Антология мировой фантастики. Том 4. С бластером против всех - Алекс Орлов

Это была та степень выносливости, которой Майкл Вайерман, со всей его тщательной подготовкой под руководством опытнейших инструкторов ОЦС, никогда не мечтал достигнуть. Но это давало надежду для будущего Земли. С ударными группами из бойцов подобных Ньюфстеду, в достатке обеспеченными нормальным современным оружием, а не отбитым в бою у пришельцев пополам с кухонными ножами, наверняка считалась бы регулярная армия любого мира. Совместно с обученными частями бронетехники и артиллерии, при поддержке с воздуха, да еще при внешней блокаде планеты силами флота ОЦС, армия из таких солдат способна была изничтожить гарнизон пришельцев даже без высадки частей центаврианских коммандос — достаточно было одного человека в качестве советника. С точки зрения ОЦС такой способ ведения военных действий был конечно же наилучшим. Никаких потерь в людях, весьма экономно в боеприпасах и технике. Чистая и аккуратная компания новейшего образца, предоставляющая возможность землянам полностью насладиться мстительным действом на своей территории и выполнить всю грязную работу.

Это вполне возможно, подумал Майкл Вайерман. Такое вполне выполнимо.

Он и раньше мог представить себе подобный сценарий развития событий и никогда не сомневался в его успехе, но сейчас, увидев, как реально дела обстоят на месте, потерял идеалистическую часть своей уверенности. Ньюфстед — мрачный и несимпатичный угрюмец Ньюфстед — должен был стать олицетворением его надежды.

От Ньюфстеда и освободительной войны Майкл обратился мыслями к Хамилю, с кем у него не было связано ничего другого, кроме все время нарастающих подозрений, но прежде чем он успел решить по этому поводу хоть что-то, они достигли границы леса, и Ньюфстед, мгновенно замерев как вкопанный, вскинул руку приказывая остановиться и Майклу.

— Теперь, Вайерман, слушай внимательно и наматывай на ус, — ровным и холодным тоном заговорил он. — В лесу самое опасное место. В горах у нас был шанс заметить противника раньше, чем тот нападет на нас. Но там, под деревьями, остается только молиться. Ты нам нужен, также как и Поттер, потому что если тот не дойдет, то кроме тебя у нас другого инструктора не останется, потому прошу, сделай мне одолжение и не дай себя убить. Не своди с моей спины глаз как с задницы сладкой девки. Следи за мной в оба глаза и, оказавшись там, где был я, делай то же самое, что делал я. Если я иду быстро, ты тоже иди быстро, если я шел медленно, и ты иди медленно. Не говори, не рыгай и не икай, не чешись. Не делай резких неожиданных движений. Рот держи широко открытым, но забудь о том, что им можно пользоваться для чего-то еще, кроме дыхания. Смотри то вправо, то влево и прислушивайся. Нюхай ветер. Прислушивайся ко всем звукам, но еще внимательней прислушивайся к тишине. Через каждые пять шагов задирай голову и осматривай верхушки деревьев. Запомни накрепко — человек никогда не смотрит вверх выше уровня своих глаз, это против его природы, но ты должен делать так обязательно. Иди за мной след в след и ни шага в сторону, ни полшага.

— Все время следи за мной. Следи за моими ушами — если я услышу что-нибудь, они дернутся — я серьезно говорю. Если я остановлюсь, ты останавливайся тоже. Следи за моими руками. Если я делаю что-то, ты повторяешь это в точности, повторяешь быстро, но вдумчиво и не торопясь. Если что-то случится, не приближайся ко мне, даже если, по-твоему, ты сможешь сделать это бесшумно. Что бы ни случилось, молчи, не говори мне ни слова. Если в нас начнут стрелять, в ответ стреляй только тогда, когда будешь точно уверен в том, что тебя заметили. Выжидай, может быть они пройдут мимо. Если они пойдут ко мне, но все еще не будут видеть тебя, не стреляй — разобраться с ними это мое дело. Даже не пытайся ввязываться.

