Охотники за динозаврами - Александр Шалимов

— Внимание! Дежурный диспетчер Центрального поста управления Главной Базы КОВОСа Ришар Осовский обращается к Дари Маклай, которая только что прибыла на остров. Дари, поднимись, пожалуйста, в верхний зал Центрального поста. Тебя ждут.

В открытые окна далеким эхом донеслись слова Ришара, прозвучавшие внизу в парке из переговорных устройств.

Ив встал, подошел к окну. Выглянул в парк. В густой зелени, просвеченной тропическим солнцем, от круглого белого здания Главной Базы разбегались по радиусам серебристые дорожки в оправе ярких цветов.

По одной из них торопливо шла темноволосая девушка в короткой белой тунике. Ветер растрепал ее волосы, и она на ходу придерживала развевающиеся пряди смуглыми, обнаженными до плеч руками.

Ив закусил губы и, прищурившись, оглянулся на приятеля:

— Что придумал?

— Хочу посмотреть на твою сестру. Могу я хоть этим вознаградить однообразие дежурства? И кроме того, по уставу, я обязан известить Главного о приезде новичка. Ведь она приехала работать в нашем болоте?

— Разумеется.

— Ну вот: выполняю устав.

— Третий раз вспоминаешь об уставе! В мое отсутствие ты стал формалистом, Риш.

— И ты им станешь. Перед тем как решишься уйти. Неминуемо, как старость, дружище.

Бесшумно раздвинулись двери, и вошла Дари.

Риш откинулся в кресле, широко раскрыл глаза:

«Ну и ну! Хорош Ив! Молчал, что у него такая сестра...»

— Это — Риш, Дари, — Ив с едва заметной усмешкой переводил взгляд с сестры на онемевшего друга. — Тот самый... Помнишь? Сегодня он самый главный на Базе.

— Я должна рапортовать о прибытии?

Узкий овал смуглого лица в ореоле вьющихся темных волос. Высокий лоб. Яркие губы. Низкий, певучий голос. Большие черные глаза, внимательные и чуть-чуть насмешливые. Стройная фигурка. Красивые плечи. А ноги... Риш хотел сказать что-то очень значительное, но смеющиеся черные глаза окончательно лишили дара речи. Он молчал и улыбался немного растерянно.

Дари бросила быстрый взгляд на брата и скромно опустила темные ресницы.

— В школе нам рассказывали, что инженеров КОВОСа отличает стремительность реакции.

— Гм... — начал Риш, тщетно пытаясь освободиться от неожиданно появившейся хрипоты.

— Можешь считать, что твой рапорт принят, Дари, — объявил Ив, усаживая сестру в кресло. — Не удивляйся нашей лаконичности. В КОВОСе понимают друг друга с полуслова. Реплика, которую ты только что слышала, необычайно емка. В ней и одобрение, и элемент самокритического анализа, и сомнение, вполне естественное в возникшей ситуации. А сейчас Риш прикидывает программу ЭВМ, в которую заложит твои параметры, чтобы определить, куда тебя послать: в космос, на дно океана или...

— Замолчи, наконец, — хрипло сказал Риш, или пошлю тебя самого... еще подальше. Здравствуйте, Дари, и... извините меня. Во всем виноват он. Ничего толком не объяснил. Я думал, что знаю о нем все. А не знал даже, что у него такая сестра.

— Принимаю извинение, — кивнула Дари. — Готова принять и определение «такая» в качестве местного комплимента. Рада с вами познакомиться, Риш. Впрочем, я-то вас знаю. Мы встречались, хотя вы, конечно, не помните меня.

— Встречались? Гм... А-а, припоминаю...

— Ничего вы не припоминаете. Вы выступали в школе, которую окончили. А я была на том выступлении. Даже спрашивала что-то. Кажется, о гигантском кракене.

— Ну, конечно... — снова начал Риш.

— Не пытайтесь уверять, будто что-то припоминаете. Я была тогда воспитанницей первого круга. Между прочим, в Большом зале школы по-прежнему весит ваш портрет.

— Гм?..

— Его тоже, — Дари кивнула на брата. — Воспитатели ужасно гордятся вами обоими. Но, по-моему, нам напоминали о вас слишком часто. А еще я видела вас на экране видеопередач.

— Это было прошлой осенью, — вставил Ив.

— Благодарю за разъяснение, — Риш сердито глянул на приятеля. — Если мне не изменяет память, видеопрограмма за последние несколько лет вспоминала о нас лишь однажды, и это было именно прошлой осенью.

— Но была большая передача, — возразила Дари. — Большая и очень хвалебная.

— И в ней говорилось не столько о «нас», — уточнил Ив, — сколько о Ришаре Осовском, который...

— Ты, кажется, решил меня окончательно довести, — быстро прервал Риш. — Не наступай мне на нервы! Кстати, Дари, это не я придумал, это любимая поговорка Вилена. У меня еще три часа дежурства.

— Видишь, какие мы тут скромные, Дари, — невинно заметил Ив.

Дари весело рассмеялась:

— В древности говорили: наша скромность превыше гордыни.

— Будущая специальность Дари — реконструкция прошлого, — пояснил Ив. — Она знаток древних обычаев, обрядов, правил, кодексов. Она хорошо знает историю, древнюю архитектуру, умершие языки нашей планеты.

— Не преувеличивай, Ив.

— А зачем? — поинтересовался Риш, окидывая взглядом контрольные экраны.

— Что зачем? — не поняла Дари.

— Зачем заниматься всем этим в эпоху освоения ближнего космоса и межзвездных исследований?

— А зачем вы работаете в КОВОСе?

— Мы — другое дело. КОВОС — увы, необходимость. Если бы не он, нее живое давно задохнулось бы на этой планете или захлебнулось в собственных нечистотах.

— Значит, вы воюете с прошлым?

— Можно сказать и так. И контролируем настоящее.

— А я хочу понять прошлое, чтобы облегчить и ваши задачи, и управление будущим.

— Понять прошлое едва ли можно... И как может облегчить нашу работу знание, например, того, что в позднем средневековье самой воинствующей религией был католицизм, а двести лет назад — бюрократизм.

— Не раскрывай свою эрудицию, Риш, — заметил Ив. — Бюрократизм не религия...

— Неважно! По своим последствиям он не лучше...

— Если рассматривать бюрократизм как элемент мировоззрения, он действительно близок к религии, — к удивлению Ива, объявила Дари. — Только к религии очень примитивной... Фетишизация предметов — в частности, административных и должностных знаков, документов, бумаг; преклонение перед так называемыми авторитетами — административными, научными и прочими; культ вышестоящего, цитаты вместо живых мыслей; пренебрежение к Человеку. Целый пантеон божеств, больших и малых. Это был возврат к далекому прошлому в области человеческих отношений. Возврат — в эпоху новой технологии... Однако, Риш, разве вам не легче было бы ликвидировать кое-какие последствия бюрократических деяний на нашей планете, если бы вы могли ответить на вопрос «почему»... Почему они поступали так, а не иначе?

Осовский молча покачал головой. Его внимание привлек один из экранов, который зеленовато засветился, но тотчас снова стал пустым и плоским.