Жупочка стреляет на поражение (СИ) - Натали Лавру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мой жених разнесёт весь дворец, всю округу, но найдёт меня, а значит, и тебя тоже, – заявила я, преодолев страх и отправившись простукивать стены. – Через несколько часов мы с тобой уже будем на свободе. Вот увидишь!
– Увижу... – эхом отозвался он. – Больше всего я сейчас хотел бы увидеть тебя. Твоему жениху божественно повезло с тобой. Знаешь, ты появилась, и мне верится, что всё будет хорошо. Даже темнота стала чуть светлее. Ты словно солнце в этой тьме.
«Утибоземой! – промурлыкала Вторая. – Какой он душка, не находишь? Его слова прямо в душу западают. Надо брать! И ничего, что больной! Вшей повыведем, ноги подлечим...»
«У меня есть Гедеон», – отмахнулась я от неё.
«А у меня никого нет!» – раздался в моей голове такой визг, что я даже зажала уши и лишь потом поняла, что не поможет.
«Больная!» – в сердцах бросила ей.
«Всё-всё, давай уже ответим ему что-нибудь?»
И я, оторвавшись от прощупывания совершенно глухих стен, выдала вслух дежурное:
– Спасибо, мне очень приятно.
– Тебе спасибо...
– Знаешь, сейчас там, снаружи, тёплый погожий вечер. Кузнечики стрекочут, птички поют. Как писал мой друг-поэт:
Ну, здравствуй, летняя пора:
Весь зад в укусах комара!
– Мне нравится, – отозвался Рик тихо, но по его голосу стало понятно, что он улыбнулся.
– А хочешь, я тебе сказку Тушкина прочту?
– М?
– «О рыбаке, старухе и рыбке»[1]?
– Наизусть знаешь? Давай.
Я села рядом, гладя исхудавшую грудь Рика, и начала рассказывать по памяти, как помню:
Идет старик к синему морю,
Клянчить благ у золотой рыбки.
Стыдно ему до усрачки.
Но делать нечего, жена-то мегера.
Глядь, на море чёрная буря:
Вспучились сердитые волны,
Так и ходят, грозя утопить его на фиг.
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Мозги мне, стерлядь, клюёт постоянно.
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Отвечает тогда ему рыбка,
«Заколебала меня твоя старуха.
И ты, дурень, тоже заколебал!
Шиш ей, а не владычество морское!
Ишь, губу раскатала, стерва старая!
Отправлю её на корм пираньям,
Самое ей там место.
Ибо на престол нельзя пускать
Клюшек безмозглых, курв охреневших.
Вали отседова, старче!
Ух, какая я злая!»
Рыбка хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
А старик к старухе воротился –
*лядь! Опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.
Возроптал тогда истово старче:
«Да хоть забрала б ты старуху
Для корму пираньям, акулам!
Почто ж ты впустую грозилась?!
Эх, что за напасть-то такая!
Сам утоплю я мегеру, –
И он обратился к старухе:
– Карга, а пошли-ка купаться!
Там в море золотая рыбка:
Исполнит любое желанье!»
Когда я закончила повествование, в котором от сказки Тушкина осталась только идея, Рик тихонько заржал. Можно, конечно, подумать, что это плач, но ситуация не располагала.
– Какая актуальная сказка! – наконец, прокомментировал он.
– Мне, вот, тоже старуха кое-кого напоминает. Так бы и утопила стерву!
– Жу, ты замечательная. Вечно бы слушал твои сказки. И женился бы, не будь ты уже помолвлена.
«А-а-а! Ты слышала? Слышала? Он на мне женится! – возликовала Вторая. – Всё! Беру! Беру!»
________________________
[1] Отсыл к сказке «О рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина.
После непродолжительного из-за экстремальных условий сна я вернулась к простукиванию стен и прыганью вверх в поисках лаза. Увы, результат нулевой: стены толстые и крепкие; в этот каменный мешок можно попасть только через люк под потолком, который расположен на высоте предположительно 4 метра. Я сделала такое заключение, покидав вверх камешки и измерив в уме время и скорость полёта предмета.
– Рик, а ты при падении ноги сломал?
– Да. Неудачно приземлился.
– Значит, и впрямь высоко падать. Метра четыре, не меньше.
– Около пяти. Первое время мне бросали корки хлеба и спускали ведро с водой.
– О... А почему теперь перестали? Что им вообще от тебя надо?
– Им надо, чтобы я умер своей смертью, но не сразу. Когда жизнь в теле угасает медленно, всплеск энергии смерти будет слабый, и есть вероятность, что его не заметят и не отследят.
У меня промелькнула догадка, что этот Рик не простой хрен, раз ради его незаметной смерти так раскорячились.
– А если эта камера блокирует магию, то и вовсе можно избавиться от тебя бесследно?
– Именно. Как ты поняла про магию?
– Я маг.
– Серьёзно? Женщина – и маг? Это большая редкость. Обычно способности передаются мальчикам.
– Здесь мои способности один фиг бесполезны. Хоть вой!
– Я всё никак не могу определить откуда ты, Жу? Судя по речи, ты из Роисса, но говор у тебя не столичный, темы для беседы тоже. Значит, ты росла не при дворе. Но больше всего сбивает с толку то, что тебя бросили сюда. Наверняка из-за твоей магии?
– Из-за неё, окаянной, – кивнула я по привычке. – Мачеха и сводная сестрица спят и видят, как я подыхаю в муках! – моя рука нервно потянулась к карману, выудила оттуда поломанную, но всё ещё аппетитную тарталетку и сунула в рот.
М-м-м, вкуснятина! Как хорошо, что я соорудила из нижней юбки большой карман, и теперь у нас есть, чего поесть. Воистину, моя интуиция творит чудеса!
Следующая тарталетка отправилась в рот Рика, тот тоже встретил угощение томным мычанием.
– Узнаю руку Гюнтера. Он готовит тарталетки с рукколовым пюре исключительно по праздникам.
– Так, значит, ты знаком с поваром?
– Знаком...
Ага. Значит, Рик служит во дворце. Логично предположить, что его бросили в темницу, потому что он владел какой-то опасной информацией.
– Странно, что во дворце сейчас праздник... – снова высказался он.
– Угу, с похоронной атмосферой! С самого начала было ясно, что что-то пойдёт не так.
– Что за праздник?
– Так свадьба кронпринца же! – я хотела пожурить Рика за неосведомлённость, но вспомнила, что он томится в этой камере
