Гром над Араратом - Григорий Григорьянц

Где-то на полпути командир отряда пронзил Амориона мечом, а тело сбросил с обрыва в пропасть.

В огромном тронном зале, где когда-то Тигран принимал посольства, гостей и просителей, на золотом царском троне теперь восседал Лукулл. Перед ним стояли легаты, помощники, жрецы, советники, летописцы и секретари. В канделябрах на треножниках горел огонь, который высвечивал на каменных стенах рельефы грозных львов, быков и грифонов, и казалось, что они вот-вот оживут и двинутся в путь, а в полутемном зале, все входы и выходы в который теперь охраняли римские воины, витал невидимый дух армянского владыки. Лукулл говорил:

– В саду около дворца растут вишни. В Риме никто никогда не видел этих чудесных деревьев, дающих плоды с кисло-сладким вкусом. Все деревья выкопать и отправить в Рим!

Секстилий опасливо озирался, будто ожидал нападения злых духов. Пересилив неуютное ощущение, спросил Лукулла:

– Как поступить со знатью и населением?

– Всем, кто своей покорностью доказал мне верность, сохранить жизнь, – ответил Лукулл. – Тех представителей армянской знати, которые поддержали нашу победу, простить и отпустить. Ученых отправить в Рим, там решат их участь. Защитников крепости распять. Каппадокийцев вернуть Ариобарзану.

– Проконсул, – спросил Мурена, – как поступить с греческими наемниками, изменившими армянскому царю и давшими моим воинам возможность взойти на стену?

– Этот сброд опасен. Изменивший однажды изменит еще! Мурена, на острове Делос царь Ариобарзан держит невольничий рынок. Отправить этих греков туда, пусть их продадут в рабство в страны Африки.

– В городе очень много мирных греков и иудеев, – сказал Публий Клодий.

– Публий, греки нам не враги, ведь Греция давно завоевана Римом. Отпустить их на родину, снабдив деньгами на дорогу, а иудеи должны быть доставлены на поселение в город Эфес. Отобрать из остальных граждан города двадцать пять тысяч крепких мужчин и женщин для продажи в рабство…

Лукулл, торжествуя, высокомерно посмотрел на Мариуса, жреца-гадателя, и сказал:

– Вот тебе, Мариус, и неблагоприятные обстоятельства! Этот день все римляне будут почитать как счастливый!

– Враг не повержен! – сказал Мариус, опустив глаза.

– Я верю в римского солдата! – воскликнул Лукулл. – Он храбрый и доблестный, он имеет волю к победе. Мы пойдем вперед, стоять на месте – это гибель, и мы низвергнем врага!

– Проконсул, ты выиграл битву, но не войну, – сказал мудрец Полигистор, советник Лукулла.

– Полигистор, – Лукулл взглянул на советника взглядом хищника, – ожидается такой наплыв золота в Рим, что сенат и народ будут славить меня до конца моих дней. Наша первейшая задача – обеспечить постоянный приток трофеев в Рим, да и наши солдаты жаждут добычи. Все свободны, остаться секретарям и летописцу.

Когда все вышли, Лукулл обратился к старшему секретарю:

– Отправь донесение в Рим: «Тигранакерт взят штурмом, разграблен и сожжен победителем императором Лукуллом!» Выполняй! – Обратившись к летописцу римскому философу Антиоху, который скрупулезно вел записи всех событий в армии Лукулла и был его биографом, произнес: – Пиши: «Армяне не понимали, насколько огромна мощь римлян. Ресурсы Римской республики неисчерпаемы, и мы, римляне, можем прийти сюда снова и снова». В главе о битве добавь: «Лукулл с обнаженным мечом шел в рукопашный бой и незаметно для неприятеля зашел ему в тыл. Едва он взобрался на холм, как воскликнул громким голосом: „Победа наша!“ – и ринулся на панцирных воинов. Армяне обратились в постыдное бегство. Римляне рубили, пока рука не устала, пока наступившая ночь не положила конец преследованию в шестичасовом расстоянии от места битвы. Римские солдаты стыдились, что имели дело с такими трусливыми рабами. Тигран, как истый деспот, был первым из обратившихся в бегство». Написал?

– Да, проконсул.

– Добавь еще: «Со стороны армян пало сто тысяч человек, а у римлян же было только пять убитых и сто раненых». Пока все.

Лукулл встал и, сопровождаемый охраной с факелами, пошел осматривать дворец.

На одном из этажей его окликнул Мурена:

– Лициний, здесь большая библиотека. Книги, как мне известно, твоя страсть.

Лукулл вошел в зал библиотеки и ахнул. Такое огромное собрание книг, манускриптов, рукописей и таблиц он видел только в Пергамской библиотеке, которую римляне заполучили, когда заставили последнего царя Пергама, не имеющего наследников, завещать свое царство Римской республике.

