Коммунисты - Людмила Кунецкая

Во время завтрака Чичерин снова оказался в центре внимания. В этот день он вообще словно задался целью дразнить падких на сенсации журналистов. Как было подмечено, сосед советского дипломата, генуэзский архиепископ, был весьма рад своему собеседнику, громко смеялся — и подумать только! — дошел до того, что чокнулся с большевиком бокалом шампанского и обменялся с ним автографами.

После завтрака новая сенсация: Чичерин оживленно беседует с… Барту! Некоторым фотографам удалось заснять эту беседу, но, как только Чичерин отошел от главы французской делегации, тот стремительно ринулся к фотографам, умоляя их уничтожить негативы. Наконец корреспонденты завладели вниманием наркома.

— О чем я беседовал с королем? Конечно, о моих итальянских предках, мне пришлось дать краткую историческую справку. А кроме того, нам пришлось побеседовать о развитии торговых отношений между Италией и Россией…

Что можно сказать о беседе с архиепископом? Речь, естественно, шла о религии. О чем же мы могли еще разговаривать? Мне пришлось сообщить, что в России существует американская система религиозной терпимости, и опровергнуть, кстати, некоторые ваши сообщения. Кроме того, папа считает необходимым послать в Россию делегацию для оказания помощи голодающим. Вот, пожалуй, и все…

1 мая случилось то, чего больше всего опасалось итальянское правительство: рабочие Италии объявили всеобщую забастовку. Она проходила под лозунгом всемерной поддержки Советской России. Желая предупредить события, правительство провозгласило 1 мая нерабочим днем, но одновременно запретило проведение демонстраций. И все-таки рабочие вышли на улицы с красными знаменами и лозунгами, приветствовавшими русский народ. Полиция разгоняла рабочих, фашисты провоцировали побоища. Первомайские демонстрации солидарности рабочего класса придали новые силы советской делегации.

Отмечали день пролетарской солидарности и русские. В гостинице «Империале» советская делегация устроила прием, собрались представители рабочих. Об этом вечере советский дипломат А. Н. Эрлих вспоминает: «Вечер носил неофициальный характер, без обильных угощений, с выступлениями членов советской делегации в порядке самодеятельности. Выло много веселья и шума. Первым выступил Георгий Васильевич Чичерин. Исполнение Лунной сонаты Бетховена, произведений Чайковского, Дебюсси и других композиторов вызвало всеобщее восхищение. Мастерство игры на рояле показало большой вкус Чичерина, тонкое понимание музыки и прекрасную технику. Сидя за роялем, Чичерин как бы преображался. Его лицо становилось одухотворенным, поза была очень красива, руки с длинными пальцами прекрасны. Игра Чичерина доставила большое удовольствие всем присутствовавшим на вечере. Ему долго аплодировали и просили сыграть еще и еще».

В начале мая Чичерин вновь встретился с Ллойд Джорджем, за этой встречей последовала вторая, третья. Английская делегация пыталась оказать давление на советских представителей, злоупотребляя своим международным авторитетом и силой. Русские оставались непреклонными.

— После всех этих бесед, — говорил Чичерин, — я почему-то вспоминаю строфу из популярной в Англии песенки. Ее прислал в свое время в одном из обзоров Красин. В ней есть такие слова:

Весь мир — куча сена,Везут его люди-ослы,Везут каждый по-своему,Всех возглавляет Джон Буль.

Так и подмывает сказать: не забывайте, что мы, во-первых, не ослы, во-вторых, Джон Буль нас никогда не возглавлял и не возглавит, и, в-третьих, мы поведем мир совсем другим путем…

Встречи продолжались. И каждый раз во французских газетах поднималась буря возмущения по адресу вероломной Англии. Встречался Чичерин и с делегациями других стран: после Рапалло буржуазные дипломаты смотрели друг на друга как на жуликоватых конкурентов, которые могут безбожно надуть. Единство западных стран трещало по всем швам. Некоторые под большим секретом, шепотом передавали, что русские сулили выгодные сделки. Так выдавали мечту за действительность, рынки России притягивали как магнит, возбуждали алчные аппетиты и распаляли коммерческую жадность.

В воскресенье, 14 мая, весь день на вилле Альбертис проходило совещание за закрытыми дверями между Ллойд Джорджем, Барту, Шанцером и другими представителями стран Антанты. Было решено: конференцию в Генуе пора кончать, открыть новую конференцию в Гааге, созвать комиссию экспертов по обсуждению «русского вопроса», но уже без участия русских. Не прошло и часа, как решение стало известно Чичерину, а еще через три часа Шанцер уже читал советскую ноту. Исключение советской стороны из состава комиссии экспертов неправомочно, советская делегация решительно протестовала также против запрещения кому-либо заключать сепаратные договоры с Россией о концессиях в период работы Гаагской конференции. Советская делегация требовала созыва политической комиссии для того, чтобы она могла изложить свою точку зрения по поводу принятых на вилле Альбертис решений.

Это было столь неожиданной и молниеносной реакцией, что Шанцер заметно растерялся. Утром он встретился с Чичериным и вместо того, чтобы доводить до его сведения решения, принятые на вилле Альбертис, стал оправдываться. Он заявил, что никто не лишал другие государства права заключать договоры с Россией, что эти государства могут выйти из комиссии и заключать какие угодно договоры. Вскоре на помощь Шанцеру прибыл сам Ллойд Джордж. Теперь они оба пытались воздействовать на Чичерина, но тот не сдавался.

В тот же день, 15 мая, в спешном порядке за спиной советской и немецкой делегаций было созвано заседание политической комиссии. Шанцер рассказал о беседе с Чичериным. Долго обсуждали создавшееся положение, но предложить что-либо не могли, с решимостью русских приходилось считаться.

Участники заседания подтвердили решения, которые были выработаны на вилле Альбертис, в том числе и пункт об исключении Германии из числа участников Гаагской конференции под тем предлогом, что она уже урегулировала свои отношения с Россией.

На следующий день вновь была созвана политическая комиссия. Факта раздал участникам документ под названием «Проект статей, подлежащих сообщению российской делегации» (те самые решения, которые были приняты на вилле Альбертис).

Чичерин тотчас же заявил, что русская делегация знает содержание документа лишь из сообщений печати и поэтому ей необходимо время, чтобы ознакомиться с ним. Ему предложили прочитать его здесь же. Чичерин пробежал документ глазами, потом сказал, что желает задать несколько предварительных вопросов.