Мировой кризис - Уинстон Черчилль

Но интервенция дала еще и другой более практический результат: большевики в продолжение всего 1919 г. были поглощены этими столкновениями с Колчаком и Деникиным, и вся их энергия была, таким образом, направлена на внутреннюю борьбу. В силу этого все новые государства, лежащие вдоль западной границы России, получили передышку неоценимого значения. Колчак и Деникин и ближайшие сподвижники убиты или рассеяны. В России началась суровая, бесконечная зима нечеловеческих доктрин и сверхчеловеческой жестокости, а тем временем Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и, главным образом, Польша, могли в течение 1919 г. организовываться в цивилизованные государства и создать сильные патриотически настроенные армии. К концу 1920 г. был образован «санитарный кордон» из живых национальных организаций, сильных и здоровых, который охраняет Европу от большевистской заразы; эти организации враждебны большевизму и застрахованы от заражения им благодаря своему опыту, а одновременно начало возникать среди социалистов Франции, Великобритании и Италии то разочарование, которое постепенно дошло до отвращения, наблюдаемого в наши дни.

ГЛАВА XIV

ИРЛАНДСКИЙ ПРИЗРАК

О раны, которые только что перестали кровоточить!

О, братская кровь! О железный век!

Есть ли какое-либо ужасное дело, которого бы мы не совершили?

Есть ли какое-либо преступление, на которое не решилась наша совесть?

Разве есть святыня, перед которой отступило бы насилие?

Какой алтарь оно пощадило?

Самосохранение. – Меняющиеся взгляды. – Ирландцы в Вестминстере. – Ирландия в начале войны. – Вопрос о воинской повинности. – Шин-фейнеры. – Их добросердечный бойкот. – Начало ирландских беспорядков. – Новый билль о гомруле. – Его решающее значение. – Black and Tans[60]. – Военная точка зрения. – Разрушенные репрессалии. – Позиция премьер-министра. – Разногласия в кабинете министров. – Беседа Крэйга с де-Валерой. – Отчет сэра Невиля Макреди. – Королевская речь в Ольстере. – Отклик. – Серьезное решение. – Перемирие. – Затянувшиеся переговоры. – В ирландском национальном собрании. – Ирландская конференция. – Напряженное положение в унионистской партии. – Политическое напряжение. – Отставка недопустима. – Острая ненависть. – Ультиматум. – Соглашение подписано. – Ллойд-Джордж и Ирландия.

Человеческие общества, как и все живые организмы, руководятся инстинктом самосохранения. Каждое поколение доказывает этот принцип моральными, логическими или сантиментальными аргументами, которые приобретают впоследствии авторитет установленной доктрины. Детей обучают догмам, которые считались полезными их родителями и которые, вероятно, были действительно полезны в то время. Поэтому верования продолжают существовать и после того, как нужда в них миновала. Хотя это и не всегда бросается в глаза, тем не менее, мы, в сущности, в любой период нашей жизни продолжаем верить в то оружие и те уроки, которые дала нам какая-либо прошлая война. Но наши потребности непрерывно меняются, причем меняются как темп их развития, так и размах их колебаний. Время от времени необходим удар извне, чтобы заставить нас пересмотреть наш опыт и установить новые соотношения вещей.

Отношения между Британией и Ирландией складывались в те столетия, когда независимость враждебной Ирландии угрожала самой жизни Британии. Всякий политический шаг, всякая перемена политики, всякая форма гнета, к которым прибегала более сильная островная держава, объяснялись именно этим основным фактом. Но в XX столетии эта угроза уже перестала быть реальной. Когда Британия с ее двенадцатью миллионами населения была зажата в тиски между Францией, имевшей двадцать миллионов жителей и являвшейся в течение тысячи лет наследственным врагом и возможным завоевателем, и враждебной Ирландией с ее семью миллионами населения, опасения этих двенадцати миллионов покажутся нам извинительными, и мы поймем принимавшиеся ими меры. Но ситуация совершенно изменилась, когда Францию далеко перегнала ее вековая соперница Германия, когда население Ирландии сократилось до четырех с четвертью миллионов (без Ольстера до трех) и когда население Британии, не считая ее колониальных владений, достигло сорока трех миллионов.

Тем не менее политические партии со своим аппаратом, интересами, предрассудками и страстями строили свои расчеты на старом основании и рассуждали и боролись так же, как рассуждали и боролись их отцы. Потрясения и перемены, вызванные великой волной, заставили признать наступившие количественные изменения.

Этому содействовали также и два других фактора, имевшие практическое и материальное значение. Первым фактором были финансы. В течение многих лет до войны налоги, собираемые с Ирландии, были значительно меньше, чем общегосударственные средства, отпускаемые на Ирландию казначейством Соединенного Королевства. Общее казначейство давало Ирландии несомненные финансовые выгоды. Но когда, благодаря баснословным военным расходам и долгам, превосходившим всякое воображение, налоги, взимаемые на имперские нужды, стали возрастать без всякого соответствия с расходами ирландского местного управления, то государственные деньги из общего казначейства перестали притекать к этому менее значительному и гораздо более бедному острову.

Не меньшее практическое значение имел и другой новый фактор. В силу акта об унии Ирландия получила право посылать в имперский парламент 103 депутата. Огромные изменения в сравнительной величине народонаселения обоих островов, происшедшие в XIX столетии, не отразились на цифре депутатов. Ирландцы утверждали, что цифра была установлена трактатом, и англичане, хотя и с недовольством, согласились на их претензии. Таким образом, в самом центре имперского управления очутились по крайней мере восемьдесят членов парламента[61], хвастливо заявлявших, что им нет дела до Британии и ее учреждений, что затруднения Англии на руку Ирландии, что они путем парламентского давления постараются взять все, что только смогут извлечь, и ничего не дадут взамен, и что все силы своего дисциплинированного аппарата они отдадут на поддержку любого повстанческого движения внутри страны и любых враждебных шагов со стороны других стран. Благодаря подобным декларациям, ирландская националистическая партия, по крайней мере в эпоху от Парнеля до мировой войны, поддерживала свое влияние среди тех элементов ирландского общества, которые проповедывали открытые восстания и убийства.