Командировка во Вселенную - Михаил Медведев

Фонарик в руке карлика погас. Виктор услышал, как проводник натягивает на глаза окуляры тепловизора и берет в руки весло. Коротышка не посчитал нужным реагировать на ругательства.

Тихий всплеск, и лодка сдвинулась с места. Виктор растянулся на дне. Судя по поведению его спутника, побег можно было считать удавшимся. Крысы выполнили свою часть договора. Скоро ему самому предстояло воплотить в жизнь свою половину: починить старый звездолет. Тогда он обретет свободу и сможет покинуть планету. Времени для ремонта какого-нибудь дряхлого летающего корыта у него безграничное количество, но всё равно надо будет поторопиться. На Надежде ждет его помощи Элька. Но сначала он должен скинуть с себя мокрую одежду, обсохнуть, согреться и хорошенько выспаться.

Виктор устало закрыл глаза. Стянуть с себя рубашку и штаны было выше его сил. Единственное, на что его хватило, — это сбросить один ботинок. После этого он забылся в беспокойном сне.

Где-то рядом лениво шевелил веслом проводник. Коротышке тоже в этот день пришлось несладко. Но он даже не задремал и продолжал вести лодку по бескрайнему подземному озеру. Очнулся Виктор, когда нос лодки обо что-то ударился. Проводник включил фонарик и направил тускловатый луч на влажную стену. Течение в этом месте было довольно медленным, и коротышке не составляло большого труда удерживать свое суденышко на месте. Карлик чего-то ждал. Витя протер глаза и уставился на пятно света. Задавать проводнику вопрос, на который тот всё равно не ответит, не хотелось. К тому же Виктор еще не полностью отошел от приятной полудремы, и всё окружающее казалось ему продолжением сна. Словно по мановению волшебной палочки, часть стены со скрипом дернулась. Внутри стены загудели механизмы, и каменная кладка уползла куда-то в потолок. Медленно, сантиметр за сантиметром.

Виктору захотелось посмотреть, что там за этими потайными воротами, но двигаться было лень. Через четверть часа Вите стало понятно, что он ничего не понимает. За дверью скрывалось маленькое ответвление широкой подземной реки. Крошечный аппендикс длиной с их лодку и шириной метра в два. Коротышка повел веслом, и плоскодонка неторопливо заплыла в рукотворный заливчик. Теперь ее с трех сторон окружали кирпичные стены. Механизмы снова натужно взвыли, и дверь так же медленно опустилась за кормой лодки.

Витя зевнул. Думать о том, что всё это могло означать, не хотелось. Ведь догадаться о замыслах его хитроумного спутника — невозможно, а тратить сильно иссякшую в последнее время умственную энергию на бесплодные догадки — жалко. Одно ясно — их здесь не найдут, ни с собаками, ни с ручными дельфинами. Погоня потерпела полное фиаско, и солдатам Претора уже не взять след.

Шум шестеренок за стенами стих. Ворота были закрыты. Через секунду послышался более низкий и унылый гул. Стены снова пришли в движение. Казалось, что на этот раз все четыре стены поплыли к потолку или покрытый плесенью потолок начал уноситься ввысь. Только через некоторое время до Виктора дошло, что это вода быстро уходит из образованного каменными стенами колодца. Мимо Витиного лица проплывали мокрые, грубо подогнанные друг к другу камни. Он мог разглядеть их во всех подробностях. Проводник почему-то не гасил фонарик, хотя и окуляров тепловизора с лица не снимал. Возможно, он хотел, чтобы Виктор хорошенько разглядел всё.

Казалось, что спуск в преисподнюю будет длиться бесконечно. Стало заметно теплее, и Витя перестал опасаться, что он подхватит воспаление легких или еще какую-нибудь простуду.

Воздух здесь был чище, чем в тоннелях. Куда-то пропал омерзительный аромат разложения и гнили. Несмотря на то, что в этом колодце, как и во всех подземельях планеты, была очень высокая влажность, знакомого запаха насекомых Виктор больше не чувствовал.

По мере спуска одна из стен колодца изогнулась, и из-под поверхности воды показалась арка, сложенная из тех же щербатых камней. В арке виднелись створки ворот. Они уже не были замаскированы, как наверху, и открылись гораздо быстрее. За воротами Виктор разглядел длинную трубу, по которой и двинулась их лодка. В конце трубы их ждали еще одни ворота. Потом снова труба и опять ворота. Целая череда преград исчезала с их пути перед самым носом лодки и снова восстанавливалась за кормой. Что бы там ни скрывалось за этой сверхпрочной анфиладой запоров — это загадочное нечто, очевидно, представляло огромную ценность, если неизвестные строители потратили столько труда не только на то, чтобы защитить это, но и надежно спрятать все укрепления от посторонних глаз.

