Эндшпиль - Дэн Симмонс

– Очень хорошо, – вздохнула я.

– Давай, – велела девица.

– Сейчас-сейчас, – пробормотала я. Джастин замер. Все члены моего “семейства” застыли как статуи в разных комнатах. Я сжала челюсти, и тело мое напряглось от усилия.

***

Мисс Сьюэлл подняла голову, когда в конце коридора хлопнула тяжелая дверь. Охранник, сидевший в кабинке на табуретке, вскочил при виде негра и вскинул свой автомат. Лугар отнял у него оружие и наотмашь ударил того по лицу, сломав при этом нос и загнав осколки кости охраннику в мозг.

Затем он вошел в кабинку и нажал на рычаг. Прутья решетки поползли вверх, и пока остальные пленники продолжали прятаться по углам в своих нишах, мисс Сьюэлл вылезла наружу, потянулась, чтобы восстановить кровообращение, и повернулась лицом к негру.

– Привет, Мелани, – сказал он голосом Вилли.

– Добрый вечер, Вилли, – ответила мисс Сьюэлл.

– Я знал, что это ты, – тихо промолвил он. – Невероятно, как мы узнаем друг друга, несмотря на все наши маски. Не правда ли?

– Да, – кивнула я. – Не найдется ли что-нибудь прикрыть эту? Нехорошо, что она обнажена.

Негр Вилли ухмыльнулся, сорвал с мертвого охранника рубашку и накинул ее на плечи мисс Сьюэлл. Я сосредоточилась на том, чтобы застегнуть две оставшиеся пуговицы.

– Ты отведешь меня в дом? – спросила я.

– Да.

– Нина там, Вилли?

Лоб негра наморщился, одна бровь приподнялась.

– А ты ожидала встретить ее? – поинтересовался он.

– Нет.

– Там будут другие. – Его крупные зубы обнажились в улыбке.

– Мистер Барент, – промолвила я. – Саттер.., и остальные члены Клуба Островитян, да? Пешка Вилли от души рассмеялся.

– Мелани, любовь моя, ты не устаешь меня удивлять. Ты ничего не знаешь, но всегда в курсе событий. Я придала чертам мисс Сьюэлл слегка надутый вид.

– Не груби, Вилли. Это тебе не идет. Он снова рассмеялся.

– Да-да. Сегодня никаких грубостей. Это наша последняя встреча, любимая. Пошли, все уже ждут.

Я последовала за ним по коридорам, поднялась наверх и вдохнула ночной прохладный воздух. Никаких охранников я не заметила, хотя продолжала поддерживать легкий контакт с тем, что остался стоять возле административного помещения.

Мы прошли мимо высокой ограды, где все еще пузырилось и дымилось распластанное на проволоке тело охранника. Потом я различила в темноте бледные фигуры остальных суррогатов, выползавших на свежий воздух. По небу с бешеной скоростью неслись тучи. Надвигалась гроза.

– Люди, причинившие мне боль, поплатятся за это сегодня, да, Вилли? – спросила я.

– О да, – прорычал он, не разжимая своих белоснежных зубов. – Да, Мелани, любовь моя.

Мы шли к огромному дому, купавшемуся в ярком белом свете. И тут я заставила Джастина ткнуть пальцем в Нинину негритянку.

– Ты этого хотела! – завизжала я пронзительным голосом шестилетнего ребенка. – Ты этого хотела! А теперь смотри!

Глава 32. Остров Долменн.

Вторник, 16 июня 1981 г.

Сол еще никогда в жизни не оказывался под таким проливным дождем. Он мчался по берегу, а потоки воды грозили вдавить его в песок, как вдавливает тяжелый занавес незадачливого актера, вышедшего не в той мизансцене. Прожектора, бившие горизонтально с катеров и вертикально с вертолета, освещали лишь плотные завесы воды, сверкавшие во тьме, как трассирующие пули. Сол бежал, увязая в песке, постепенно превращавшемся в жижу, и думал лишь о том, чтобы не поскользнуться и не упасть, – почему-то ему казалось, что если он упадет, то уже никогда не сможет подняться.

Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Только что струи барабанили по его голове и обнаженным плечам, раскаты грома и шум обрушивающейся на деревья воды заглушали все остальные звуки, и вдруг потоки перешли в капли, видимость увеличилась до десяти метров, и Сол разглядел фигуры орущих людей. В нескольких шагах от него песок взвился вверх целой серией мелких фонтанчиков. И прежде чем сообразить, что в него стреляют, Сол успел подумать, не является ли это странной реакцией на грозу закопавшихся в песок крабов и других моллюсков. Прямо над его головой взвыл мотор, перекрывший все остальные звуки, и прожектор, ударивший из темного корпуса машины, надвое разрезал лучом полосу берега. Вертолет круто развернулся и, преодолевая сопротивление густого, насыщенного влагой воздуха, закрутился на одном месте футах в двадцати над песком. Два катера, с ревом прорвавшись сквозь полосу прибоя, двинулись к берегу.

Сол споткнулся, с трудом восстановил равновесие и помчался дальше. Он не знал, где находится, но отчетливо помнил, что северный пляж был короче этого и джунгли отступали от песка на большее расстояние. На какое-то мгновение, когда вертолет перестал крутиться и прожектора своими лучами заскользили по Солу, ему показалось, что он уже оставил бухточку позади, не разглядев ее под тропическим ливнем. Ночью, в грозу и шторм, все вокруг выглядело иначе. Чувствуя, как каждый вдох раздирает горло и грудь, он продолжал свой бег, а с обеих сторон выстрелы то и дело вздымали фонтанчики песка.

Вертолет, казалось, летел прямо на Сола. Бортовые огни сверкали чуть ли не на уровне его головы. Он плашмя бросился на песок, обдирая свое обнаженное тело о гальку, острую, как наждачная бумага. Порывом воздуха от лопастей вертолета его еще сильнее вжало в песок. Не то автоматный огонь, направленный на Сола, каким-то образом задел механизм вертолета, не то в нем просто что-то сломалось, но в тот самый момент, когда он пролетал над распростертым телом Сола, раздался какой-то гулкий рокочущий звук, словно в катящуюся пустую железную бочку попал камешек, и вся машина задрожала. Ярдов через пятьдесят вертолета попытался снова набрать высоту, но его отнесло влево, а потом круто развернуло вправо. Лопасти винта самопроизвольно начали вращаться в противоположном направлении. Теперь его несло прямо на стену деревьев.

В течение нескольких минут казалось, что вертолет собирается косить верхушки деревьев собственным винтом, – ветви кипарисов и пальм взвивались вихрем вверх и разлетались в разные стороны, как дорожные рабочие, спасающиеся от взбесившегося мотоцикла в кинокомедии Мака Сеннетта. Наконец вертолет совершил немыслимую петлю, блеснула залитая дождем плексигласовая кабина, отражая луч собственного прожектора, который бил теперь вертикально в небо из перевернутого брюха. Затем раздался оглушительный скрежет и обломки вертолета посыпались на пляж.

Отделившаяся кабина рухнула у самой кромки воды, трижды подпрыгнула в волнах, как умело брошенный камешек, и погрузилась на дно. Через секунду что-то детонировало взрывчатку, находившуюся в кабине, и море вскипело, как столб пламени, наблюдаемый сквозь толстое зеленое стекло. Вверх взвился гейзер белых брызг, они осыпали вжавшегося в песок Сола с головы до ног. Мелкие обломки еще в течение полминуты продолжали издать на песок.