Дрожь в основании ада - Дэвид Вебер

никто, кроме моей экономки, а она привыкла к моим… скажем так, нерегулярным привычкам.

— Если вы уверены, что я вас не задерживаю?

— Ну, честно говоря, так оно и есть, отец. — Арло улыбнулся ему. — Однако, как я только что сказал, мое время принадлежит мне, и вы один из моих лучших клиентов. На самом деле, я только хотел бы, чтобы вы могли позволить себе действительно дорогие бренды.

— Ой! — Священник поднял свободную левую руку в жесте капитуляции. — Вы уже являетесь моим самым большим ежемесячным расходом, мастер Макбит!

— Всегда жаль, когда требования чьей-то палитры превышают возможности его кошелька, — заметил Арло с другой улыбкой, на этот раз больше похожей на усмешку, и оглянулся через плечо на Жака Миллира, своего старшего сотрудника.

— Думаю, что сегодня ночью снега будет больше, чем мы ожидали, Жак, — сказал он. — Если это произойдет, экипажи больше не будут ходить, и вам придется идти домой пешком по холоду. Почему бы вам не начать собираться прямо сейчас?

— Вы уверены, мастер Макбит? — Миллир был примерно того же возраста, что и священник, с волосами и глазами, такими же карими, как фартук, который он носил. — Я не против остаться до закрытия.

— О, не говори глупостей! — Арло пренебрежительно махнул рукой. — Вы уже подметали, нигде нет пыли, я ее не вижу, и я прекрасно могу закрыть магазин. И в отличие от меня, у вас дома все еще есть жена и двое детей, которые ждут, чтобы сделать вашу жизнь несчастной — или, может быть, мою жизнь несчастной, — если вы опоздаете домой. С другой стороны, если я решу, то легко смогу переночевать здесь. Вот почему у меня есть раскладушка в офисе, не так ли? В это время года госпожа Джизейл не начинает разогревать мой ужин, пока не увидит, что я пришел, и если я не появлюсь, она накормит Честира за меня, прежде чем сама ляжет спать. Две хорошие вещи о ящерокошках: они едят сухой корм, и их не нужно выпускать, пока под рукой есть кастрюля. Конечно, завтра вечером он превратит мою жизнь в ад самой Шан-вей, но время от времени мужчине приходится напоминать своему ящерокоту, кто главный в доме.

Миллир фыркнул, затем покачал головой и начал снимать фартук.

— В таком случае не буду притворяться, что не хотел бы попасть домой, пока экипажи еще ходят, — признался он. Он повесил фартук на крючок за прилавком, надел пальто, шарф и перчатки и кивнул священнику. — Спокойной ночи, отец.

— Спокойной ночи, Жак.

Колокольчик прозвенел снова, когда Миллир исчез в сгущающейся темноте, и священник вновь повернулся к Арло.

— Как тебе удается так весело ему улыбаться? — спросил он, опираясь на трость.

— Он был со мной двенадцать лет, и он действительно знает свое дело. Он стоит каждой серебряной монеты, которую я ему плачу, а что касается остального… — Арло пожал плечами. — У меня было много практики. Кроме того, не все информаторы Рейно злые в душе, как и не все враги Рейно чисты сердцем.

— Полагаю, Лэнгхорн знает, что есть ублюдки и похуже, — признал шулерит, и настала его очередь пожать плечами. — Мне действительно жаль, что я заглядываю к тебе так поздно, Арло, но кое-что случилось.

— Это я понял, когда ты отправил свою записку сегодня днем, — ответил Арло. — Позволь мне запереть за Жаком, потом мы спустимся в подвал, где сможем поговорить, и я принесу тебе бутылку чего-нибудь вкусного на случай, если кто-нибудь спросит об этом.

— Звучит заманчиво для меня — во всяком случае, у тебя гораздо лучший вкус в этих вопросах, чем у меня.

— Биртрим, при всем моем уважении, вряд ли у меня может быть вкус хуже, чем у тебя! Все знают, что последние восемь лет ты доверял мне выбирать твое виски.

— Да, и с тех пор я благодарен Арбэлист, даже если ты сноб по этому поводу.

Арло рассмеялся, затем мотнул головой в сторону лестницы в подвал.

— Должен ли я предположить, что это как-то связано с тем маленьким подарком, который мы оставили в склепе святого Эвирита? — спросил он, открывая дверь на верхней площадке лестницы.

— Ты угадал. На самом деле, это имело… непредвиденные последствия. Угадай, кого Уинчистейр назначил на координацию с сотрудниками службы безопасности нашего уважаемого адъютанта и великого инквизитора?

— Лэнгхорн! — Арло остановился на лестнице, оглянулся через плечо, затем присвистнул, когда священник кивнул. — Никогда не думал, что это произойдет. — Он покачал головой. — Открывает все разнообразные возможности, не так ли?

Говоря это, он снова начал спускаться по лестнице, священник последовал за ним, осторожно ступая на ненадежную правую ногу.

— Не так много, как нам хотелось бы, — сказал он. — Знаешь, мы могли бы пойти дальше и убрать Рейно в Сент-Эвирите. Теперь, когда его предупредили, он будет намного осторожнее, а я всего лишь связной Уинчистейра. Я не буду участвовать в ежедневном планировании его расписания, и ты можешь быть чертовски уверен, что он и его телохранители будут держать это как можно ближе к своим туникам, особенно после святого Эвирита.

— Дело не в убийстве Рейно — во всяком случае, пока, — ответил Арло, подкручивая фитиль фонаря у подножия лестницы. — Имей в виду, я бы хотел увидеть ублюдка мертвым, и его день настанет. Но Арбэлист права. Убийство Рейно до того, как мы получим четкий выстрел в Клинтана, приведет к худшей кровавой бане, которую когда-либо видел Зион, — хуже, чем