Балтийская Регата - Александр Владимирович Антюфеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно здесь, в оружейке Хранителей, котлы были намного меньше по величине. Они были предназначены для обороны убежища, а не планеты. А вот действия котлов Сибири мы могли видеть при падении Челябинского метеорита, при падении Тунгусского астероида. Тогда «котлы Якутии», как они названы в Интернете, спасли миллионы жизней белковых тел.
Скорее всего и здесь, в Перу было что-то такое, какая-то цитадель обороны планеты, но о её существовании уже давно забыли даже сами Хранители. А может быть оборонительный комплекс уничтожен супостатом. Хранители об этом и не могли знать. Оборона колонии была делом Деструкторов, а не Хранителей, поэтому на этой запасной базе много оружия не держали.
Я много раз уже сталкивался с понятием Деструктора, но ещё не встречал их и не видел ни одного их трупа. Хорошо бы и не встречаться. Инопланетный гигант, вооружённый как межзвёздный крейсер это что-то нереально мощное и эпическое.
Мы забили багажник «Золотой лани» под завязку. Даже пару котлов прихватили небольших, метра по полтора в диаметре. Устали все, и я разрешил всем спать. Ехать в жилые помещения станции не стали, а повалились все там, где стояли. Здесь везде было чисто и даже, как я полагаю, стерильно. Да, а вот это я и забыл. Когда ещё буду здесь?
Пока все спят, смотаюсь я сам в медицинский блок. Опять шайтан арба, только теперь пришла на одного человека. Ехать пришлось не далеко. Медицинский блок не был похож на больницу. Он больше был похож на шиномонтажку напополам с гаражом-мастерской по ремонту автомобильного хлама где-нибудь в Урюпинске, только очень чистеньким и стерильным. На стенах висели устрашающего вида хирургические пилы и разные неприятного вида приспособления для мучений людей очень высокого роста. Была и постель, похожая на подъёмник для тачек. А уж о зубодробильных агрегатах я просто промолчу. Но оно мне было совсем фиолетово — не садист я, только учусь.
Искал я здесь лекарства от человеческих болезней. Так и спросил робота — врача. Конечно он был вовсе не гуманоидного облика, а был похож на мерзкого осьминога, только на воздухе, но ответил гораздо приветливее, вежливее и толковее моего Гошки. Была видна разница между начитанностью профессионала и апломбом молодого оболдуя.
Да, лекарства были в наличии. Ну я и затарился пилюлями и растворами на все случаи жизни предсмертной. Нет, не себе, а возможным бедолагам. Взял всё против всего, от поноса до рака и вируса иммунодефицита. Мало этого, заставил всё запомнить бездельника, сидевшего у меня в башке. Должен же он отрабатывать свой хлеб нелёгким трудом на ниве. Мне уже порядком надоело таскать с собой везде планшет и соплю в башне. Дождётся — высморкаюсь.
Ещё доктор дал небольшой дубликатор, размером со смартфон, который был способен выдавать все возможные лекарства и ставить самые заковыристые диагнозы на месте. Этакий походный спасатель всех хронических больных и дистрофиков. Но лекарства от Сирийской Черной лихорадки даже у него не было. Он не заливал мне туфту о хороших клиниках в Израиле, а честно и прямолинейно сказал, что это не лечиться пока никем.
Расстались мы с ним большими друзьями. И я поехал от него в оружейку — спать. Приехал, захожу. А это не это, а другая оружейка. Ещё не разграбленная нами.
— Ты куда, ирод, нас привёз? — спрашиваю мою соплю, а он молчит. Обиделся видимо.
— Как нам к своим-то попасть, охломон обидчивый?
Всё, терпежу носить этого в своей голове уже нет и вряд ли будет. Решено — сморкаюсь до потери сознания, но избавляюсь от него, а Гошке Банщиковому скажу, что он сам вылез и помер.
— Ладно уж и пошутить нельзя с ним! — раздался «внутренний голос».
— Дошутишься мне! Вертай меня тудой, куда не сюдой, да побыстрее! Одна сопля здесь — другая уже там! И не забудь запомнить это место. Я хочу потом ту би бэк как Шварценеггер. Запомнил?
Принял молчание за знак согласия, приложил руку и через два часа был на месте. Мои уже постепенно вставали. Ну как тут жить, если не спишь ночами?
Съездили в подземную прекрасную душевую, сходили ещё куда-то, а затем поели в столовке. Ребром встал вопрос о переходе на поверхность. Определились где мы и кто там на верху. Оказалось, что наверху давно амазонская сельва и кромешная ночь. Поехали в Аргентинские пампасы, они были ближе, чем Перуанская Титикака. Нет. Шлюза там не было, просто я помнил Пуэрто Мадеро Буэнос-Айреса и портал туда будет наладить не сложней, чем блинчик испечь.
Приказал хорошо запомнить место в подземельях. Буду делать несколько взлётов и посадок — нас много и всех надо доставить на поверхность, а затем на «Звезду». Почему не сразу перевозил всех на «Звезду». Просто схитрил. Хотел побывать в городе, где давно не был, но была жива память о моей милой. У каждого есть свои слабости и сердце моё не камень.
Будни спасателей
Эвакуируемые и эвакуатор уже были готовы покинуть гостеприимные подземелья запасной базы, и я уже занёс правую руку, чтобы жезлом вызвать нашу «Золотую лань» с ништяками на борту, как в помещение вкатился обросший шерстью белый шар двухметрового диаметра.
— Кто есть у вас наш главный спасатель спасаемых? — проговорило шерстяное чудо на правильном русском языке голосом механической читалки любовных романов.
— Видимо я, хотя ваших главных у нас нет. — ответил ему я.
— Ваш ордер исполнять не можно. Он есть плохо переписан.
— Что?
— Вы есть пописан правый рука указательный палец. Это есть нарушение конвенции рабочих бумаг выразится глупо, грубо и пошло.
— А что надо сделать? Переписать есть? — спросил я.
— Переписать надо нет. Делать печать большой палец крови левой руки.
— Где крови печать?
— Здесь есть. — достал напечатанный договор, говорящий кусок шерсти, и протянул его мне какой-то щуполой из центра шара.
— Ребята, порезать мне есть большой палец левой руки, я опасаться и сам не мог. — протянул я мой палец назад и Джас его оцарапал своей лапою.
— Больно то как! Тебя не учили когти точить?! — заорал я.
Взяв себя в обе пораненные бюрократами руки, я мужественно приложил свой палец к документу и шар резво укатил в бесконечный коридор.
— Что это было? — спросил я Гошу.
— Почему ты мне сказал нет есть верно?
— Да верно я всё сказал, просто правила иногда меняют. Им же
