военно-политическое поражение Франции 1940 г. и его истоки - Александр Александрович Вершинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все, на что могло рассчитывать французское командование до окончания формирования и сосредоточения свежесформированных дивизий – немногочисленные соединения постоянной готовности: несколько дивизий колониальных войск, которые предполагалось перебросить из Северной Африки, две легкие механизированные дивизии (третья находилась в процессе формирования) и две танковые бригады со 132 машинами типа В. Эти части, плоды усилий Вейгана и Гамелена по механизации армии, сами получали технику прямо с заводов. При этом, французское командование считало их слишком ценным инструментом для того, чтобы бросать в бой до завершения стратегического развертывания. Ситуация представлялась тем более опасной, что в Венсенне, штаб-квартире главнокомандующего, не были уверены в надежности воздушного прикрытия потенциального ТВД.
Гамелен знал, что заявление Ла Шамбра на заседании Постоянного комитета национальной обороны 23 августа о готовности французской авиации к войне, как и его собственные слова, являлись скорее политической декларацией. Эти опасения лишь подтверждались настороженным молчанием генерала Вюймэна на том же совещании. Три дня спустя он направил Ла Шамбру записку, в которой указал на очевидное превосходство Германии и Италии в воздухе над франко-британской коалицией – в 1,7 раза по самолетам первой линии (6500 против 3800) и более чем втрое по машинам второй линии (6000 против 1900)[1098]. Собственно французские силы по состоянию на 1 сентября составляли 494 современных самолета первой линии, что более чем вчетверо уступало тому, что находилось в распоряжении Люфтваффе[1099]. Даже в ситуации разделения сил германских ВВС между восточным и западным фронтами союзники опасались воздушных ударов, целями которых могли стать города, коммуникации или наступавшие без должной подготовки и прикрытия полевые части.
Из всех французских родов войск относительно уверенно себя чувствовал лишь флот. Обладая кораблями общим водоизмещением 660 000 тонн, он в начале войны уверенно занимал позицию крупнейшей военно-морской силы на европейском континенте, с которой Германия в одиночку соперничать не могла. У ВМФ, впрочем, имелись свои недостатки: слабость морской авиации, неразвитость средств обнаружения противника, ограниченный радиус действия кораблей. Накануне войны флот инициировал программу развития военно-морских баз в Мерс-эль-Кебире и Дакаре, но она была далека от завершения. В то же время, опираясь на поддержку королевского флота, французские военно-морские силы могли эффективно решать задачи на морях, ключевыми из которых являлись охрана коммуникаций в Средиземноморье и блокада германского побережья[1100].
Оценивая баланс сил и реальные возможности французской армии, Гамелен укреплялся в намерении максимально четко провести мобилизацию, без чего французская военная машина не могла полноценно функционировать. Это ему, в общем, удалось. К 18 сентября французские вооруженные силы насчитывали почти 5 млн. человек (4 736 250 рядовых и унтер-офицеров, 132 000 офицеров) – четверть всего мужского населения страны и половина мужчин в возрасте от 20 до 45 лет[1101]. Меньше половины из них (2,76 млн.) [1102] предназначались для боевых действий. Остальные должны были оставаться в тылу и обслуживать громоздкую военную инфраструктуру. Фактически французская армия военного времени состояла из трех частей, которые слабо взаимодействовали друг с другом.
Для обороны метрополии выделялось 90 дивизий, имевших различную боевую ценность. 20 из их числа, образованных непосредственно из соединений действующей армии и получивших от них лучшие кадры и технику, представляли собой цвет сухопутных сил. К их числу относились моторизованные дивизии (часть из которых, впрочем, еще предстояло доукомплектовать автотранспортом до штатных показателей), механизированные и кавалерийские соединения, альпийские стрелки. «Эта первая часть французской армии 1939 г. практически не знала проблем, – отмечает Ф. Коше, – в ней царила строгая дисциплина. По уровню обеспечения офицерскими и унтер-офицерскими кадрами она вполне сравнима с лучшими соединениями германской армии того времени»[1103]. Дивизии класса А получали от действующих соединений 20 % штатного состава и в остальном комплектовались молодыми резервистами, недавно прошедшими службу в армии и сохранившими базовую военную подготовку. Вместе с действующими дивизиями они составляли костяк тех сил, на плечи которых возлагалось проведение военных операций[1104]. 15 дивизий первой очереди занимали форты «линии Мажино».
18 дивизий класса В оснащались по остаточному принципу[1105]. Они имели лишь минимально необходимый кадровый костяк, были вооружены старым оружием и формировались из солдат средних возрастов (30–35 лет), обладавших слабой военной подготовкой или вообще не служивших в армии. Их задача состояла в том, что принять мобилизованных и создать эффект массовой армии, однако по завершению мобилизации эти дивизии не могли сразу участвовать в операциях: их солдатам требовалось получить опыт строевой службы и пройти базовое обучение под руководством военных из действующих дивизий. Ввиду того, что свободных кадров остро не хватало, подразделения класса В, пятая часть всей французской армии, фактически занимались самоподготовкой и полевых лагерях.
1,3 млн. человек числились в территориальных частях и не предназначались для ведения боевых действий. Призывники средних и старших возрастных категорий занимались охраной коммуникаций и складов, обеспечивали противовоздушную оборону, работали в метеорологической службе. Их деятельность часто имела лишь косвенное отношение к военной сфере, а моральное состояние оставляло желать лучшего[1106]. Таким образом, в метрополии во второй половине сентября французское командование могло рассчитывать лишь на 2,2 млн. солдат, объединенных в соединения различной степени боеготовности [1107]. Массовая демобилизация отдельных категорий призывников, востребованных на производстве в тылу, которая развернулась еще до окончания всеобщей мобилизации, сократила их количество до 1,5 млн. человек[1108].
Это выглядело угрожающе на фоне того, что мобилизация практически исчерпала людские резервы страны. В армию было призвано 29 возрастов, начиная с 1909 г.[1109] «На случай военной катастрофы или особо кровопролитного сражения не существовало никакого резерва за исключением молодых людей 18–19 лет и жителей Африки или, на худой конец, Азии, не имевших военной подготовки»[1110], – констатирует А. Дютайи. Довоенные планы предполагали мобилизацию 300 000 человек в колониях, однако в сентябре 1939 г. в метрополии находилось лишь 43 000 из предполагаемого числа. К марту 1940 г. эту цифру довели до 89 0 00[1111]. В 1939 г. на пространстве французской колониальной империи проживало почти 70 млн. человек, однако ее мобилизационный