Глаза Ньюфстеда угрожающе блеснули, и Майкл понял, что возражать или спорить сейчас нечего даже и думать.

— Ладно, — наконец бросил Ньюфстед, — ну что, все запомнил?

— Думаю, да.

Ньюфстед провел языком под верхней губой.

— Ладно, пошли…

Он забрал у Майкла Вайермана свое ружье и первым двинулся между деревьями в глубь леса, лавируя между стволами с женственной грацией, огибая сучья и купы кустарников почти впритирку, но не прикасаясь к ним, совершая почти балетные па и никогда не опираясь о землю ступней полностью. Изо всех сил стараясь выполнять полученные указания, Майкл шел за Ньюфстедом следом. Поначалу все его усилия были бесполезны — по сравнению с землянином он был страшно неловок и неуклюж. Настойчивые волны озноба сотрясали теперь его тело с регулярностью морского прибоя и весьма охлаждали его оптимизм, но несмотря на лихорадку, происходящее доходило до его сознания достаточно отчетливо, чтобы нанести изрядный урон его самолюбию. Он не сомневался в том, что со своими неловкими потугами копировать Ньюфстеда смешон для стороннего наблюдателя. Циркового медведя, вперевалку шествующего вокруг арены за дрессировщицей, вот кого он скорее всего напоминал. Однако он был настойчив, и через несколько десятков минут чувство неловкости ушло от него. Он был уверен, что в нем хватит настойчивости и он добьется своего, и пускай не скоро, но займет надлежащее место в армии Освобождения Земли. Нужно попробовать себя под огнем, пронеслось у него в голове.

Через два часа они добрались до приятного и аккуратного бора, земля между соснами в котором была плотно присыпана одеялом из скользких игл. Здесь почти перестали попадаться кусты, и единственным укрытием для них стали сосновые стволы, стволы редкие и совершенно голые, сучья на которых начинались в нескольких ярдах над головой. Майкл Вайерман, не отрывающий глаз от спины Ньюфстеда, шагающего в двадцати футах впереди, заметил, что тот начал ступать особенно осторожно и делать словно бы паузы между шагами. Землянин определенно нервничал, поводил старым исцарапанным ружьем пришельцев из стороны в сторону и странно, по-змеиному изгибался верхней половиной тела, посматривая на сумрачные стволы вокруг прищуренными глазами.

Он слушает тишину, вдруг сообразил Майкл Вайерман. Откуда-то издалека, из-за приземистого лесистого холмика впереди донеслось приглушенное раттатата! и Майкл понял, что там идет бой. Однако вокруг них, и справа и слева, и спереди и сзади, царила абсолютная, полная тишина.

Взметнувшаяся вверх рука Ньюфстеда, обращенная ладонью назад, вне всякого сомнения означала сигнал к остановке. Постояв немного, землянин снова двинулся вперед, указав Майклу пока оставаться на месте.

Звук выстрела нельзя было спутать ни с чем — стреляли из ружья с дистанции не более пятидесяти футов. Это был глухой и тупой гром, выплеск почти первородной враждебности и насилия. Удар пули заставил левую руку Ньюфстеда резко дернуться вверх и назад, развернул его тело и швырнул на землю. Пробив руку землянина навылет, пуля впилась в сосновый ствол позади него с характерным чавкающим звуком, сбив немного коры. Несколько мгновений Ньюфстед извивался на земле и отчаянно мотал головой, потом одним могучим конвульсивным рывком достиг укрытия за ближайшей сосной, заставив Майкла задохнуться от удивления. Присев за укрытием на корточки и положив ружье на крюк правой руки, Ньюфстед подтолкнул правой рукой и зажал раздробленное предплечье левой между своим телом и сосновым стволом и, опершись так и закрепившись, снова вскинул оружие на уровень прицела. Все прошлые мнения Майкла о нем как о бойце мгновенно сменились новыми, еще более высокими — настоящий бульдог, а не человек, такое упрямство. И как истинный боец, Ньюфстед не мог не видеть, что пойман в ловушку и не в силах сменить позицию. Майкл понимал это тоже.