Без пощады - Роберт Энтони Сальваторе

Копетта подошла к дроу, заставив вампира поникнуть.

- Тибблдорф Пвент, - сказала она. - Мой старый Тиббл, это я, Пенни.

- Медноголовая, - одними губами произнёс Пвент, и дварфийка улыбнулась.

- Да, да, твоя Медноголовая, - отозвалась она. - Ты должен сделать, как просит дроу. Ради всей своей родни.

Лицо вампира смягчилось ещё сильнее, пока он смотрел на женщину. Наконец, он повернулся к Ивоннель и слабо кивнул в знак согласия.

- Я иду с тобой, - заявил Артемис Энтрери, обращаясь к Ивоннель.

- Нет! - изумлённо воскликнула Далия.

- Я не могу гарантировать твою — да и свою — безопасность, - сказала ему Ивоннель.

- Никто не может, - ответил Энтрери. - Но я иду с тобой.

Ивоннель задумалась на мгновение, потом кивнула.

И тогда комната затряслась — с такой силой, что многие из присутствующих потеряли равновесие, а некоторые даже упали.

- У нас мало времени, - предупредила Ивоннель. - Мы сняли взрывное напряжение Мегеры, но оно быстро восстанавливается. Мегера знает, что скоро сможет сбежать.

Её слова, которые должны были подстегнуть остальных, в особенности Пвента, самой дроу показались пустыми. Конечно, это была правда. Она отчётливо чувствовала это через кольцо. Уловка Кэтти-бри выиграла для них время — но и только.

Мегера сможет сбежать.

А Ивоннель Бэнр ничего не могла сделать, чтобы остановить предтечу.

ГЛАВА 26

Между живыми и теми, кто перешёл границу

Брату Афафренферу потребовалось долгое время, чтобы понять, что с ним произошло. В физическом мире он растаял, стал существом чистого духа — и сделал это прямо перед тем, как в него вонзилось копьё.

Или это было после того, как в него вонзилось копьё, задумался монах.

Неважно. Если это смерть, да будет так. Сейчас он видел своё путешествие через жизнь. Он сидел в небольшом домике с матерью и отцом — который обратился против него несколько лет спустя, когда узнал правду об Афафренфере. Он вспомнил — нет, «вспомнил» неверное слово! Он опять пережил свой путь к монашеской жизни, своё вступление в орден.

Он снова увидел первую встречу с Парбидом. Он снова прошёл по королевству теней.

Столько воспоминаний. Разделённых. Рассыпавшихся. Становящихся живой частью мультивселенной вокруг, свободной и всеобщей.

Это было прекрасно.

Теперь юноша понимал предупреждение магистра Кейна о том, что он не готов к трансценденции, что у него не хватает дисциплины или поводов повернуть назад и возвратиться, чтобы прожить остаток смертной жизни.

Однако сейчас это предупреждение казалось пустым.

Конечно же, он не хотел возвращаться!

Он существовал в едином мгновении, его чувства расширились, потеряли фокус, стали всей вселенной сразу.

Это было прекрасно, но красота была укрыта вуалью. Монах чувствовал, что плывёт в густом облаке, его чувства растворяются в окружающем. Или он находился в состоянии фуги, в податливой реальности, стал податливой личностью, теряя чувство себя.

Лишь тогда Афафренфер столкнулся с ещё одним свободным воспоминанием, ради которого и пришёл в Терновый Оплот — поскольку он знал, что это остаточная жизненная сила и личность Дзирта До'Урдена.

Он присмотрелся к ней поближе, обретая сосредоточенность через чувство долга. Теперь он отчётливо видел путешествие дроу, находил отдельные воспоминания и складывал их воедино. Всё путешествие Дзирта целиком, а не только последнее — которое забрало его из мира живых.

Чувство интимности ошеломило его, настолько сильная близость, подобную которой он знал с Парбидом — и такая же радостная.

Но здесь было иначе. Афафренфер чувствовал, как будто подглядывает, подсматривает глубочайшие мысли и тайны того, кто не знал о его присутствии.

Последние останки благопристойности — которая теперь казалась таким пустяком — заставили его потянуться к Дзирту в ответ, сообщить дроу, что монах тоже оказался здесь.

И да, теперь он видел Дзирта намного яснее, когда тоже оказался в этом тонком пространстве-времени между живыми и теми, кто перешёл границу между физическим и духовным.

Между жизнью и смертью?

Афафренфер уже не был уверен в применимости этих терминов.

Он потянулся к Дзирту. Он позвал дроу. Он сказал Дзирту возвращаться, восстановить себя в физическом мире.

Ты нужен.

Твоей жене.

Твоему ребёнку.

Дзирт не слышал его — по крайней мере, не ответил. Призывы Афафренфера как будто вовсе на него не действовали. Монах отправился глубже, пытаясь вернуть дроу, но чем глубже он погружался, тем дальше сам Афафренфер отдалялся от физического мира и любых воспоминаний о своём теле. Он терял себя в той же степени, если не больше, в которой спасал Дзирта.

Пускай.

Ведь существо, которое было братом Афафренфером, не могло считать своё ускоряющееся путешествие утратой, когда вокруг него была лишь красота и истина.

Он потянулся за Дзиртом ещё дальше.

Но Дзирт До'Урден, ушедший так давно, не слышал.

- Это безумие, - просигналили пальцы Даб'ней Браэлину Джанквею.

Лес вокруг них кишел драуками, которые рыскали вокруг стаями, рубили деревья, бросали огромные копья в белок и птиц — любыми способами давали выход своей бесконечной ярости.

Браэлин был согласен с ней. Он дал женщине знак идти за собой и повёл её в глубокую лощину под раскидистым дубом, место, в котором они прятались прошлой ночью.

- Мы знали, что мать Жиндия привела с собой драуков, - напомнил ей Браэлин, когда они оказались вдали от чужих ушей.

- Но не столько же! - настаивала Даб'ней. - Ты их видел. Они другие — я даже не знаю, как это объяснить. Крупнее, свирепее чем те чудовища, которых мы видели. Это... я не знаю...

- Может быть, ты права, но нам всё равно нужно найти Ивоннель или верховную мать Квентл, - сказал Браэлин, хотя Даб'ней качала головой в ответ на каждое его слово.

- Ты не можешь ждать от меня такого, - запротестовала она. - Это превосходит мои силы, превосходит приказ Киммуриэля, превосходит даже сам Бреган Д'эрт.

- Мы выживаем, потому что каждый делает свою работу.

- Моя работа заставляет меня встречаться с верховной матерью Бэнр и с этим хаосом вокруг, - возразила Даб'ней. - Это не путь к выживанию. Нет.

Она решительно замотала головой.

- Мне нужны ответы, прежде чем я отправлюсь дальше в лес, а тем более — передам послание Киммуриэля верховной матери. Эти драуки меня беспокоят. Назревает что-то плохое, и мне кажется, что я стану отступницей, стоит лишь прошептать вслух послание Киммуриэля. Я не хочу стать одной из драуков.

- Если это войска матери Жиндии,