Виктор потерял счет остановкам, коротким ожиданиям и новым воротам, когда в темноте забрезжил еще один источник света, кроме фонарика в руках проводника. Сначала это была бледная лампочка метрах в десяти по правому борту лодки. Вдруг она вспыхнула мощным пучком света, через секунду с другого берега ударил еще один луч. Справа и слева с близких берегов на их лодку уставились несколько рядов орудийных стволов. С каждой стороны в три яруса выстроились артиллеристские площадки. Пушки, установленные на них, были невелики по размеру, но, когда Виктор в уме прикинул их калибр, ему стало не по себе.

Рядом с каждым орудием виднелось несколько крыс, одетых в одинаковые попонки серебристого цвета. Они не суетились и ничего не вынюхивали, как это обычно делают грызуны. Эти зверьки неподвижно сидели рядом со своими смертоносными установками. Только стволы орудий медленно поворачивались на круглых лафетах вслед за лодкой. Виктор понял: если эти маленькие артиллеристы получат приказ «Огонь!», он через долю секунды превратится в облачко раскаленной плазмы.

Лодка ускорила свой ход. Карлик начал проворнее двигать веслом. Словно венецианский гондольер, он стоял на корме и направлял суденышко. Жаль только, лица не видно, а то можно было бы вообразить себя туристом. Тем более что таможню они, кажется, прошли и теперь остастся только наслаждаться красотами окружающего пейзажа. А посмотреть есть на что. Еще минуту назад Виктор думал, что всё, что он видит вокруг, построено людьми, а затем крысы приспособили подземные катакомбы для своих нужд, но первая же набережная, мимо которой они проплыли, показала, что он заблуждается. Узкие для человека тротуары и низкие, будто игрушечные, парапеты были сделаны специально для существ небольшого размера. Изготовленные из тщательно обработанного и очень красивого камня, они казались нарисованными, настолько идеально строители воплотили замысел архитектора. Одного только вида этих набережных было достаточно, чтобы понять — крысиная раса переживает свой расцвет. Если эти новые, рожденные катастрофой разумные существа способны тратить столько сил и времени на создание достаточно бессмысленных с инженерной точки зрения сооружений, значит, они много еще на что способны.

Словно для того, чтобы окончательно потрясти Виктора, впереди засветились окна дома. Здание высотой приблизительно в шесть метров упиралось своей крышей в свод пещеры. Это был самый настоящий жилой дом. Сквозь освещенные окна Виктор видел помещения, обставленные мебелью, и хвостатых жильцов, отдыхающих на маленьких диванах.

Насколько хватал глаз, по обоим берегам подземной реки засветились огоньки окошек. Между домами были оборудованы пешеходные переходы. На некоторых из них сидели крысы. Они с любопытством смотрели на проплывающую мимо них лодку, слишком громоздкую для их игрушечного города. Хотя, возможно, им приходилось видеть суда и покрупнее.

— Как называется это поселение? — спросил Виктор и посмотрел на своего спутника. Он всё еще надеялся увидеть его лицо, но тень от капюшона по-прежнему надежно скрывала глаза и нос. Свет от уличных фонарей падал только на подбородок и мягкие широкие губы.

— Эртимо, первый город, — пропищал проводник. Виктор быстро отвернулся. Губы карлика не двигались. Каким образом он издавал звуки, было неясно, и это пугало.

— Вы многому научились у людей, — подавленно пробормотал Виктор.

— Люди — великая раса, — неожиданно заявил карлик. — Они сделали много чудесных открытий. Некоторые из их достижений мы не можем повторить до сих пор, но это потому, что наш народ еще очень молод. Мозг людей слишком неповоротлив, их пальцы слишком грубы, чтобы делать тонкую работу, и они дискредитировали себя многочисленными войнами и ненавистью ко всем живым существам, даже к себе подобным.

«Ты посмотри, как гуманоид расщебетался!» — раздраженно подумал Виктор. Он не любил предателей, а отказ от служения своей расе, своему виду он считал именно предательством.

Жилой район города постепенно заканчивался. Темные корпуса промышленных зданий вытесняли уютные многоэтажки. Здесь уже не было ярко освещенных улиц и никто не прогуливался по набережным. По-видимому, лодка подплывала к окраине. Здания сменились обычными каменными пещерами, тут и там изрытыми норами. Кое-где в глубине черных дыр чудилось едва уловимое движение. Наверное, это были трущобы крысиного города.