Беспощадный. Не русские идут - Василий Головачев

– Какая опора?

– Ваши берегини. Вот полковнику Буй-Туру будет сложнее.

– Брат мой несколько упрощает ситуацию, – сказал Владыко. – Наша конечная цель не ликвидация Экзократора, а создание корректирующего импульса, возвращающего жизнь на Земле к соответствиюИзначальному Замыслу Творца. Наша Держава – всего лишь проявление алгоритма «Три-Эн», неумолимо транслирующего законы Божественной Этики. Мы – частица общности, коллективный реализатор этой идеи, но каждый из нас волен поступать так, как велит ему совесть.

– Что касается тебя, Андрей Брониславович, – добавил Гостомысл, – то мы и твоим способностям найдем справное применение. Посвятим тебя в витязи, благо ты почти готов, либо будешь работать учителем, просветителем Рода. Тысячелетнее навязывание русскому народу чужебесия под личиной «истинно русской религии», засилье идеологических и религиозных догм, чьи идеалы и цели прямо противоречат духовным ценностям Рода нашего, требуют очень больших усилий по чистке умов. Осознанное и здоровое преодоление чуждых русскому Духу напластований в русской культуре – важнейшая часть ведического просвещения Руси. Хотя при этом и ты должен помнить, что любовь к родной земле и сородичам не должна измеряться отторжением, обидой, гневом и ненавистью к инородцам. Наша борьба не должна вестись такими же вероломными и бесчестными способами, кои используются нашими врагами.

– Понимаю… – тихо сказал Андрей.

– Тогда позвольте откланяться, – сказал Владыко, поднимаясь. – Мне пора славутворить. Вам же хочу пожелать терпения и твердости духа. И светлого будущего. На все – вашаволя!

Белый волхв сделал шаг и исчез.

По комнате прошелестел прохладный ветерок. На мгновение всем присутствующим в ней показалось, что кто-то большой, сильный изучающе и строго посмотрел на них из глубин Вселенной и снова стал неощутим и далек. Хотя Он-то уж точно знал, что не должно быть

никого над нами,над истинно детьми Его…

Москва – Гряды.

Март, 2003

Не русские идут

Гренландия

XXI век. 21–23 мая

Город Упернавик расположен на западном побережье Гренландии и является одним из самых северных городов планеты. Славен он не только окружающими фьордами, но и самой северной паромной переправой в мире. Это на самом деле очень красивое место, правда, с чрезвычайно суровым климатом.

Название города переводится весьма забавно – «Весеннее место», – хотя средняя температура летом здесь не поднимается выше плюс пяти градусов по Цельсию. Зимняя же на пиках холодов может опускаться и ниже минус шестидесяти. С другой стороны, когда первые поселенцы появились на побережье Баффинова залива, климат Гренландии был значительно мягче. И лишь после похолодания шестнадцатого – восемнадцатого веков Упернавик превратился в один из самых «холодных» городов Земли.

В среду, двадцать первого мая, с борта парома «Свиссун» в порту Упернавика на берег сошёл неприметной наружности гражданин с рюкзаком за плечами. По документам он значился как англичанин Майкл Браун, прибывший на Гренландию из Эдинбурга.

Май в этом году выдался тёплым, и путешественник был одет, как и все туристы, в универсальный походный костюм серого цвета.

В принципе, такие костюмы (неофициально их называли «урсами», хотя ничего медвежьего в них не было) предназначались когда-то для бойцов войск специального назначения, служащих в условиях низких температур. Потом их доработали, пустили в общую продажу, и теперь половина туристов всего мира, жаждущих экзотики на Крайнем Севере или в Антарктиде, носила удобные и комфортные «урсы».

Англичанин, ничем особенным не отличаясь от других любителей северных путешествий, терпеливо дождался автобуса, который отвёз прибывшую группу в город.

В гостинице он не то чтобы держался особняком, но особо ни с кем и не общался, лишь изредка присоединяясь к общей трапезе в ресторане.

Группа в гостинице «Инуит» долго не задержалась.

Уже на следующий день её погрузили в вездеход на воздушной подушке и повезли к самой высокой горе в окрестностях Упернавика – Инусуссак, откуда она должна была совершить трёхчасовую экскурсию к северной оконечности острова – мысу Наярсуит.

Группа из двенадцати человек, состоявшая наполовину из молодых девиц, весело двинулась по маршруту, обмениваясь впечатлениями, созерцая поистине волшебный пейзаж.

