Замок на скале - Симона Вилар

У Ричарда темным жаром вспыхнули щеки. Этот щенок оскорбил его! К тому же солдаты томились желанием ввязаться в драку. И тогда Ричард столкнул Гилберта с возвышения, на котором тот стоял, и обратился к ратникам:

– Еще никто не осмеливался обвинять герцога Глостера в трусости. И уж тем более никто не ловил меня за рукав, когда я убегал с поля боя. Так неужели же слова сосунка, который только тем и отличился, что зарезал братьев своей жены, больше значат для вас, чем мои? Я вижу, что вы не воины, а стадо ослов, и даже не произнесу «Аминь!» над вашими трупами, когда вас перебьют шотландцы. Их в три, а возможно, и в пять раз больше, чем нас. И если я не веду вас сейчас в бой, то только потому, что жду подкреплений из Йорка, которые подойдут со дня на день. Вот тогда-то мы окружим Нейуортскую долину, и, клянусь Страшным судом, отомстим за все и надолго отобьем у шотландцев охоту совать нос в наши земли.

Ричард умел говорить с солдатами. Но сейчас ему пришлось отвечать на множество вопросов: когда прибудут его люди, откуда он знает, что шотландцы не двинутся в глубь страны, оставив за спиной Нейуорт, почему он решил, что замок на скале способен устоять? На все у него был готов ответ, но эти неотесанные парни из Мидл Марчез вели себя так, словно он и не был наместником короля на Севере Англии, словно не кровь Плантагенетов текла в его жилах. «Как с ними справляется Перси?» – спросил себя Глостер.

Всеобщее возбуждение коснулось и воинов его отряда, и хотя они были беспрекословно преданы своему господину, однако он видел, с каким усердием они приводят в порядок оружие и перековывают лошадей, словно только и ожидая сигнала, чтобы вскочить в седло и ринуться в битву. Даже пожилая леди Флетчер регулярно посещала местную церковь, дабы помолиться о ниспослании победы.

Гилберт же вел себя как годовалый жеребенок, который заслышал топот табуна, но не может покинуть стойла. Однако средство угомонить этого смутьяна Ричард скоро нашел. И пока юноша возился в оружейной, герцог с живым интересом разглядывал вышивание его юной супруги, а затем перевел разговор на драматические обстоятельства ее знакомства с Гилбертом.

Молодая женщина была откровенна с ним, и Ричард, как бы между прочим, поведал о том, что баронесса Майсгрейв слывет первой красавицей Ридсдейла, и если Маргарет желает побольше о ней узнать, то пусть порасспросит своего супруга, который любит наезжать в Нейуорт. Ричард добился того, что эта бледная, как лунный луч, молодая женщина побледнела еще больше и, отложив шитье, с тревогой стала слушать его восторженные речи об Анне. Он оставил ее в задумчивости, а когда на другой день увидел заплаканные глаза Маргарет и смущение Гилберта, решил, что вопрос наконец-то улажен.

Но потом явился отец Мартин. Бог весть почему, но Тирелл не смог удержать его в Ньюкасл-апон-Тайн, и этот священнослужитель спутал все планы Ричарда, заявив, что, если даже его высочество и ожидает подкрепления, для Нейуорта не будет вреда, если он со своими парнями пощекочет шотландцев с тыла. Заявив это, он без промедления сел на коня и крикнул своим людям, что они выступают.

Ричарду понадобилось все его красноречие, чтобы удержать святого отца и убедить его, как важно сейчас не спугнуть шотландцев и дождаться подхода основных сил. Священник, внимая доводам принца, долго в молчании разглядывал его и наконец промолвил:

– Мой сан обязывает меня к смирению, а моя приверженность дому короля – к повиновению его брату. Я подчиняюсь вам, но, клянусь своей верой, всего лишь на один день. Мне сообщили, что Нейуорт осаждают уже неделю, и, если ваши войска не прибудут завтра, уж не взыщите, высокородный принц, – нейуортцы помогут своему хозяину. Ричард насмешливо скривил губы.

– Кажется, я должен благодарить вас, преподобный отец, за эту отсрочку?

Но капеллан Нейуорта не улыбался.

– Думаю, благородному Ричарду Плантагенету известно, что такое долг. И он поймет меня, когда, исходя из этого чувства, я не стану, да простит Господь мне мое упрямство, изменять сэру Филипу ради политических соображений и маневров вашего высочества.

Ричард возненавидел этого человека, как ненавидел всех, кто был достаточно проницателен, чтобы заглянуть в тайники его души. У этого священника были острые темные глаза и упрямый подбородок. Возможно, такие люди и по вкусу барону Майсгрейву, но Глостер считал их наиболее вредными. «Что ж, – размышлял он, глядя вслед удаляющемуся капеллану, – ты верен своему господину, однако своей торопливостью окажешь Майсгрейву медвежью услугу. Я ускорю ход событий, но это, в свою очередь, приблизит гибель Бурого Орла. Если Майсгрейва до сих пор не прикончили шотландцы, этим займется кое-кто в самом Нейуорте, и, клянусь всеми вратами ада, ночи, когда Дайтон поможет шотландцам войти в замок, похититель Анны Невиль не переживет!»

Сразу же после разговора с отцом Мартином Ричард отправил Майлса Фореста к Олбэни, а еще одного человека – к Рэтклифу с приказом поторопиться. Рэтклиф прибыл на другой день, но он и его люди проделали столь долгий путь от берегов Тайна, что даже и такому человеку, как отец Мартин, было ясно: только безумец может послать столь утомленную армию в бой. Таким образом, у Ричарда был еще один день, вернее, ночь, ибо он сказал, что теперь, когда у них достаточно сил, они не станут медлить и вступят в Нейуортскую долину, как только оттуда прибудет гонец с известием.

И вот теперь он восседал во главе стола и невозмутимо смаковал пиво. Он видел пристальный изучающий взгляд отца Мартина. Он ощущал безмолвную поддержку Рэтклифа, но сейчас его куда больше интересовало настроение Других офицеров, истомленных бездействием и нетерпением.

Ричард обратился к Флетчерам – знает ли сэр Эмброз, кто из жителей Пограничья готов примкнуть к отрядам Ричарда, и, выслушав довольно длинный перечень, обронил несколько теплых слов о славных нортумберлендцах. На молодого Гилберта он не взглянул, зато ободряюще улыбнулся его жене. Внезапно подала голос старая леди Флетчер:

– Я всего лишь женщина, и не моего ума это дело, но никогда еще не было в Нортумберленде такого, чтобы сосед отсиживался в ущелье, когда шотландец грабит его соседа. И меня жжет стыд, когда столько сильных воинов…

– Миледи Флетчер, – остановил ее Глостер, – начало вашей речи куда разумнее завершения. Лучшее, что вы сейчас можете сделать, – это помолиться вместе с леди Маргарет, чтобы как можно больше нортумберлендцев вернулось домой после столкновения с шотландской армией.

Голос его сорвался – герцог едва подавил гнев.

Леди Флетчер обиженно поджала губы и встала из-за стола. Этот хромой горбун – принц, и ее супруг слушает его во всем, однако никто и никогда не осмеливался указывать ей, что делать в собственном доме.