Мир приключений 1964 - Георгий Кубанский

— Так бы вот взяли и ушли, пан стражмистр? Врете! А семья? Вы думаете, жену вашу и дочку по головке погладят, если вы бросите службу и удерете в горы бить немцев?

— Знаю, что не погладят, — вздохнул Кованда. — В этом вся и загвоздка. Были бы у меня связи, были бы верные люди, они бы и уладили все эти вопросы. А так… — И он уныло опустил голову.

Сапожник молчал, зорко всматриваясь в огорченное лицо Кованды. Потом он встал из-за стола и принялся расхаживать по кухне. Полицейский продолжал неподвижно сидеть у стола, подперев голову кулаком, поглощенный тяжелыми думами. Несколько минут были слышны только мягкие шаги сапожника и монотонное тиканье ходиков.

Вдруг одноглазый подошел к Кованде и, став за спиной, положил ему на плечо руку.

— Брось хандрить, товарищ! — тихо сказал он. Кованда даже вздрогнул от этого неожиданного обращения. — Я тебе верю. Сиди спокойно и слушай. Чтобы бороться, не обязательно уходить в горы к партизанам. Здесь, в городе, тоже нужны смелые люди. Здесь тоже ведется борьба, еще более сложная и опасная, чем открытые бои в горах. Ты будешь полезен и там, где теперь находишься… Согласен ты, товарищ Кованда, помочь в нашей борьбе?

— Да я, пан Рогуш… да я, если хотите знать!.. — вскричал Кованда в смятении и рывком поднялся на ноги, опрокинув стул.

Они стояли друг перед другом: огромный, плечистый полицейский, багровый от радостного возбуждения, и худой смуглый сапожник, с лицом строгим и четким, словно вычеканенным из меди.

— Так вот вы какой, пан Рогуш! — бормотал Кованда. — И впрямь принял вас за фашистского прихвостня. Нет, теперь я вижу, что мои первые мысли о вас были правильные! Значит, теперь все будет как надо, все будет хорошо!..

— Погоди ты изливаться! — строго сказал сапожник. — Ответь сначала на мой вопрос: согласен ты остаться в полиции и посвятить свою жизнь делу борьбы с немецкими оккупантами?

— Согласен! Конечно, согласен! — заорал Кованда и, схватив руку сапожника, стиснул ее изо всех сил. — Ты знаешь, братец, как ты меня осчастливил?! Даже и выразить тебе этого я не сумею! Теперь гора с плеч! Все пойдет по-новому!.. Эх, Оленьке бы рассказать!

— Не смей даже думать про такое!

— Знаю, что нельзя! Сам знаю. Я только так, что, мол, хорошо бы было порадовать дочку! Ну, да все равно. Я и так стал теперь другим человеком!..

— Ты уверен в этом?

— Абсолютно! — твердо ответил Кованда.

— Ну, довольно ломать мне пальцы. Больно ведь… Садись лучше, я расскажу тебе кое-что о твоей новой работе. Кстати, о дочке, ты не беспокойся. Гонза дельный, не подведет.

Они снова уселись за стол, и началась увлекательная беседа. Над их головами гуще заклубились облака табачного дыма. Пришпоренное время помчалось бешеным галопом. Они даже не слыхали, как деревянная кукушка прокуковала одиннадцать раз…

24

Несладко стоять в морозную ночь на открытой площади, пусть даже и при полном безветрии. За три часа дежурства Гонза продрог до самой печенки. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног, а рот раскрывал лишь с большим усилием. Он мог хотя бы слегка согреться быстрыми движениями. Но здесь нельзя было ни ходить, ни прыгать, ни размахивать руками. По Староместской площади то и дело проходили полицейские патрули. Его могли заметить и спросить, чего он, собственно, делает возле памятника Яну Гусу в такой поздний час. Поэтому Гонза двигался лишь в том случае, если полицейские проходили слишком близко от него. Тогда он осторожно обходил памятник и прятался за ним.

Полчаса назад связной от группы ребят из Нового Города сообщил ему, что Мирек найден на площади Карла, что в самую критическую минуту его отбили у переодетого агента и что теперь он находится в надежном укрытии — в маленькой частной пекарне. Больше никаких сообщений не поступало. Только из разговора двух запоздалых прохожих, торопливо протрусивших возле самого памятника, Гонза узнал, что на площади Карла происходит какая-то большая облава.

Гонза нервничал. Теперь, когда главное было выполнено, он боялся, как бы неожиданный пустяк, какая-нибудь непредвиденная мелочь не провалила почти законченную операцию.

“Чего они там копаются? Почему так долго не едут?” — думал он с беспокойством, напряженно всматриваясь в темную площадь. Оттуда, из-за старой ратуши, со стороны Малой площади, должны появиться велосипедисты…

И они появились.

Первым из-за ратуши выехал ведущий. Он быстро оглядел пустынную площадь и, пригнувшись к рулю, помчался через нее к памятнику. Подъехав к Гонзе, он резко затормозил и сказал вполголоса:

— “Ольга”!

— “Верность”! — ответил Гонза, еле шевеля одеревеневшими губами, и тут же спросил с нескрываемой тревогой: — Ну как? Порядок?

Парень мотнул головой:

— Порядок. Едет за мной…

Из-за ратуши действительно показался новый велосипедист. Не озираясь по сторонам, он поспешно пересек площадь. Но по скорости он значительно уступал первому. В его движениях сказывалась большая усталость. Подъехав к памятнику, он тоже сказал пароль и, услышав ответ, слез с велосипеда. Его обсыпанная мукой одежда белела на фоне черного памятника, белое лицо казалось странной маской. Он горбился под тяжестью корзины, висевшей у него за спиной.

Гонза смотрел на юного пекаря с нескрываемым восторгом. Его сердце пело и плясало от радости… Вот он, Мирек Яриш! Вот он тот самый беглец, из-за которого была поставлена на ноги вся пражская полиция, которого искали лучшие ищейки немецкого гестапо. И не нашли, не поймали! Под самым носом у них перехватили добычу! И кто же?! Обыкновенные шестнадцатилетние парнишки! Заводские ученики!.. Значит, организация способна выполнять сложные, ответственные задания, коли с честью выдержала такой трудный экзамен!

Гонза мигом забыл про холод. Ему вдруг стало жарко и очень весело. Захотелось тут же ласково намять бока ведущему, этому славному парню, который стоял сейчас перед ним со своим велосипедом, скромно ожидая дальнейших указаний. Вид этого парня напоминал Гонзе, что ему, командиру организации, нельзя предаваться телячьим восторгам.

К памятнику подъехал третий велосипедист. Он уже не назвал пароля, а просто поздоровался.

— Молодцы, ребята! — сказал Гонза. — От имени штаба я объявляю вам благодарность! Вы отлично справились с заданием. Происшествия были?

— Были, — ответил ведущий. — По дороге Мирек чуть не попал под машину, в которой ехали немцы, кажется, гестаповцы. Мирек упал и рассыпал свои булки. Эсэсовец выскочил из машины и избил Мирека. К счастью, у них не было времени с ним возиться. Они, вероятно, спешили к площади Карла, где в это время началась облава на Мирека и наших ребят. Словом, развозчик булок не вызвал у них подозрений. Значит, маскировка удалась. Дальше мы ехали без происшествий.