– Я обожаю книги. – Лукулл удовлетворенно улыбнулся.

Он ходил вдоль стеллажей, дотрагивался до футляров, осторожно разворачивал свитки, брал в руки рукописи. Вдруг он остановился и взял дрожащими руками книгу, сшитую из листов пергамента:

– Поэма Гомера «Илиада»! Не может быть! Волею судьбы я удостоился держать это в руках. – Он посмотрел на Мурену восхищенным взглядом.

Потом, обойдя все ряды еще раз, произнес:

– Секретарь, все книги и манускрипты на латинском, греческом и персидском – в мой обоз, все источники на армянском уничтожить! Я намерен лишить армянский народ духовной пищи. Это что, Гераклид? – Он взял в руки рукописную книгу на греческом, пролистал и тут же отбросил. – Уничтожить! Он упоминает в книге Тиграна II.

– Лициний, – Мурена старался говорить спокойно, – я обнаружил кое-что еще. Следуй за мной.

Они прошли в комнату тайн, где Мурена показал ему рукопись, которая лежала на столе.

– Некто Айказ вел записи своих исследований сразу на трех языках. Текст на греческом я понял, два других – нет.

Греческий был языком международного общения, его знали все. Зажгли светильники с касторовым маслом, и Лукулл увидел просторное помещение, где явно велись исследования: на стеллажах, столах и полу в беспорядке лежали рукописи и глиняные таблички.

– Этот Айказ пишет, – продолжал Мурена, – что предметом его поиска было постижение смыслов, которые таят пророчества, для избегания поворотов судьбы. Вот: «Цивилизации грозит опасность, я нашел пророчество о гибели мира».

– Какое пророчество? – насторожился Лукулл.

– «Вавилон – это врата бога, и он должен быть разрушен».

– Вавилон действительно разрушен, ну и что? – Лукулл недоуменно смотрел на Мурену.

– Он задается вопросом: «Почему должен был погибнуть цветущий город, столица целой империи?» И дает ответ: «Проклятие богов!»

– Боги очень эгоистичны! – жестко сказал Лукулл.

– Он пишет: «Человечество в своем стремлении к могуществу хочет вознестись до уровня богов, проповедуя глумление и ненависть, и его роковая участь состоит в том, что все цивилизации должны погибнуть по достижении своего расцвета».

– Что? – Лукулл поднял бровь.

– «Вавилон – это символ грядущего, – продолжал читать Мурена. – Так же, как когда-то в прошлом был суд над Древним Вавилоном, в будущем будет суд над новым Вавилоном – Римом».

– Рим будет разрушен?

– Лициний, он так пишет. Я, конечно, ему не верю, но здесь приводятся факты, доказательства, источники.

– Дай сюда! – Лукулл вырвал у Мурены рукопись и стал просматривать. – Второй текст на ассирийском, третий – на армянском! – сказал он и зачитал по-гречески: – «Не пройдет и пятидесяти лет, и Римская республика падет, так как бесконтрольная власть в Риме сосредоточится у одного лица, а потом могущественная римская держава просуществует пятьсот лет и канет в Лету: разврат и плотские увлечения возьмут верх над разумом и традициями». Чепуха какая-то!..

Лукулл положил пергамент на стол и стал ходить по комнате, размышляя вслух:

– Всего пятьсот лет, и Рим канет в Лету! Надо же! Всё, ради чего я и многие великие римляне работали, воевали, страдали, верили, рухнет? – Лукулл был озадачен. – Я знаю людей, которые, к сожалению, подтачивают устои Римской республики и мечтают стать диктаторами. Здесь ученый угадал.

– Лициний, дальше он пишет: «Рано или поздно будет разрушен весь мир, и разрушение начнется с Армении, с того места, где когда-то жизнь зацвела. Миссия царя Тиграна – спасти мир и вместе с великими деятелями истории изменить его. Наш государь нашел это место и сразился с драконом – воплощением зла – и победил его».

– Все это так драматично! – сыронизировал Лукулл. – Ну и где это место?

– Он не указывает, но сообщает: «Государь нашел способ изменить судьбу своего народа и дать ему вечную жизнь».

– Я тот, кто будет решать судьбу его народа! – закричал Лукулл. Успокоившись, он продолжил: – У него есть волшебная Таблица судеб, и она открывает ему божественные замыслы и дает власть над решениями богов.

– Не может быть! – Крайнее удивление выразилось на лице Мурены.

– Да, Мурена, это так. Тигран уже получил предсказание своей судьбы. Васак доносил, что боги за вечную жизнь народа потребовали от него жертву – Тигранакерт.

– Значит, твоя победа, Лициний, была предрешена? Значит, не совсем гений Лукулла решил исход битвы?