Температура воздуха на острове уже больше недели держалась плюсовая, и путешественники могли в полной мере оценить красоту гор и каменистых холмов, чьи склоны сверкали вкраплениями минералов всех цветов и оттенков. Особенно необычными были выходы жил естественного графита, казавшиеся изделиями рук человеческих. Кроме того, таинственную атмосферу долин подчёркивала уникальная акустика, позволяющая даже шёпоту распространяться на многие километры, что не могло не повлиять на эмоции туристов.

Дошли до Наярсуита, полюбовались крутыми ледяными обрывами фьорда и белёсым, без единой морщинки, морем, пообедали. Вернулись к вездеходу.

Гражданин Браун спрятал бинокль, с которым не расставался, и тихонько занял своё место на борту современной машины, способной преодолевать любые препятствия.

Группа вернулась в гостиницу.

Браун держался вместе со всеми, а потом незаметно исчез. В отличие от спутников, которые должны были скоро уезжать, у него были иные намерения. Попросив водителя вездехода снова отвезти его на мыс Наярсуит, к побережью моря, Браун щедро заплатил флегматичному датчанину и договорился, что тот заберёт его через три дня.

– Хорошо, – кивнул водитель, даже не поинтересовавшись, что будет делать этот чудак один среди льдов и хватит ли ему пищи.

Вездеход, окутанный снежной пылью, умчался к югу.

Проводив его глазами, Браун открыл рюкзак и достал из него две коробки, наклейки на которых указывали, что внутри находятся консервы. Однако вместо консервов в первой коробке оказалась разборная антенна, достигшая двухметровой высоты после её развёртки, а во второй – приборчик, напоминающий необычный ноутбук с трёхмерным экранчиком и лёгкий прозрачный шлем.

Браун подсоединил приборчик к антенне и шлему, надел шлем на голову. Посидел пару минут, глядя на экран, неторопливо снял шлем и стал ждать.

Через двадцать минут с безоблачного неба послышался нарастающий тихий свист и в ледяной бугор в полусотне метров от сидевшего на камне Брауна с треском воткнулась двухметровая стрела, имеющая посредине утолщение диаметром около тридцати сантиметров.

Он подбежал к ней, посмотрел на часы: на этой широте уже начался «полярный день», поэтому солнце не садилось, а лишь чуть опускалось к горизонту. До пролёта чужого спутника, обозревающего Гренландию, оставалось не так уж и много времени, надо было торопиться.

Браун достал из рюкзака инструмент, разобрал капсулу, выпущенную с борта подводной лодки в акватории залива Мелвилла, собрал снова, но уже в виде устройства, напоминающего обод велосипедного колеса с десятком дуг, образующих остов зонтика. После этого он включил ноутбук, снова надел шлем на голову, устроился поудобнее между камнями, так, чтобы с моря его невозможно было увидеть. Подождал, глядя на циферблат часов.

Спутник пролетел.

– Запускаю, – сказал он по-английски.

– Подключаемся, – прошелестел в наушниках ответ оператора, находившегося в данный момент за несколько тысяч километров отсюда.

«Колесо с зонтиком», в котором трудно было предположить средство передвижения, вдруг плавно поднялось в воздух, зависло на несколько секунд. Вокруг него замелькали крохотные радужные проблески, форма устройства исказилась, и оно исчезло. Лишь изредка в образовавшейся «пустоте» вспыхивали светлые паутинки, указывая на присутствие в этом месте изделия из металла и пластика.

Затем вспыхивающие паутинки стали удаляться: собранный Брауном необычный летательный аппарат направился к береговым обрывам, держась на высоте двадцати метров от поверхности моря.

Засветился экранчик «видеофона», представлявшего на самом деле навигатор и устройство слежения, развернул объёмную карту местности. Жёлтый огонёк на ней указывал положение устройства наблюдения.

Браун какое-то время следил за огоньком, потом начал ставить палатку.

До «вечера» он провёл два сеанса связи с оператором системы наводки, располагавшейся в Европе, и продолжал следить за полётом «велосипедного обруча-зонта», державшего направление на западное побережье Гренландии, точнее – на город Канак. Аппарат официально назывался «средством электронной разведки», неофициально – «одуванчиком», имел телекамеры высокого разрешения и датчики полей. Двигался он со скоростью около ста километров в час. К полуночи он должен был добраться до Канака, точнее – до американской военной базы Туле.