Будь моим Брейшо - Меган Брэнди

Ее тело напрягается, и я приближаюсь.

— Думаю, ты больше не хочешь, чтобы я был твоим Брейшо?

Улыбаясь, она отрицательно качает головой.

— Хорошо. — Я зарываюсь руками в ее волосы, взгляд падает на ее губы, по которым я чертовски соскучился. — Я не хочу быть твоим Брейшо, я хочу быть твоим мужчиной.

Она приподнимается на цыпочках, ее рот теперь напротив моего.

— Но, Кэптен… мы не всегда можем иметь то, что хотим, — шепчет она мои же слова. — Сейчас мы можем?

— Мы Брейшо, детка. Мы хотим, мы получаем.

Без исключений.

Наполнив чашку до краев, я медленно поливаю голову Зоуи, и она смеется.

— Водопад! — улыбается она, потянувшись, чтобы схватить плавающего в воде пупса, и встает.

— Готова выбираться, принцесса?

Они кивает, так что я ставлю чашку на подставку. Беру ее полотенце и оборачиваю вокруг нее, поднимая ее из ванной.

Я целую ее волосы, пока несу в комнату, и одеваю в пижаму.

— Рора! — выкрикивает она.

Я бросаю взгляд в сторону двери, где стоит Виктория.

Она смотрит на нас, прислонившись к дверной раме.

Зоуи садится за свой маленький туалетный столик и вручает мне свою расческу.

Виктория хихикает, но у нее перехватывает дыхание, когда я поднимаю в воздух голубой гребешок.

Медленно Виктория входит в комнату, берет его из моих рук, вставая за Зоуи, а я за ней.

Моя рука накрывает ее руку, одна на щетке, другая на крошечном стульчике, и моя голова ложится на ее шею.

Она направляет, и мы вместе расчесываем волосы моей дочери.

— Знаешь что, Рора? — спрашивает ее Зоуи.

— Что, ЗоЗо? — отвечает она, прижимаясь ко мне щекой.

— Мисс Мейбл сказала, что завтра мы можем испечь печенье, с M&M's. Хочешь, я сделаю одно для тебя?

— Можно мне дополнительную порцию M&M's?

Она смеется, берет пластиковую щетку перед собой и расчесывает волосы гигантской Барби на ее столике.

— Ладно, Рора.

Я улыбаюсь, слегка наклоняя голову, чтобы мой рот мог коснуться ключицы Виктории, и она глубоко вдыхает.

Я опускаю губы к ее уху.

— Однажды мы усадим ее и расскажем… что ты не любишь сладкое.

У нее вырывается воздушный смех, и она отстраняется, но только немножко, чтобы наши глаза могли встретиться.

— Без шансов.

Я поднимаю левую руку, убирая ее волосы с плеча, и она прикрывает глаза.

— Вы, эм-м, хотите, чтобы я забрал ее на ночь?

Мы смотрим на коридор, куда из душа вышел Ройс, и стоит, приподняв бровь.

Я хихикаю, нагибаясь, чтобы поцеловать Зоуи.

— Не, дружище, — говорю я своему брату, глядя на Викторию. — Сегодня мне нужны мои девочки.

Я смотрю в его сторону, и он кивает с пониманием в глазах, но затем быстро растягивается в улыбке.

— Эй, Медвежонок Зоуи.

— Эй, дядя Бро!

Он хохочет.

— Пойдем приготовим попкорн и горячий шоколад, потратив на это так много времени, насколько вообще способен человек, а потом встретимся с папой наверху?

Виктория смеется, качая головой, и Зоуи подпрыгивает.

— Мы можем положить в него сыр? — спрашивает она его, убегая и хватая плюшевую зверюшку по пути.

Я бросаю взгляд на Ройса, который держится рукой за сердце, словно его ранили, но он опускается и подхватывает ее на руки.

— Сыр. Как делает дядя Ди?

Зоуи кивает.

— Ага. Много-много сыра.

Они исчезают.

Виктория кладет расческу, и я поднимаюсь на ноги, смотря на нее.

Я хватаю ее руку, выводя из комнаты Зоуи, и направляюсь по коридору в ее.

Она ничего не спрашивает, не говорит ни слова, слепо следуя за мной.

Когда мы оказываемся в ее ванной, я наконец отпускаю ее, но только для того, чтобы включить воду и дать ей нагреться.

Я обхожу ее, закрываю дверь и запираю на замок. И остаюсь на месте, когда ее руки ложатся мне на спину, скользят вверх и вокруг моих плеч, массируя мышцы.

Моя голова падает на дверь, дыхание становится глубоким и тяжелым. Я сосредотачиваюсь на ее прикосновениях, запоминая движение ее пальцев и звук ее дыхания.

Она придвигается ближе, ее губы прижимаются к моей футболке, и я быстро поворачиваюсь к ней лицом.

Ее глаза загораются при виде моих, и она медленно отступает назад, расстегивая джинсы. Я повторяю за ней, и наши штаны вместе падают на пол.

Она стягивает с себя топ, как я свою футболку, но я бросаюсь вперед, когда она пытается расстегнуть лифчик, и делаю это за нее.

Я еще не видел ее такой, обнаженной для меня, поэтому медленными движениями я ласкаю ее плечи. Мой член дергается, когда она стонет от одного только ощущения моих костяшек на ее плечах.

Я опускаю губы, проводя ими по ее коже, целуя, когда последний предмет одежды, скрывающий ее от меня, падает на пол у наших ног.

Ее соски твердые, и она сдвигается совсем чуть-чуть, скользя ими по мне, и я стону в ответ.

Мы поворачиваем головы друг к другу, и когда я поднимаю свою, ее губы оказываются прямо там, в нескольких дюймах от моих.

Мой живот скручивает от волнения, но я заставляю себя закрыть глаза, слепо тянусь к ее руке и тащу нас в душ, прямо под струю.

Я разворачиваю ее, закрывая ее тело от моего взгляда, но это не помогает.

Ее задница смотрит прямо на меня, а затем мой член прижимается к ней. Я обхватываю руками ее киску и притягиваю ее к себе еще сильнее.

Виктория стонет, ее голова падает на мое плечо. Резкие вдохи превращаются в теплый, дымчатый туман над нами с помощью горячего душа.

Ее ноги сдвигаются, раскрываясь шире, и я не жду, я ввожу палец внутрь, затем еще один. Она задыхается, скулит в воздух, но быстро глотает звук.

Я рычу, покусывая ее шею, и она содрогается.

— Звук. Каждый гребаный стон, каждое слово, каждое желание… — Я провожу языком по ее коже. — Нужны мне. Не сдерживай ничего. Больше. Никогда. Я хочу слышать, что делаю с тобой. Всегда.

Затем следует тяжелый, хриплый стон, и мой член бьется, чтобы войти.

Я скольжу по ее ягодицам, пока она рисует круги на моей руке, прижимаясь ко мне спиной.

— Мне нужно почувствовать тебя, — умоляет она. — Не твои руки, не твой рот. — Ее ладони