Король Фейсал. Личность, эпоха, вера - Алексей Михайлович Васильев

9 января 1967 г. было объявлено об аресте «подготовленных саботажников», заброшенных из республиканского Йемена. Их обвинили в организации взрывов правительственных учреждений, в том числе в Министерстве обороны, в здании американской военной миссии и во дворцах эмиров, на военной базе около Йеменской границы. В марте 17 арестованных были публично обезглавлены в Эр-Рияде, а более 600 йеменцев высланы из страны.

В 1968 г. временно ослабела внутренняя и внешняя оппозиция королю Фейсалу. Египетские войска были выведены из Йемена. Египет отказался от поддержки противников короля внутри Саудовской Аравии. Это подтвердил в беседе с автором и Сами Шараф.

Но уже запущенный механизм левой оппозиции продолжал работать и без египетской поддержки.

В 1969 г. большая группа саудовских офицеров, многие из которых служили в ВВС, организовала заговор с целью государственного переворота. Офицеры собирались убить короля Фейсала, министра обороны и авиации Султана, захватить столицу. В июне 1969 г. органы безопасности арестовали около двухсот офицеров, в основном в званиях ниже майора. По сообщению Союза народа, среди них был полковник Дауд ар-Румейх, начальник Дахранской базы, и командующий Дахранским округом Саид Омари, которые якобы умерли под пытками. Были также схвачены связанные с революционными офицерами рабочие нефтяной промышленности, чиновники, банковские служащие. Среди арестованных оказались йеменские рабочие, палестинские техники. Публикации Фронта национального освобождения утверждали, что 40 человек, обвиненных в попытке переворота, были якобы казнены в августе. Шепотом рассказывали, что арестованных якобы сбрасывали с самолетов в пустыню Руб-эль-Хали и там белеют их кости.

В месяцы, которые последовали за раскрытием заговора, за пределами королевства публиковались постоянные сообщения о массовых арестах и расстрелах.

До сих пор невозможно говорить о реальных цифрах арестованных и казненных. Саудовские официальные источники закрыты для исследователя, а пропагандистским выпадам оппозиционеров вряд ли стоит доверять. Но вот о судьбе реальных участников заговора 1969 г. стало известно.

Говорит Джамиль аль-Худжейлян: «Заговор не опасен, если его поддерживают два, восемь, пятьдесят человек. Опасен такой заговор, у которого есть какая-то база в обществе. Не могу сказать вам, что поголовно все сто процентов саудовского народа поддерживали короля Фейсала. Но могу сказать, что подавляющая часть саудовцев, скажем, девяносто пять процентов, поддерживали режим и государство. А то, что была группа людей, которые имели свою точку зрения, так в этом нет ничего необычного.

Вопрос. А армия?

Аль-Худжейлян. Да, было немного военных. Я знаю одного такого из них, наш родственник из ВВС, его имя Дауд ар-Румейх, он уже умер (да будет милостив к нему Аллах). Еще был Юсуф ат-Тавиль и несколько бизнесменов, которых никто и знать не знает. Ни ясных лозунгов, ни программы у них не было. Не забывайте, что египетская пропаганда и Насер не смогли повлиять на саудовское общественное мнение, но, возможно, на какой-то слой они воздействовали…»[206]

Говорит Бандар аль-Фейсал: «Я их знаю, некоторые офицеры были моими сослуживцами по ВВС. Когда с ними знакомишься, даже и представить не можешь, что этот человек может когда-нибудь стать на такой путь. Это был заговор. Это были ячейки, члены которых не знали друг друга. Ячейки вроде коммунистических, тот же прием… Все движение — человек двести. Они понесли наказание в виде лишения свободы. Однако их оклады переводились их семьям. Их амнистировал король Халид. Ни один из них не был казнен. Тем не менее египетская пропаганда распространила лживые измышления об их судьбе. Один из бежавших в Египет даже вернулся в Джидду, пришел к королю Фейсалу и сказал: „Я такой-то и такой-то, был в Египте“. Король сказал: „Значит, вернулся домой к своим? Что ж, иди к ним“. Тем не менее это были опасные затеи. В планы заговорщиков входило сбить самолет короля Фейсала, как это пытались сделать в Марокко. План состоял в том, что, когда король Фейсал будет направляться из Джидды в Эр-Рияд, в Дахране взлетит самолет и собьет его. Среди них не было марксистско-коммунистических элементов и даже арабских националистов. Им всего лишь пообещали, что они займут руководящие посты, и это соблазнило их»[207].

Можно ли сына Фейсала и бывшего министра информации короля считать надежными источниками? Утверждаю, что да. И Дауда ар-Румейха, и Юсуфа ат-Тавиля спустя много лет видели на свободе иностранные авторы. Оба бывших заговорщика были амнистированы, стали процветающими бизнесменами и соперничали по богатству с некоторыми младшими членами большой королевской семьи. Когда речь идет о заговорах, всегда трудно отделить факты от политической мифологии.

Что касается оппозиции «справа», то в годы правления короля Фейсала она отнюдь не приняла формы заговоров и терроризма, как в конце XX — начале XXI в. Скорее это было пассивное сопротивление консерваторов, боявшихся перемен.

Фейсал понимал значение телевидения как инструмента просвещения, информации и пропаганды. Его поездки в США и Европу познакомили его с этим средством коммуникации и воздействия на умы людей. Внедряя телевидение, он предоставлял саудовцам возможность развлечения и создавал преграду на пути насеровской радиовойны.

Но нам, живущим в начале XXI в., почти невозможно представить себе, чем стало телевидение для абсолютного большинства саудовцев в 1960-х гг. Предоставим слово тому, кто лично занимался его внедрением, тогдашнему министру информации Джамилю аль-Худжейляну:

«Ситуация с телевидением в королевстве была особой. В Иордании, Сирии или Египте имелись кинотеатры, там люди привыкли к этому. Однако большая часть саудовцев до начала телевещания никогда не видели движущихся картинок на экране. Кинотеатров в стране не было. Начало телевещания представляло собою прорыв в распространении идеалов добра. Но в нем содержались элементы того, что вызывало тревогу и опасения. Телевидение предполагает передачу песен в мужском и женском исполнении, демонстрацию западной женщины с непокрытой головой — все это представляло собой наступление на устоявшиеся идеалы и понятия…

Телевидение начало работать в Джидде и Эр-Рияде. Мы начали с передач программ чтения Корана, хадисов и международных новостей. Саудовским газетам тогда было запрещено публиковать фотографии женщин. Но как же я смогу передавать по телевидению изображения европейских и американских женщин, которые говорят? Не могу же я ежедневно по пять-шесть часов подряд вести телевещание без использования иностранных программ… И я решил перейти этот Рубикон, я не стал консультироваться с королем Фейсалом…

Я вызвал своего помощника и сказал ему: „Подберите мне научную телепередачу, которую ведет женщина“. Он подыскал американскую передачу с рассказом о животных, которую вела красивая американка, разумеется, в западном платье. Фильм начинается, она встает с места и начинает рассказывать. Я сказал помощнику: „Передавайте эту программу“. В первый раз большинство саудовских граждан увидело изображение женщины на экране. В первый раз! Возможно, что девяносто процентов, а